– Почему?
– Моя коллекция и ее использование – удовольствие для избранных знатоков.
– Какая часть твоей коллекции приобретена на черном рынке?
– Ты ни на минуту не перестаешь быть полицейским! – Рорк усмехнулся, как ей показалось, с самодовольной пренебрежительностью. – Разумеется, я пользуюсь только легальными источниками, – он покосился на ее сумочку, – пока включен диктофон.
Ева не удержалась от улыбки. Конечно, ее диктофон включен, а он, разумеется, это знает.
Желая подчеркнуть свою заинтересованность в его искренности, она расстегнула замок на сумочке, вынула диктофон и выключила его на глазах у Рорка.
– А запасной? – спросил он с безмятежной улыбкой.
– Смотри, не перехитри сам себя! – Готовая рискнуть, она сунула руку в карман и ногтем выключила плоский запасной приборчик. – А как насчет твоей аппаратуры? – Она оглядела кабину. Лифт остановился. – Уверена, у тебя тут в каждом углу понатыкана звуко – и видеозаписывающая техника.
– Безусловно.
Рорк снова взял ее за руку и вывел из лифта.
Они оказались в помещении с высоким потолком, поразительно скромно обставленном, если учесть любовь Рорка к комфорту. Свет, загоревшийся при их появлении, озарил стены песочного цвета, ряд простых стульев с высокими спинками, столы, на одном из которых уже стояли две фарфоровые чашечки и дымился серебряный кофейник.
Ева шагнула к длинному черному пульту.
– Для чего это?
– Долго перечислять.
Рорк положил на пульт свою коробку и вставил карточку в щель. Панель загорелась зеленым светом, пульт замерцал огоньками.
– Здесь я храню боеприпасы. – Он нажал на несколько кнопок, и у основания пульта откинулась крышка. Из второй открывшейся ниши он достал наушники и защитные очки. – Тебе подойдут вот эти.
– Такое, значит, у нас хобби? – проговорила Ева, надевая очки. И очки, и наушники оказались ей в самый раз, словно для нее и были предназначены.
– Да, хобби, – услышала она в наушниках его немного искаженный голос. Теперь, отрезанные от мира, они могли слышать только друг друга.
Рорк поднял пистолет и зарядил его.
– Стандартное оружие полиции вплоть до середины девятнадцатого века, – заметила Ева.
Рорк с довольным видом приподнял бровь.
– Как я погляжу, ты не теряешь времени зря.
– Не теряю. – Она посмотрела на пистолет в его руках. – Моя задача – понять образ мыслей убийцы.
– В таком случае тебе известно, что револьвер у тебя на поясе был принят на вооружение полиции только четверть века тому назад.
Ева слегка нахмурилась.
– Но в твоей коллекции я что-то таких не заметила.
Рорк со смехом посмотрел ей в глаза.
– Думаешь меня поймать? В эти игрушки играют только полицейские и преступники, лейтенант. Для настоящего коллекционера они не представляют интереса.
Он нажал кнопку, и на дальней стене появился манекен – он был настолько правдоподобен, что Ева вздрогнула и напряглась.
– Здорово! – одобрила она, всматриваясь в широкоплечего детину, сжимающего в руке оружие непонятной марки.
– Типичный головорез. Вооружен автоматом. Он готов к нападению, – предупредил Рорк. – И учти: его оружие разит наповал. При включенной программе о попадании в тебя пули свидетельствует несильный электрический разряд. Это, конечно, не совсем то же ощущение, как если бы в тебя угодила настоящая пуля… Хочешь попробовать?
– Ты первый!
– Пожалуйста.
Рорк запустил программу, и «головорез» открыл огонь. Для полноты ощущения включилось звуковое сопровождение, и Ева машинально сделала шаг назад: ее оглушили ругательства, уличный грохот выстрелов.
В следующее мгновение она разинула рот: Рорк выстрелил, в груди громилы разверзлась дыра, и оттуда брызнул фонтан крови. Преступника отшвырнуло назад.
– Господи!
Рорк увлекся, как мальчишка у игрового автомата, и не сразу опустил пистолет. Ему было немного стыдно.
– Если противник недостаточно реалистичен, трудно понять, что происходит с человеческой плотью при попадании такого заряда.
– Наверное. – Ева с трудом проглотила слюну. – Он в тебя попал?
– В этот раз нет. Если противник один и ты умеешь предугадывать его действия, выйти победителем нетрудно.
Рорк перезарядил пистолет и нажал на какие-то кнопки. Поверженный громила ожил, снова готовый к пальбе. Рорк мгновенно принял позу стрелка. Его ничего не стоило принять сейчас за ветерана полицейской службы или же просто за головореза.
Противник вскинул автомат. Рорк выстрелил и снова уложил его. Но за первым манекеном стали стремительно появляться все новые: мужчина со зловещим обрезом, злобная женщина, размахивающая ножом, маленькая перепуганная девчушка, сжимающая в руках мяч.
Рорк с молниеносной скоростью успевал перезарядить пистолет и уворачиваться от «электрических» пуль. Бандиты стреляли, бранились, кричали, истекали кровью. Когда все закончилось, Рорк произнес:
– Такой произвольный набор – вариант потруднее. Мне попали в плечо.
– Что?! – вскрикнула Ева и тут же опомнилась. – В плечо…
Он усмехнулся:
– Не волнуйся, детка, кость цела.
Ее сердце колотилось как бешеное, хотя она убеждала себя, что реагирует как последняя дурочка.
– Милые у тебя забавы, Рорк! Масса удовольствия. И часто ты играешь в эти игрушки?
– Иногда. Ну, готова?
Ева решила, что раз она не дрогнула при полицейском тестировании, то выдержит и это.
– Да. Запускай произвольный набор!
– Это мне и нравится в тебе больше всего, лейтенант. – Рорк достал из коробки пули, загнал в ствол порох и зарядил пистолет. – Ты сразу берешь быка за рога! Лучше начни с бескровной тренировки.
Перед Евой оказалась простая круглая мишень. Рорк подошел к ней сзади, вложил ей в руку пистолет и прижался щекой к ее щеке.
– Придется как следует целиться: эта штука очень капризна. – Он поправил ей руку. – Когда будешь готова к выстрелу, спускай курок мягко, без рывка. Пистолет слегка дернется. И учти: по легкости стрельбы и уровню шума он не годится твоему револьверу в подметки.
– Это я уже уяснила, – пробормотала она, злясь на себя за то, что реагирует на прикосновение его рук, тела, на его запах… – Не напирай!
Рорк повернул голову и неожиданно скользнул губами по мочке ее уха – невинной, непроколотой, нежной, как у ребенка.
– Держи пистолет как можно крепче. От выстрела можно вздрогнуть – и тогда не попадешь.