— Я же сказала, это — семейная реликвия. У нас их семь, передаются из поколения в поколение. Отдай.
Хойт снова посмотрел ей в глаза, и Блэр прищурилась.
— В чем дело?
— Крестов было семь — их дала мне богиня в ту ночь, когда отправила сюда. Я просил защитить мою семью, которую она приказала мне оставить. Это один из тех крестов.
— То есть это случилось девятьсот лет назад? Значит…
— Он принадлежал Ноле. — Хойт посмотрел на Киана. — Я чувствую. Это крест Нолы.
— Нола?
— Наша сестра. Самая младшая. — Его голос вдруг стал хриплым, и он поднес крест ближе к глазам. — Вот здесь, на обороте, я написал ее имя. Она сказала, что мы еще встретимся. Всемогущие боги, мы встретились. Нола живет в этой женщине. В ее крови. В нашей крови.
— Ты уверен? — тихо спросил Киан.
— Я сам надел ей на шею крест. Посмотри на нее, Киан.
— Да. Точно. — Киан снова отвел взгляд и отошел к окну.
— Выкованные в божественном огне, врученные магом. — Блэр вздохнула. — Семейная легенда. Мое второе имя Нола. Блэр Нола Бриджит Мерфи.
— Хойт, — Гленна тронула его за руку, — она из твоей семьи.
— Думаю, ты приходишься мне дядей. В тысячном поколении, или как это правильно сказать. — Блэр перевела взгляд на Киана. — Ну и дела. Родственница вампира.
Утром Гленна и Хойт стояли на семейном кладбище, освещенные слабыми, с трудом пробивавшимися сквозь облака лучами солнца. Дождь напоил траву, а с лепестков роз на могиле матери все еще падали на землю капли.
— Не знаю, как тебя утешить.
Хойт взял ее за руку.
— Ты здесь. Не представлял, что я буду в ком-то нуждаться так, как в тебе. Все произошло так быстро. Потеря, обретение, озарение, вопросы. Жизнь и смерть.
— Расскажи мне о сестре. О Ноле.
— Она была умной и красивой. И одаренной. Обладала даром предвидения. Она любила животных, хорошо понимала их. Незадолго до моего отъезда у отцовского волкодава появились щенки. Нола часами пропадала в конюшне, играла с ними. А потом выросла, превратилась в женщину, родила детей.
Он повернулся и прижался лбом ко лбу Гленны.
— Я вижу ее в этой женщине, в воине, который теперь с нами. А внутри меня бушует еще одна битва.
— Ты приведешь ее сюда? Блэр?
— Это надо сделать. Так будет правильно.
— Ты все делаешь правильно. — Она подняла голову и поцеловала его в губы. — Поэтому я тебя и люблю.
— Если мы поженимся…
Гленна быстро отступила на шаг.
— Поженимся?
— Уверен, что за прошедшие века ничего не изменилось. Если мужчина и женщина любят друг друга, они произносят клятву, дают обещания. Брак или обручение соединяют их.
— Я знаю, что такое брак.
— И это тебя пугает?
— Нет. Не улыбайся так, будто я мила и глупа. Погоди минутку. — Она окинула взглядом могилы, сверкающие холмы вдали. — Да, люди по-прежнему вступают в брак, если хотят. Но некоторые живут вместе и без этого обряда.
— Мы с тобой, Гленна Вард, рождены для обрядов.
С замиранием сердца она подняла глаза на Хойта.
— Да.
— Если мы поженимся, ты согласишься жить здесь со мной?
Сердце ее снова замерло.
— Здесь? В этом доме, в этом мире?
— В этом доме, в этом мире.
— Но… разве ты не хочешь вернуться? Разве тебе не нужно вернуться?
— Я сомневаюсь, что смогу вернуться домой. Да, с помощью магии это, наверное, возможно. — Взмахом руки он остановил собиравшуюся возразить Гленну. — Но я не уверен, что смогу вернуться к прежней жизни. К прежнему дому. К неведению о том, когда они умрут. Зная, что Киан — моя вторая половина — здесь. Вряд ли я смогу вернуться, понимая, что ты пойдешь со мной и будешь тосковать по всему, что оставила в этом мире.
— Я же обещала пойти с тобой.
— Это ты сделала без колебаний, — согласился он. — Но почему-то сомневаешься насчет брака.
— Ты застал меня врасплох. И не сделал мне предложения! — В ее голосе проступили раздраженные нотки. — Скорее высказал гипотезу.
— Если мы поженимся, — в третий раз повторил он, и его настойчивость заставила Гленну подавить раздражение, — ты согласишься жить здесь со мной?
— В Ирландии?
— Да. Именно в этом месте. Так мы соединим наши миры, наши желания. Я попрошу Киана, чтобы он позволил нам жить в доме, следить за ним. Дому нужны люди, семья и дети, которые у нас обязательно будут.
— Какой быстрый, — пробормотала она и умолкла, пытаясь успокоиться и справиться с нахлынувшими эмоциями. Ее время, но его место. Да, это будет компромисс любви, который может привести — и обязательно приведет — к слиянию душ.
— Я всегда знала, чего хочу, даже ребенком. Таков мой принцип: знать, чего хочешь, добиваться этого и ценить, когда получишь. Я старалась не принимать все, что происходит в моей жизни, как само собой разумеющееся. Семью, свой дар, образ жизни.
Потянув руку, она дотронулась до розы на могиле матери Хойта. Безыскусная красота. Чудо жизни.
— Теперь я поняла, что принимала этот мир как данность, которая будет существовать вечно — двигаться, развиваться без всякого участия с моей стороны. Но я ошибалась. Оказывается, у меня есть кое-что еще, ради чего стоит работать, что нужно ценить.
— Ты хочешь сказать, теперь не время говорить о браке и детях?
— Нет. Я имею в виду, что мелочи, обычные вещи… и важные тоже… да и саму жизнь начинаешь ценить только тогда, когда понимаешь, что можешь их потерять. Итак… Хойт Колдун…
Гленна коснулась губами его щеки, затем другой.
— Если мы поженимся, я буду жить с тобой здесь, ухаживать за домом, растить детей. И я очень постараюсь ценить все это.
Глядя ей в глаза, Хойт протянул руку. Их ладони встретились, пальцы переплелись в крепком пожатии. Из сомкнутых рук струился свет.
— Ты выйдешь за меня, Гленна?
— Да.
Хойт обнял ее за шею, притянул к себе. Их поцелуй стал символом их любви, их будущего, их надежды. Обнимая Хойта, Гленна чувствовала, что нашла самую важную часть своей судьбы.
— Теперь у нас еще больше оснований для сражения. — Он зарылся лицом в ее волосы. — Мы должны стать сильными.
— Обязательно станем. Пойдем со мной. Я покажу тебе, над чем сейчас работаю.
Гленна привела его к дому, рядом с которым были расставлены мишени для стрельбы из лука. Стук копыт заставил ее оглянуться: Ларкин верхом на жеребце скрылся за деревьями.