— А не лучше ли всего было бы ей недели на две уехать в какое-нибудь тихое и безопасное место? — предложил кто-то из офицеров.
— Это вариант изучался и был отвергнут.
— Отвергнут? — Бен резко шагнул вперед. — Кем отвергнут?
— Мною. — Положив руки на папку с документами, Тэсс сидела неподвижно.
Едва взглянув на нее, Бен обрушился на Харриса:
— С каких это пор мы стали пользоваться услугами гражданских лиц? Пока она появляется на людях, ей грозит опасность.
— Ее охраняют.
— Ну да. Но все мы знаем, что всякое бывает. Достаточно одного неверного шага, и ее фотография появится вон там, на доске.
— Бен. — Лоуэнстайн протянула к нему руку, но он отбросил ее.
— Не можем мы рисковать, зная точно, что он нацелился именно на нее. Ей следует отправиться в безопасное место.
— Нет. — Тэсс так сцепила руки, что пальцы побелели. — Своих пациентов я могу лечить только в клинике либо у себя в кабинете.
— Своих пациентов вы можете лечить, только оставаясь живой. — Бен резко повернулся к ней и со всей силой нажал ладонями на стол. — Так что берите отпуск и отправляйтесь на Мартинику или в Канкун. Я не хочу, чтобы вы впредь занимались этим делом.
— Ничего не получится, Бен. Конечно, пациентов на несколько недель я могу оставить, но от всего остального-то не уйдешь.
— Пэрис! Бен, — тут же поправился Харрис, стараясь говорить спокойно. — Доктор Курт знает, на что идет. Здесь она под защитой. Доктор Курт считает, что убийца выслеживает именно ее. И коль скоро она решила действовать совместно с полицией, мы способны обеспечить ей самое надежное прикрытие и пресечь любые поползновения со стороны убийцы.
— Нужно заменить ее женщиной-полицейским.
— Нет. — Тэсс медленно поднялась. — Я не хочу, чтобы вместо меня мертвой опять оказалась другая женщина. Только не это.
— Ну а я не хочу, чтобы вас нашли где-нибудь в переулке с шарфом, затянутым на шее. — Бен развернулся к ней спиной. — Вы не имеете права использовать ее только потому, что следствие топчется на месте, что у нас всего один свидетель, да и тот полоумный, что у нас всего один магазин, торгующий церковной утварью в Бостоне, и куча психиатрических гипотез.
— Я сотрудничаю с доктором Курт, потому что «у нас» четыре убитые женщины. — Внезапная резь в желудке не позволила Харрису повысить голос. — И мне нужно, чтобы каждый из моих офицеров показал все, на что он способен. Возьми себя в руки, Бен, иначе будешь отстранен от дела.
Тэсс собрала свои бумаги и незаметно выскользнула из комнаты. Эд немедленно последовал за ней.
— Не хотите ли немного пройтись? — спросил он, увидев в холле одинокую фигурку.
— Спасибо, не откажусь.
Он взял ее под локоть, что в обычной ситуации заставило бы ее улыбнуться: Эд толкнул дверь, их обдало морозным ноябрьским ветром. Небо, без единого облачка, отливало пронзительной, холодной голубизной. Они оба вспомнили, что все начиналось в августе, жарким, душным днем. Эд подождал, пока Тэсс застегнет пальто.
— Наверное, ко Дню Благодарения выпадет снег, — сказал он, чтобы прервать молчание.
— Похоже. — Тэсс сунула руки в карманы, достала перчатки и натянула их.
— Мне всегда так жаль индеек!
— Что-что?
— Индеек, — повторил Эд, — ну, тех, что к столу подают в День Благодарения. Вряд ли им нравится эта традиция.
— Вряд ли. — Оказалось, что Тэсс еще способ на улыбаться. — Вполне с вами согласна.
— У него никогда не было так с женщинами. Я имею в виду, как сейчас. С вами.
Соображая об услышанном, Тэсс глубоко вздохнула. Раньше ответ находился всегда сразу.
— Чем дальше, тем все больше запутывается.
— Я давно знаю Бена. — Эд достал из кармана орех, расколол его и предложил Тэсс. Она отрицательно покачала головой, и Эд съел его сам. — И понять, о чем он думает, нетрудно, нужно только внимательно присмотреться к нему. Сейчас ему страшно. Он боится вас и за вас.
Тэсс глянула в сторону стоянки и заметила, что правое переднее колесо одной из патрульных машин спустило. Кто-то из полицейских вряд ли будет в восторге…
— Не знаю, что делать. Отойти в сторону не могу, но где-то внутри вся дрожу от страха.
— Из-за телефонных звонков или из-за Бена?
— Иногда мне начинает казаться, что вам следовало бы заняться психотерапией, — негромко проговорила она.
— Знаете, если работаешь полицейским, понемногу осваиваешь все.
— Я влюблена в него, — медленно произнесла Тэсс. Она вздохнула. — И так все было бы непросто, но сейчас… Нет, я не могу выполнить его желание.
— Он это знает. Потому и боится. Он хороший полицейский. И пока он не спускает с вас глаз, вам ничто не грозит.
— На это я и рассчитываю. У нас с ним вообще все складывается непросто. — Тэсс повернулась к спутнику. — Вам это известно. И причина известна.
— Допустим, мне известно достаточно, чтобы ответить вам: да, есть проблема, и есть причина пока умалчивать о ней, но в свое время он сам все расскажет.
Тэсс внимательно вгляделась в скуластое обветренное лицо.
— Ему очень повезло, что он работает с вами.
— Вот и я ему о том же постоянно толкую.
— А ну-ка наклонитесь немного. — Эд повиновался, и Тэсс слегка прикоснулась губами к его щеке. — Спасибо вам.
— Ну о чем вы… — И без того красное лицо Эда покраснело еще сильнее.
Остановившись на секунду в дверях, Бен посмотрел на них сквозь стекло. Почти весь свой пар он израсходовал на Харриса. Осталась только тупая боль в паху. Он слишком хорошо знал, что такое страх, и сразу распознавал его.
— Решил меня заменить? — кротко спросил он.
— Если у тебя хватит глупости допустить такое… — Эд улыбнулся и вложил в ладонь Тэсс несколько орешков. — Но в общем-то смотри в оба…
Тэсс подкинула орешки, поймала их и молча посмотрела в спину уходящему Эду.
Бен в куртке нараспашку стоял рядом с ней и глядел в сторону стоянки. Порыв ветра швырнул на дорогу какой-то небольшой коричневый пакет.
— За кошкой некоторое время последит сосед. — Тэсс непонимающе посмотрела на него, и Бен пояснил: — Я хочу перебраться к тебе.
Она еще раз посмотрела на спустившее колесо.
— Дополнительный пост?
— Вот именно. — Но не только, далеко не только это. Он хотел быть рядом с ней и днем, и ночью…
— Но объяснить не мог, пока не мог, что еще никогда не жил под одной крышей с женщиной, а теперь хочет. Это означало бы подойти на опасно близкое расстояние к чему-то непривычному, постоянному, а к такому повороту событий он еще не был готов.