Похоже, я нашел место, — неожиданно проговорил Эд, колотя по клавиатуре машинки двумя пальцами.
— Да? — Склонившись над столом, уже в который раз Бен рассматривал карту города. Он терпеливо соединял тонкими линиями точки, где произошли убийства. — Какое место?
— Где жить.
— Ясно.
Кто-то открыл холодильник и, не найдя положенную им колбасу, громко выругался. Никто, однако, не обратил внимания. Каждый был занят собственной простудой и двойным убийством в районе Джорджтаунского университета. Кто-то повесил на окно картонную индейку, но это, пожалуй, было единственным, что отличало выходной день от будней. Бен отметил кружком дом, где живет Тэсс, и повернулся к Эду.
— Ну и когда переезжаешь?
— Да надо еще кое-что сделать. — Эд мрачно посмотрел на клавиши, остановился было, но затем вновь принялся за дело. — Например, посмотреть контракт.
— Что, убили кого-нибудь и ты теперь берешь в аренду квартиру несчастной жертвы?
— Контракт на продажу. Черт, машинка сломалась!
— На продажу? — Бен бросил карандаш и при стально поглядел на приятеля. — Ты покупаешь дом? Покупаешь?
— Точно. — Эд терпеливо замазал опечатку, подул и исправил слово. Под рукой у него всегда был баллончик со спреем. Если мимо проходил кто-нибудь с признаками простуды или гриппа, он тут же обрызгивал все помещение. — Это же была твоя идея.
— Да, но я же просто… Покупаешь? — Бен принялся убирать стол, выбрасывая ненужные бумаги в мусорную корзину, кем-то поставленную на ящик из-под кока-колы. — И что же за хибару можно купить на зарплату детектива?
— Некоторые умеют копить деньги. Я пускаю в дело свой капитал.
— Капитал? — Бен откинул голову назад и, посмотрев вверх, свернул карту. Ничего-то он не добился. — Смотрите-ка, у этого типа есть капитал, — сказал Бен, обращаясь ко всем присутствующим разом. — Чего доброго, выяснится, что ты играешь на бирже.
— Я сделал несколько небольших долгосрочных вложений. Главным образом в городские облигации.
— Облигации? Да единственные облигации, в которых ты хоть чуточку разбираешься, это счета за газ. — Он недоверчиво посмотрел на Эда. — И где же это место?
— Немного времени есть?
— Сегодня у меня личная жизнь.
Эд вытащил из машинки лист бумаги, внимательно посмотрел на него и отложил в сторону.
— Давай съездим вместе!
Путешествие оказалось коротким. Они приехали на окраину Джорджтауна, где в отличие от центра пейзаж был бедный и запущенный. Невысокие дома выглядели скорее унылыми, чем респектабельными. За цветами никто не ухаживал, и они стояли поникшими среди опавшей листвы, которую тоже никто не убирал. С привязанного к столбу велосипеда сняли все, что только можно унести. Эд притормозил.
— Ну вот, смотри…
Бен медленно повернулся, но, к чести своей, не застонал.
Дом был трехэтажный, узкий, входная дверь в шаге от обочины. Два окна заколочены, сохранившиеся ставни перекошены. Кирпич выцвел и раскрошился, кроме тех мест, где были замазаны непристойные надписи. Бен вышел из машины и, не веря глазам, облокотился на капот.
— Ничего себе, правда?
— Вот именно, ничего. Эд, здесь же нет сточных канав.
— Знаю.
— И половины стекол.
— Пару я, пожалуй, заменю на витражи.
— Крышу не перекрывали, наверное, со времени Великой депрессии. Какая была, такая и осталась.
— Что ж, буду смотреть на звезды.
— Да? В таком случае не забудь обзавестись хрустальным шаром. — Бен сунул руки в карманы куртки. — Давай заглянем внутрь?!
— У меня еще нет ключей.
— О Боже! — Ворча что-то себе под нос, Бен пробрался по сломанным бетонным ступеням, вытащил бумажник, а из него — кредитную карточку. Хилый замок поддался сразу. — Кажется, я должен перенести тебя через порог?
— Знаешь что, купи-ка себе дом, а уж потом…
В холле было полно паутины и помета, оставленного различными грызунами. Обои выцвели. По ним лениво полз какой-то жирный жук с твердым панцирем.
— Когда, интересно, Винсент Прайс спускался по этим ступеням в последний раз?
Эд огляделся и увидел покосившийся косяк.
— Тут нужно только прибраться хорошенько.
— Ага, да еще продезинфицировать все основательно. Крысы есть?
— В подвале, наверно, есть, — беззаботно откликнулся Эд и вошел в помещение, бывшее когда-то гостиной.
Это была вытянутая в длину комната с высокими потолками и огромными заколоченными окнами. Камин вроде стоял прочно, но изнутри был изрядно выпотрошен. Полы под плотным слоем пыли и сажи, вероятно, были из дуба.
— Эд, это место…
— В перспективе замечательно. В кухне есть встроенная кирпичная печь. Знаешь, какие тосты в ней получаются?
— Но ты же покупаешь дом не для выпечки хлеба. — Бен вернулся в холл, внимательно глядя под ноги, чтобы не наступить на какую-нибудь живность. — О Боже, в потолке дыра. Фута четыре в ширину, не меньше.
— Я же не перечень своих работ составляю, а говорю о месте, где собираюсь дожить до конца своих дней.
В этот момент таракан размером с ноготь большого пальца сорвался со стены и упал прямо к их ногам. Бен брезгливо отшвырнул его.
— Не может быть, чтобы ты всерьез затеял этот переезд.
— Разумеется, всерьез. Наступает день, когда хочется чего-то прочного, постоянного.
— Надеюсь, когда я говорил о женитьбе, ты меня не понял буквально?
— Свой дом, — между тем продолжал Эд, — мастерская, может быть, садик. На заднем дворе есть неплохое местечко для огорода. Дом дает ощущение цели в жизни. Буду двигаться шаг за шагом.
— И это займет у тебя пятьдесят лет.
— Лучшего-то все равно ничего нет. Хочешь подняться наверх?
Бен снова посмотрел на дыру в потолке.
— Мне еще не надоело жить. Сколько? — резко спросил он.
— Семьдесят пять.
— Семь десять пять? Семьдесят пять тысяч долларов?
— Недвижимость в Джорджтауне — штука дорогая.
— В Джорджтауне? Боже милосердный, но это же не Джорджтаун!
Какая-то живность размером чуть больше таракана закопошилась в углу. Бен потянулся к пистолету.
— Первая же крыса, которая попадется мне на глаза, получит пулю.
— Это всего лишь полевая мышь. — Эд похлопал приятеля по плечу. — Крысы предпочитают подвал или чердак.
— Так они их внаем взяли? — Оружие Бен на всякий случай оставил наготове. — Послушай, Эд, агенты и строители умышленно отодвигают границу города, у них получается, что Джорджтаун доходит сюда, и тут появляется идиот вроде тебя, готовый выложить семьдесят пять тысяч.