— Когда Уэйд говорил, что меня интересует только моя собственная персона, что я холодна, эгоистична, непреклонна, не склонна прощать и все такое, мне казалось, будто он придумал все это ради того, чтобы оправдать свой адюльтер. Уэйд обвинял меня в том, что я слишком холодна в постели — вот он и завел любовницу, которая его устраивала. Что я не слишком интересовалась его карьерой, и он нашел женщину, которой это было небезразлично. Но меня это не проняло. Я никак не могла забыть и простить ему измены. Пусть я недостаточно хорошо понимала, чего он ждет от меня в физическом плане — согласна, это моя проблема, но во всех других отношениях — увольте! Выплеснуть воду вместе с ребенком — вот к каким решениям я тяготела. Он нарушил супружеские клятвы? Отлично. Значит — браку конец. Только так — ни больше и ни меньше. Что-что, а непреклонной я быть умею…
Келси резко обернулась к Гейбу. Пусть только попробует не согласиться!
— Правда есть правда, а ложь есть ложь. Белое есть белое, а черное — черное. Это правильно, а это неправильно, это закон, а это — беззаконие. Пристегивать ремни в машине — это закон!
Гейб осторожно кивнул.
— О’кей, закон. Что дальше?
— Возможно, я иногда забывала пристегнуть ремень, — призналась Келси несколько виновато. —
Представь, ты очень занят, ты очень торопишься — или просто медленно катаешься вдоль квартала; в таких случаях о мерах предосторожности как-то не думаешь, верно? Но, как только дело касается вопросов принципиальных, я обязательно пристегиваюсь. Каждый раз, без вопросов.
— Это и есть твоя непреклонность?
— Было бы глупо не пользоваться ремнями безопасности в обыденной жизни. Никакие правила не в силах заменить обыкновенный здравый смысл, но на здравый смысл я могла наплевать, а на закон — нет. Ну, если не считать ограничения скорости на автомагистралях, — заметила Келси, виновато улыбаясь. — Но, когда бы я ни превышала скорость, я пыталась найти этому рациональное объяснение. Если я поехала в Атланту, чтобы попытаться поправить что-то в моем браке, если я чувствовала, что что-то пошло не так, и хотела — искренне хотела — что-то изменить, то почему я не пожелала простить Уэйду измены? Потому что он дал мне обещание. Он поклялся в верности и нарушил свою клятву. Нарушил закон. Для меня этого оказалось более чем достаточно.
Гейб потер рукой подбородок.
— Ты хочешь, чтобы я сказал тебе, что ты была не права, когда дала отставку этому своему Уэйду? Я не сделаю этого по двум причинам. Во-первых, я с тобой полностью согласен, а во-вторых, ты нужна мне самому. Единственное, что я мог бы добавить, это то, что если бы нечто подобное произошло между мной и тобой — если бы я застал тебя с другим мужчиной, — то этот парень был бы мертв, а ты очень и очень пожалела бы о своем поступке. Ну, как тебе такой вариант?
Келси закрыла глаза и ожесточенно потерла лицо обеими ладонями.
— Господи, ну почему все это случилось со мной?
— Мне почему-то кажется, что тебе выпало не самое легкое утро. Где ты была, Келси?
— Ездила повидаться с отцом.
Келси почувствовала, что вот-вот снова заплачет, и смущенно отвернулась. Только справившись с собой, она заговорила вновь:
— Я хотела поговорить с ним, сказать, что решила оставить городскую квартиру и переселиться сюда. По крайней мере, на ближайшее время.
— Значит, это он устроил тебе скандал?
— Нет, не он. Мой папа — самый добрый человек на свете, а я… я делаю ему больно. — Слезы все-таки потекли по ее лицу, но Келси решила — черт с ними, пусть текут. — Я не хочу этого. Я не хочу его расстраивать, но мне не хватает силы уступить, склониться, сделать так, чтобы всем было хорошо.
Гейб ничего не ответил, он просто поднялся и привлек ее к себе. Ему было хорошо известно, что слова против слез — ничто, да он и не собирался утешать Келси. Пусть плачет, решил Гейб. Пусть текут слезы, унося прочь горечь, обиду, печаль…
— Как глупо… — Келси шмыгнула носом и попыталась найти в кармане носовой платок. В конце концов она приняла предложенный Гейбом платок и высморкалась. — Все началось из-за каких-то дурацких танцев, из-за дерби и зубного врача.
— Давай-ка снова сядем, — предложил Гейб, — и ты повторишь все это еще раз, но на человеческом языке.
— Это такая традиция. — Келси судорожно всхлипнула и снова опустилась на скамейку. — Кроме того, я должна оправдывать надежды, которые возлагает на меня моя семья. Не могу сказать, чтобы в детстве от меня требовали самоотверженного служения каким-то идеалам, но так или иначе в процессе моего воспитания фамилия Байден неизменно присутствовала, служа чем-то вроде нравственного ориентира. Чтобы я знала, на кого равняться. Особенно старалась бабушка…
Келси смяла в руке платок, искренне жалея, что не может точно так же смять и отшвырнуть прочь все свое возмущение и обиду.
— Она до сих пор сердита на меня за то, что я развелась с Уэйдом и этим запятнала фамильную честь. Стоит ли говорить, что мое пребывание здесь способно довести ее до белого каления? — Стараясь приободриться, Келси выдавила улыбку. — Меня уже лишили наследства, в лучших средневековых традициях…
— Ну что ж… — Гейб взял ее за руку и принялся перебирать пальцы. — Ты всегда можешь переехать ко мне и стать содержанкой. Думаю, что это неплохой способ отомстить твоей бабушке.
— Боже мой!.. Да меня тогда просто проклянут, а мое имя навсегда вычеркнут из семейного молитвенника!
Гейб выпустил ее руку, поняв, что Келси отнюдь не шутит.
— Ну так что там насчет зубного врача, дерби и бала-маскарада?
— Звучит как название дешевого водевиля, правда? — Пытаясь расслабиться, Келси провела руками по волосам, давая им свободно рассыпаться по плечам. — Когда я приехала к отцу, там уже сидели бабушка и Кендис — это моя мачеха. Обе жевали сандвичи с маринованными огурцами и спорили о том, какими цветами украсить главный зал кантри-клуба к весеннему балу. Они всерьез рассчитывали, что я тоже там буду, и пытались взвалить на меня работу флориста-дизайнера. Но главное не это — главное, что они нашли мне кавалера, который должен был сопровождать меня на балу. И все это потому, что я ни с кем не встречалась с тех пор, как порвала с Уэйдом. Они…
— Погоди-ка! — перебил Гейб, подняв вверх руку. — Повтори-ка еще раз, что ты только что сказала. Насчет того, что ты ни с кем не встречалась…
— Два последних года я не встречалась с мужчинами. Отчасти из-за того, что мне казалось это не совсем правильным, коль скоро развод формально не состоялся, но в основном потому, что мне просто не хотелось. Секс никогда не был для меня главным в жизни.
Гейб снова взял ее за руку и поцеловал в ладонь.
— Ну, это мы поправим, — улыбнулся он.
— Я же пытаюсь объяснить! — Келси попыталась выдернуть руку, но Гейб держал ее крепко, и она сдалась. — Зубной врач — это сын одних наших знакомых, которые недавно переехали в округ Колумбия из Нью-Йорка. Этот парень прекрасно соответствует всем байденовским стандартам. Ты, кстати, не соответствуешь.