— Ты, я вижу, следишь за расписанием.
— Можно сказать и так. Твои кони бегут с нашими ноздря в ноздрю.
— Хочешь еще одну частную ставку? Между прочим, ты все еще должна мне десятку.
— Хорошо. Учитывая обстоятельства… пусть будет двойная. Дубль — или ничего. — — Согласен. Хочешь взглянуть на победителя?
— Спасибо, но я уже видела Гордость Виргинии. Гейб ухмыльнулся и взял ее за руку.
— Идем.
Он потянул Келен за собой, и Ченнинг нахмурился.
— Давно это продолжается? — спросил он Наоми.
— Мне начинает казаться, что — да. — Глядя вслед удаляющейся паре, Наоми потерла свой мокрый, замерзший нос. — Тебя это беспокоит?
— Развод дался Кел нелегко, и мне не хотелось бы, чтобы кто-то этим воспользовался. Ты хорошо его знаешь?
— Не очень, если говорить откровенно. — Наоми вздохнула. — Попозже я расскажу тебе все, что знаю. А теперь давай пойдем с ними. Может быть, это поможет тебе перестать беспокоиться.
— Отличная идея. — Ченнинг посмотрел на Наоми и улыбнулся. — Ты — парень что надо, Наоми.
Польщенная, Наоми взяла его за руку.
— И ты тоже.
— Знаешь, Слейтер, я всегда рада, когда наши лошади выигрывают скачки, но мне искренне жаль, что с Валетом так получилось. Конечно, я ничем не могу помочь, но…
— Запала на них, да?
Келси приподняла козырек своей кепочки и посмотрела на него.
— На кого?
— На лошадей.
Она пожала плечами и пошла дальше.
— Даже если так, что с того?
— Они помогают тебе успокоиться, смягчиться, а тебе это очень идет. — Гейб намеренно замедлил шаг. Ему хотелось подольше побыть с ней, прежде чем они достигнут бокса.
— Когда ты снова придешь?
Келси не стала притворяться, что не расслышала или не поняла его, но предпочла уклониться от ответа.
— Я была очень занята. У Моисея всегда находится для меня какая-нибудь работенка.
— Может быть, ты хочешь, чтобы я пришел к тебе?
— Нет. — Рассердившись, Келси резко обернулась через плечо. Наоми и Ченнинг почти нагнали их.
— Нет, — повторила она. — Во всяком случае, ты выбрал не самое подходящее время, чтобы обсуждать этот вопрос.
— Как тебе кажется, твой братец вцепится мне в глотку, если я прямо здесь обниму тебя и поцелую?
— Конечно же, нет. — Келси почувствовала, что самообладание покидает ее и добавила: — Зато я могу.
— Ты настоящая искусительница. — Гейб прижал палец к губам. — Сегодня вечером. Я хочу видеть тебя сегодня же вечером.
— У меня есть чем заняться, Гейб. Ченнинг проведет здесь еще неделю.
— Сегодня вечером, — повторил Гейб. — Приходи, иначе я сам приду к тебе. Выбирай.
Он остановился возле бокса, все еще не выпуская ее руки.
— Ну, здравствуй, мальчик. Ты готов к… — Гейб не договорил, заметив на боку вороного кровавую полосу. — Что за черт!..
Он рывком отворил дверцу и сразу увидел на подстилке изуродованное тело.
— Назад! — Он взмахнул рукой, чтобы остановить Келси.
— Что с ним такое? У бедняжки кровь идет… — Келси продолжала напирать, и, когда Гейб схватился за уздечку, чтобы не дать жеребцу подняться на дыбы, она тоже увидела окровавленную солому и лежащего человека на ней.
— О, боже… Боже мой, Гейб!
— Держи его! — приказал Гейб и, схватив безвольно повисшие руки Келси, заставил ее схватиться за уздечку.
— Что случилось? — Наоми, заметив странную бледность, разлившуюся по щекам Келси, рванулась вперед. — Я вызову «Скорую помощь». Ты справишься с конем, Келси?
Ее рука легла поверх руки дочери.
Келси моргнула и, кивнув, слегка откашлялась.
— Да. Думаю — да. Со мной все в порядке.
На самом деле ее мутило, и она не решалась повернуть голову, чтобы еще раз увидеть тело, лежащее в углу бокса.
— Господи! — Ченнинг с трудом сглотнул, потом протиснулся мимо Келси к Гейбу, который склонился над телом. — Я, конечно, не врач, — негромко сказал он, приседая рядом, — но я учусь. Может быть…
Но ему потребовался только один взгляд, чтобы понять, что здесь был бы бессилен даже такой опытный хирург, как его отец.
Кровь была повсюду. Солома буквально пропиталась ею, а глубокая рана на затылке убитого продолжала кровоточить. Ярко-голубая кепочка, испачканная красным, была наполовину втоптана в солому подстилки.
— Должно быть, эта лошадь взбесилась, — мрачно сказал Ченнинг. — Отойди от нее, Келси. Слышишь, отойди!
— Я его удержу. — Стараясь дышать ровнее, Келси погладила вороного по шее. — Он испуган, он весь дрожит.
— Черт возьми! Он только что убил человека!
— Это не он, — Гейб говорил негромко, но в его голосе звучали стальные нотки. Он осторожно перевернул Мика на спину, и под задравшейся рубашкой на животе грума стала видна страшная ножевая рана. — Это сделал кто-то другой.
Келси, дрожа, стояла под дождем и притворялась, будто пьет кофе, который принес ей Ченнинг.
— Тебе нужно уйти отсюда, — в десятый раз повторил ее брат. — Давай я провожу тебя домой или, по крайней мере, в клуб.
— Не надо, со мной все будет в порядке. Я должна ждать. Этот бедняга… — Келси повернулась и посмотрела в сторону конюшен. Они больше не казались ей радостными, кипящими своей собственной внутренней жизнью и энергией. Теперь они были просто грязными и страшными. Вокруг тесными молчаливыми группками собирались люди.
— Гейб там, — закончила Келси. — С полицией.
— Он сам справится. — Ченнинг бросил взгляд на Наоми, которая, нахохлившись, сидела под навесом на перевернутой бочке. — Может быть, вам с Наоми все-таки лучше уехать? Твоя мама выглядит по-настоящему испуганной.
Келси продолжала смотреть на ворота конюшни. Она должна быть там, должна знать, что они говорят, должна своими глазами видеть, что там происходит.
— Гейб и я… мы нашли его, — пробормотала она. — Мне кажется, я должна помочь…
— Тогда иди и помоги Наоми. Келси глубоко вздохнула.
— Хорошо. Ты прав.
Она подошла к матери и вздрогнула, встретив ее пустой, ничего не выражающий взгляд.
— Возьми, — она протянула Наоми свой нетронутый кофе. — Лучше бы тебе выпить бренди, но бренди у меня нет.
— Спасибо. — Наоми взяла чашку и заставила себя сделать глоток. Это не имеет к ней никакого отношения, напомнила она себе. На этот раз полиция не заберет ее с собой.
— Бедный Мик…