– Ты говорила это сто раз за шесть месяцев, прошедшие после того, как она сорвалась в пропасть.
– Но забыть это невозможно. – Обиженная Памела откинулась на спинку сиденья и шмыгнула носом. – Я очень любила ее. Они с Ивеном были чудесной парой. Такая молоденькая, хорошенькая, вся жизнь впереди… Эта трагедия лишний раз напоминает, что все на свете может измениться в любой момент.
Когда Памеле удалось затащить мужа в супермаркет, Нелл уже была дома и выкладывала из пакета продукты, пытаясь одновременно выбрать соус, которым она собиралась приправить картофельное пюре.
В конце концов она отложила решение на потом, включила портативный стереоприемник, оставленный в коттедже Заком, и углубилась в номер «Гурмана», подготовленный Аланис Морисетт.
Грызя взятое из корзины яблоко, Нелл достала карандаш, блокнот и стала записывать мысли, пришедшие ей в голову после прочтения статьи об артишоках.
Потом она перешла к восторженной статье об австралийских винах и сделала у себя соответствующую пометку.
Услышав чьи-то шаги, она не вздрогнула, как случилось бы прежде, а ощутила теплое, радостное чувство. Нелл увидела вошедшего Зака.
– Не рановато ли для местного блюстителя порядка?
– Мы с Рипли поменялись сменами.
– А что в коробке?
– Подарок.
– Мне? – Нелл отложила блокнот, встала, быстро подошла к стойке и ахнула от изумления, переполненная любовью и благодарностью.
– Кухонный комбайн! Коммерческого класса, причем самый лучший. – Она гладила коробку так, как некоторые женщины гладят норковую шубу. – О боже!
– Моя мать считала, что мужчине, который дарит женщине то, что включается в розетку, лучше было бы полностью оплатить собственный страховой полис. Но, по-моему, это не тот случай.
– Я мечтала о таком всю свою жизнь.
– Я видел, с каким вожделением ты смотрела на его фотографию в каталоге. – Нелл бросилась в объятия Тодда и начала целовать его как сумасшедшая. – Тем более что страховой полис мне не понадобится.
– Я его обожаю, обожаю, обожаю! – Нелл еще раз крепко поцеловала Зака, а потом набросилась на коробку. – Но он ужасно дорогой. Мне не следовало бы принимать такой подарок с бухты-барахты. Но я приму, потому что не могу без него жить.
– Отвергать подарки некрасиво. Тем более что он вовсе не с бухты-барахты. Конечно, еще не вечер, но это не имеет значения. С днем рождения!
– Мой день рождения в апреле, но я не буду спорить, потому что…
Нелл осеклась. Кровь ударила ей в голову. В апреле родилась Элен Ремингтон. А в удостоверении личности Нелл Ченнинг было черным по белому написано: девятнадцатое сентября.
– Не знаю, что на меня нашло… Совсем с ума сошла. – Она вытерла вспотевшие ладони о джинсы. – Я так закрутилась, что забыла про свой день рождения.
Все удовольствие от подарка тут же исчезло. Зак нахмурился.
– Не надо. Молчать о своем прошлом – это одно. А лгать мне в глаза – совсем другое.
– Мне очень жаль… – сгорая от стыда, Нелл опустила взгляд и закусила губу.
– Мне тоже. – Зак взял ее за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.
– Нелл, я ждал, когда ты сделаешь первый шаг, но этого так и не случилось. Ты спишь со мной и ничего не имеешь против. Ты рассказываешь, что собираешься делать завтра, слушаешь, что собираюсь делать я, но никогда не говоришь о своем прошлом.
Он пытался не обращать на это внимания, говорил и Рипли и себе, что это неважно. Но теперь притворяться не имело смысла.
– Ты вошла в мою жизнь с того дня, как приплыла на Три Сестры.
Это была правда, чистая правда. Спорить не приходилось.
– Моя жизнь началась именно здесь. Все, что было прежде, не имеет никакого значения, – попыталась оправдаться Нелл.
– Если бы это было так, ты не стала бы лгать, – жестко произнес Зак.
Нелл была готова удариться в панику, но вместо этого неожиданно рассердилась.
– Какая разница, когда мой день рождения – завтра, через месяц или полгода? При чем тут это?
– Разница в том, что ты мне не доверяешь. Это тяжело, Нелл, потому что я люблю тебя.
– Ох, Зак, ты не…
– Я люблю тебя, – повторил Тодд, взял ее за руки и притянул к себе. – И ты знаешь это.
Конечно, это была святая правда.
– Но я не знаю, что с этим делать, – растерянно призналась Нелл. – Не знаю, что делать со своим чувством. Довериться другому человеку нелегко. Во всяком случае, для меня.
– Ты хочешь, чтобы я смирился с этим, но не хочешь рассказать, почему это нелегко. Нелл, расскажи мне все.
– Не могу. – По ее щекам покатились слезы. – Прости…
– Если так, не будем морочить друг другу голову. Он отпустил ее и ушел.
* * *
Постучать в дверь Зака было труднее всего на свете. Когда гнев прошел, Нелл долго приходила в себя. Отступать было некуда; следовало признать свою вину. Сама заварила кашу, сама и расхлебывай…
Поскольку визит носил официальный характер, она не стала подниматься по задней лестнице, а подошла к парадной двери. Прежде чем постучать, Нелл потерла пальцами бирюзу, которую положила в карман. Если верить Майе, это должно помочь делу.
То есть вполне возможно, что это полная ерунда, но на всякий случай…
Нелл подняла руку, опустила ее и обругала себя. На крыльце стояли старая качалка и горшок с замерзшей геранью. Если бы она увидела цветы еще до перемены погоды, то заставила бы Зака отнести горшок в дом.
Бедная герань.
Нелл расправила плечи и постучала.
Она ощутила облегчение, смешанное с отчаянием, когда никто не отозвался.
Не успела Нелл отвернуться, как дверь распахнулась.
На пороге стояла Рипли в протертых на коленях рейтузах и промокшей от пота майке. Она смерила Нелл долгим взглядом и прислонилась к косяку.
– А я чуть не решила, что ослышалась. Поднимала штангу. Да и музыка была включена.
– Я хотела поговорить с Заком.
– Я так и поняла. Ты здорово разозлила его. У тебя талант, дорогая. Мне не удавалось вывести его из себя несколько лет, несмотря на все попытки. Должно быть, у тебя это врожденное.
Нелл сунула руку в карман и потрогала камень. Оказывается, на пути к цели ей предстояло преодолеть заслон.
– Я знаю, он сердится на меня и имеет на этб полное право. А у меня есть право попросить прощения, верно?
– Конечно. Но если ты будешь рыдать и распускать сопли, то я сама разозлюсь. Я не такая невозмутимая, как Зак.