– Ты не пройдешь и километра, – сказал Дуг.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду твое лицо. Боже мой, неужели ты должна всегда выглядеть так, как будто только что сошла с обложки «Воуг»?

Губы Уитни слегка изогнулись в улыбке.

– Да.

Недовольный, Дуг принялся поправлять ее дамбу. Проявив некоторую изобретательность, он приподнял дамбу так, что подбородок Уитни почти исчез в складках, затем сильнее надвинул шляпу на голову и опустил спереди ее края.

– Как, черт возьми, я теперь буду смотреть? – приглушенным дамбой голосом спросила Уитни. – И дышать?

– Когда никого не будет поблизости, ты можешь отогнуть поля. – Дуг окинул ее критическим взглядом. Уитни казалась бесформенной, без признаков пола... пока не подняла глаз и не посмотрела на него.

Да, пожалуй, нельзя сказать, что у нее отсутствуют признаки пола. Глаза Уитни напомнили ему, что под этой хламидой все же есть кое-какие формы. Дуг засунул рюкзаки в корзины, прикрыв сверху оставшимися фруктами и провизией.

– Когда мы выйдем на дорогу, ты должна опустить голову и идти сзади меня, как подобает дисциплинированной жене.

– Теперь понятно, какие у тебя представления о женах.

– Давай трогаться в путь, пока наши друзья не вернулись. – Дуг поднял корзины на плечи и двинулся вперед по круто уходящей вниз, неровной тропинке.

– Ты ничего не забыл?

– Поросенка возьмешь ты, любимая. Поскольку выбору нее был ограничен, Уитни отвязала веревку от дерева и потянула за собой не желавшего сотрудничать поросенка. Довольно скоро она решила, что проще нести его на руках, как упрямое дитя. Поросенок несколько раз пискнул и затих.

– Вперед, маленький Дуглас, папа ведет нас на рынок.

– Хитрая задница, – проворчал Дуг, но, когда они миновали рощу, ухмыльнулся.

– Действительно, есть некоторое сходство, – сказала Уитни, притормозив у подножия холма. – Я имею в виду рыльце.

– Мы пойдем этой дорогой на восток, – сказал Дуг, не обращая внимания на ее слова. – Если все будет удачно, к ночи мы дойдем до побережья Держа на руках поросенка, Уитни начала спускаться по крутым грязным ступеням.

– Ради Христа, Уитни, отпусти ты этого проклятого поросенка. Он может идти сам.

– Тебе не следует ругаться при ребенке. – Уитни осторожно опустили поросенка, подтянув веревку так, чтобы поросенок мог бежать рядом с ними Гора, кусты, а с ними и укрытие остались позади. С вертолета, размышляла Уитни, они, вероятно, могут сойти за малагасийскую пару. Вероятно. – А что, если мы наткнемся на наших хозяев? – спросила она, когда, обернувшись, увидела сзади соломенные шляпы. – Они могут решить, что тот, кто занимался нишей одеждой, – большой оригинал.

– Ладно, рискнем. – Дуг двинулся вперед по узкой дороге и убедился, что, его предположение верно – ноги Уитни будут достаточно грязными уже через полчаса. – С ними будет гораздо легче, справиться, чем с обезьяньей командой Димитри.

Так как дорога впереди казалась бесконечной, а день только начинался, Уитни решила поверить ему на слово.

Глава 9

Через полчаса Уитни почувствовала, что дамба скоро ее задушит. В такие жаркие дни она предпочитала надевать на себя как можно меньше одежды и как можно меньше двигаться. Вместо этого ей пришлось влезть в длинный мешок с длинными рукавами, завернуться в многометровую дамбу и отправиться на пятидесятикилометровую прогулку.

Мемуары у нее будут очень интересными и будут называться «Как я путешествовала с моим поросенком», решила Уитни…

Во всяком случае, ей все больше нравился этот малыш. Он с царственным видом шел вперед, переваливаясь с ноги на ногу, на ходу поворачивая голову из стороны в сторону, как будто возглавлял процессию. Уитни гадала, как он отнесется к перезревшему манго.

– Знаешь, Дуглас, – сказала Уитни, – он такой хорошенький.

Дуг бросил взгляд на поросенка:

– Он будет еще лучше, если его зажарить целиком.

– Ты говоришь отвратительные вещи. – Она посмотрела на него укоризненным взглядом:

– Ты этого не сделаешь.

Да, он действительно этого не сделает, просто потому что его желудок к такому не приспособлен. Но Уитни не стоит знать о подобной чувствительности, да ей, наверное, и неинтересно, что Дуг предпочитает окорок в хорошо обработанном и упакованном виде.

– У меня есть рецепт приготовления кисло-сладкой свинины. Она ценится на вес золота.

– Сохрани его на будущее, – резко произнесла Уитни. – Этот маленький поросеночек находится под моей защитой.

– Как-то три недели работал в китайском ресторане в Сан-Франциско. Когда я покидал город, у меня было классное рубиновое ожерелье из музея, заколка для галстука из черного жемчуга размером с яйцо малиновки и масса замечательных рецептов. – От всего этого у него сохранились только рецепты. – Надо мариновать свинину целую ночь. Она становится такой мягкой, что прямо-таки тает на тарелке.

– Черт с ней.

– Потом ее заворачивают в очень тонкую травяную оболочку, и хорошо прожаривают.

– Весь твой ум расходуется на обслуживание желудка.

Холмы остались позади, и дорога стала более широкой и ровной. Восточная равнина была ярко-зеленой и влажной, но, как думал Дуг, слишком открытой. Над головой тянулись провода, и это означало, что Димитри может отдавать приказы по телефону. Только откуда? Был ли он на юге, отыскивая их следы, которые Дуг так отчаян но пытался замести? А может, он сзади, за спиной, причем все ближе и ближе?

Дуг был убежден, что за ними следуют по пятам. Это ощущение не оставляло его с Нью-Йорка. И тем не менее… Дуг поднял корзину. Он никак не мог отделаться от мысли, что Димитри знает, куда они направляются, и спокойно выжидает их, чтобы захлопнуть ловушку. Дуг снова огляделся по сторонам. Если бы он знал, откуда ждать опасность, то спал бы спокойнее.

Они не могли использовать полевой бинокль. Но и без бинокля были видны ровные площадки среди широких, хорошо обработанных плантаций, которые были как будто специально предназначены для посадки вертолета. Уитни пока не волновали такие мысли. Вид открывался чудесный, день был ясным. Она любовалась цветами, которые росли у обочины. Дорожная пыль покрывала их лепестки, но от этого цветы не становились менее прелестными. Дуг шел ровным шагом, надеясь нагнать какую-нибудь группу крестьян, среди которых можно будет раствориться, поскольку с воздуха легко заметить двух человек и одного поросенка, одиноко идущих по восточной дороге. Но, взглянув на Уитни, он понял, что раствориться в толпе ей будет не так уж просто.

– Ты так и собираешься идти? У тебя такой вид, будто ты прогуливаешься по Блумингдейлу.

– Что, что? – Она пыталась научиться водить на веревке поросенка и думала, что поросенок, может быть, более интересное животное, чем собака.