– Вижу, мудрый человек. А чем твои предки занимаются?
Он состроил гримасу, по привычке. – Заправляют пиццерией.
– Ты не шутишь? – она прекратила рисовать. – Я тут вечером съела одну пиццу. Потрясающе. Должна сказать тебе, что для меня было дико трудно вернуться сюда и остаться без нью-йоркской пиццы. Но здесь не хуже, чем у Рокко.
Он пожал плечами, смутившись от комплимента.
– Да это не так уж важно.
– Легко говорить, когда ты вырос ,со всем этим. Разожми кулак и вытяни пальцы. Ммммм. – Сосредоточенно нахмурившись, она продолжила рисовать. – Ну, а где вы жили раньше?
– В Нью Джерси.
– Да? А почему переехали?
Его взгляд снова стал угрюмым.—Не знаю. Меня они спросить забыли.
Она сочувственно улыбнулась. – Здесь не так уж плохо.
– Здесь все мертвое. Ненавижу. Люди сидят и смотрят, как растет трава.
«Три предложения сразу, – подумала она. – Должно быть, разволновался». – Да, думаю сложно поверить, что когда-нибудь наступит время, и в самом деле понравится смотреть на растущую траву.
– Тебе легко говорить, – пробурчал он, передразнивая ее.—Ты можешь вернуться в Нью-Йорк когда захочешь.
– Это правда. – Дети, неважно насколько они напрягаются из-за своей независимости, заносчивы. – А для себя ты уже все решил. Лос-Анжелес, да?
– Ага. Мне здесь чертовски надоело, – он уставился снова на ее ноги, туда, где протертая ткань на шортах была обрезана высоко на бедрах. – Ты там была?
– Да, пару раз. По правде говоря, это не мой стиль. Обязательно сообщи мне, когда попадешь туда, что ты о нем думаешь. Сожми кулак еще. – Она перелистнула страницу в альбоме, затем покачала головой. – Знаешь, мне кажется, надо нарисовать с плечами, как ствол дерева с корнями. Ты не снимешь футболку? Сейчас довольно жарко.
Он поглядел на нее, и пока снимал футболку, его глаза таинственно блестели. Она хотела его.. Он знал это.
Клер видела в нем стройного, сердитого мальчика, с задатками мужественности. Еще она видела модель, тонкие руки, удивительно увитые мускулами, сила которых еще не приручена.
– Вот так хорошо. – Она спрыгнула со стола. – Дай-ка я покажу. Я тебя так долго держать не буду. Будет не удобно.
Она взяла его руку, пониже локтя, подняла и согнула. Затем она положила свои пальцы на его, и сложила их в кулак.
– Теперь держи под таким углом… Хорошо, а теперь слегка напряги. Потрясающе. У тебя отлично получается. Отступив чуть назад, она заметила его кулон. Он был сделан из серебра в странной геометрической форме. «Как пентаграмма, – подумала она и подняла глаза на его лицо». – Что это? Талисман?
Незанятой рукой он прикрыл его. – Что-то вроде.
Испугавшись, что смутила его, она снова взяла свой альбом и начала рисовать.
Она работала час, часто делая перерывы, чтобы отдохнула его рука. Раз или два она ловила на себе его изучающий взгляд, со слишком взрослым блеском в глазах. Она оставила это без внимания, немного удивленная, и немного польщенная тем, что он слегка увлекся ею.
– Отлично, Эрни, правда. Я хотела бы начать работать в глине, когда только у тебя найдется еще пара свободных часов.
– О'кей.
– Я дам тебе немного денег.
Оставшись один, он посгибал руку и прошелся вокруг гаража. Заметив скульптуру в углу, он резко остановился. И снова его пальцы прикрыли перевернутую пентаграмму, когда он рассматривал фигуру получеловека, полузверя, которую она создала из металла и кошмаров.
«Это знак», – подумал он, и задышал чаще. Его пальцы слегка задрожали, когда он протянул руку и благоговейно коснулся фигуры. Она принесла ее сюда для него. Ритуалы и жертвы были приняты благосклонно. Князь Тьмы передает ее ему. Теперь нужно только дождаться верного часа и места, и взять.
– Что ты об этом думаешь?
На всякий случай, прежде чем повернуться к ней, Эрни схватил футболку. Клер стояла за спиной. Она уставилась, так же как и он только что, на скульптуру. Он мог чувствовать ее запах, мыла и пота.
– В этом есть мощь.
Она удивилась, услышав такой отзыв от семнадцатилетки. Заинтригованная, она повернула голову и посмотрела на него.
– Тебе никогда не хотелось стать художественным критиком?
– Почему ты сделала такую фигуру?
– Просто так получилось.
– Прекрасный ответ. – У тебя получится лучше. Она обернулась на груду металла на сварочном столе. Да, кажется, получится. – Порыскав в карманах, она извлекла несколько купюр. – Я правда очень благодарна за то, что ты мне попозировал.
– Мне это нравится. Мне нравишься ты.
– Хорошо. Ты мне тоже нравишься. – Зазвонил телефон, и она скользнула к двери на кухню. – Извини. До скорого, Эрни.
– Ага, – он вытер влажные ладони о джинсы. – Очень скоро увидимся.
Клер открыла холодильник и одновременно сняла телефонную трубку.
– Алло.-Пока она извлекла сосиски, горчицу, огурчики и лимонад, влажное, тяжелое дыхание звучало ей в ухо. Она усмехнулась, засунула сосиски в микроволновую печь и тоже задышала в ответ, изредка прибавляя сиплым голосом: «да!» или «о, да!». Включив таймер на печи, она с хлопком открыла бутылку. – О боже, не останавливайся! – Закончила она долгим дрожащим стоном.
– Ну что, понравилось? – спросил тихий мужской голос.
– Чудесно. Невероятно. Превосходно. – Она сделала большой глоток пепси. – Жан-Поль, ты великолепно позвонил. – Она достала сосиску из микроволновки, положила ее в хлеб и принялась мазать толстым слоем горчицы. – Если Анжи когда-нибудь узнает…
– У меня вторая трубка, дурочка, – услышала она голос Анжи.
Посмеиваясь, Клер украсила сооружение кусочками огурчиков с укропом. Ну вот, теперь секретов нет. Как обстоят дела?
– После всего этого, – сказал Жан-Поль, – у меня обстоят.
– Веди себя пристойно, – сказала Анжи мягко. – Хотели узнать, как ты.
– Хорошо,—Довольная Клер взяла сочащийся сэндвич и вонзила в него зубы. – Правда, хорошо, – пробормотала она с полным ртом. – Например, только что я закончила несколько рисунков новой модели. У мальчика отличные руки.
– Да, правда?
Клер рассмешила ее интонация, и она затрясла головой.
– Да нет же, мальчик, ребенок. Ему шестнадцать, семнадцать. Еще я сделала несколько набросков моей подруги, официантки. Настоящая поэзия в движении. К тому же у меня на уме еще чудесная пара рук. – Она подумала о Кэме и пожевала задумчиво. – Может быть, лицо тоже. Или даже целиком тело. – «Только как он отнесется к предложению позировать голым?» – подумала она.
– Похоже, ты очень занята, cherie [1] . – Жан-Поль достал кусок