— Темные.
— Темные, как что?
— Просто темные. Он все время держится в темноте.
— Проскальзывая сквозь нее, чтобы с корнем вырывать зло и защищать невиновных! Что может быть романтичнее?
— Он расшатывает систему!
— Полностью согласна. Она еще недостаточно расшатана.
— Я не говорю, что он не помог некоторым людям, но для этого у нас есть специально обученные офицеры. — Она нахмурилась, глядя в кружку. Как раз в тот момент, когда она так нуждалась в помощи, поблизости не оказалось ни одного полицейского. Они могли быть где угодно. И вероятно, оба раза она сама бы справилась с ситуацией. Вероятно. Она использовала свой последний и окончательный аргумент. — Он не имеет ни малейшего уважения к закону!
— Мне кажется, вы ошибаетесь! Думаю, он его очень уважает. Просто понимает его иначе, чем вы. — Она снова похлопала Дебору по руке. — Вы хорошая девочка, Дебора, смышленая девочка, но вас научили ходить по очень узкой тропинке! Вам следует помнить, что эта страна создана в результате мятежа! Мы часто об этом забываем, затем становимся толстыми и ленивыми, пока кто-то не ставит под вопрос статус-кво. Нам нужны мятежи, нам нужны герои! Без них мир был бы скучен и печален.
— Может быть. — Хотя Дебора далеко не была в этом уверена. — Но нам также нужны правила.
— О да. — Миссис Гринбаум широко улыбнулась. — Нам нужны правила. Иначе как бы мы могли их нарушать?
Гейдж держал глаза закрытыми, пока его водитель вел лимузин по городу. Всю ночь после взрыва и следующий день он придумывал дюжину причин, по которым должен отложить свидание с Деборой О'Рурк.
Это были очень практичные, логичные и здравые причины. На то, чтобы пренебречь ими, была только одна непрактичная, нелогичная и потенциально безумная причина.
Он нуждался в ней.
Она вторгалась в его работу днем и ночью, С того момента, как он увидел ее, он больше ни о ком не мог думать. Он порылся в Интернете, чтобы выудить побольше доступной информации о ней. Он знал, что она родилась двадцать пять лет назад в Атланте. Знал, что в возрасте двенадцати лет трагически и жестоко лишилась родителей. Ее растила сестра, и они вместе колесили по стране. Сестра работала на радио и сейчас руководила радиостанцией в Денвере, где Дебора поступила в колледж.
Дебора с первого раза прошла собеседование и была принята в офис окружного прокурора Урбаны, где завоевала репутацию скрупулезного, педантичного и честолюбивого работника.
Он знал, что в колледже у нее было серьезное увлечение, но не знал, почему оно закончилось. Она встречалась с самыми разными мужчинами и ни с одним из них серьезно.
Ему был ненавистен тот факт, что последнее обстоятельство вызвало у него огромное облегчение.
Она представляла для него опасность. Он знал это, понимал, но, казалось, не мог этого избежать. После их встречи вчера вечером, когда он находился на волосок от того, чтобы потерять контроль над своим темпераментом и своим желанием, он не мог выкинуть ее из головы.
А продолжать встречаться с ней означало продолжать обманывать ее. И себя.
Но когда машина подъехала к ее дому, он не смог преодолеть искушение и, больше не колеблясь, вошел в холл, затем в лифт и нажал кнопку ее этажа.
Услышав стук, Дебора прекратила расхаживать по гостиной. В течение последних двадцати минут она раздумывала, что заставило ее согласиться встретиться с человеком, которого она едва знает. К тому же имеющим репутацию знатока женщин, но женатым на своем деле.
Она попала под его обаяние, признала Дебора, спокойное, беззаботное обаяние, таящее в себе опасность. Может быть, она даже была заинтригована его склонностью господствовать, приняла его вызов. Некоторое время она стояла, держась за дверную ручку. Это не имеет значения, уверяла она себя. Речь идет только об одном вечере, об одном обеде. Она не была наивной девочкой с широко раскрытыми глазами и не ожидала ничего большего, нежели вкусная еда и интеллектуальная беседа.
Она оделась в синее. Почему-то она чувствовала, что надо обязательно одеться в синее. Темно-синий шелковый костюм для обеда очень шел к ее глазам. Обтягивающая короткая юбка выгодно подчеркивала длинные, стройные ноги. Глядя на хорошо сшитый, почти мужской пиджак, он задался вопросом: есть ли под ним еще шелк или только тело? Голубые и белые камни серег в ее ушах нарядно переливались при свете горящей у двери лампы.
Легкомысленная лесть, которую он так привык расточать, застряла у него в горле.
— А вы точны, — только и удалось вымолвить ему.
— Я всегда точна. — Она улыбнулась. — Это мой порок! — Она закрыла за собой дверь, не пригласив его войти. Ей казалось, так будет безопаснее.
Несколько мгновений спустя она удобно расположилась в лимузине и твердо решила настроиться на удовольствие.
— Вы всегда ездите в лимузине?
— Нет. Только когда это кажется более удобным.
Не в силах сопротивляться, она скинула туфли и опустила ноги на мягкий оловянного цвета ковер.
— А я бы всегда ездила только так. Никакой мороки с такси или беготни по подземке.
— Но вы пропускаете много интересного, происходящего как на улицах, так и под ними.
Она повернулась к нему. В темном костюме с изящным полосатым галстуком он выглядел элегантным и успешным. На манжетах его белой рубашки сверкали золотые запонки.
— Только не говорите мне, что вы ездите в метро!
Он улыбнулся.
— Когда мне так удобнее. Уж не полагаете ли вы, что деньги изолируют нас от реальности?
— Нет. Я так не считаю. — Но ее удивляло, что он тоже так не считает. — Фактически у меня никогда не было столько денег, чтобы возникло искушение попробовать изолироваться от реальности.
— А от вас этого и не требуется. — Он довольствовался или пытался довольствоваться тем, что играл кончиками ее волос. — Вы могли бы заниматься частной практикой в дюжине солидных фирм за зарплату, по сравнению с которой ваша зарплата в офисе окружного прокурора покажется карманными деньгами. Вы же этого не делаете!
Она не обратила внимания на его слова.
— Не думайте, что не бывает моментов, когда я ставлю под вопрос свое душевное здоровье. — Сочтя, что безопаснее перевести разговор на более безличную тему, она выглянула в окно. — Куда мы едем?
— Обедать.
— Приятно это слышать, поскольку я не успела позавтракать. Я имела в виду, где мы будем обедать?
— Здесь. — Он взял ее за руку, когда лимузин остановился.
Они приехали на самую окраину Урбаны, в мир больших денег и престижа. Звуки большого города здесь отдавались лишь отдаленным эхом.
Дебора подавила вздох удивления, выходя на тротуар. Она видела фотографии его дома. Но видеть его воочию — совсем другое дело. Он возвышался над улицей, простираясь на полквартала.