— Я знаю, что ты слишком много времени проводишь в ванне и любишь спать при открытом окне.
— Есть и другое.
— Например?
— Как-то ночью я сказала, что ты можешь спросить у меня все, что угодно, а затем я кое о чем спрошу тебя. Помнишь?
— Помню.
Он прислонился спиной к кушетке. Они избегали говорить о телефонном звонке, которого оба ждали. И оба это знали. Вероятно, это и к лучшему, размышлял Гейб, глядя, как малыш трется раздраженными деснами о костяшки его пальцев.
— Ты хочешь услышать о моей понапрасну растраченной юности?
Нервно пощипывая уши игрушечного кролика, Лора улыбнулась.
— У тебя найдется немного времени?
— Ты мне льстишь!
— Я хотела спросить тебя кое о чем. Несколько дней назад шел сильный дождь, и я зашла в твою студию, чтобы закрыть окна. Не сдержав любопытства, я просмотрела некоторые твои картины. Возможно, я не должна была это делать.
— Это не важно.
— Одна из них особенно привлекла мое внимание. Портрет Майкла. Я бы хотела, чтобы ты мне о нем рассказал.
Гейб молчал так долго, что ей пришлось подавить желание взять назад свои слова. Но ей почему-то было очень важно больше узнать о Майкле. Она была уверена, что смерть брата заставила его уехать в Колорадо и даже сейчас мешает ему решиться на новую выставку своих работ.
— Гейб! — Она легонько положила руку ему на плечо. — Ты просил меня стать твоей женой, чтобы взять на себя мои проблемы. Ты хотел, чтобы я поверила тебе, и я поверила. До тех пор пока ты не сделаешь того же, мы останемся чужими.
— Мы не чужие с того самого момента, когда увидели друг друга, Лора! Я бы просил тебя стать моей женой независимо от твоих проблем!
Теперь она замолчала, охваченная удивлением и надеждой.
— Ты действительно так думаешь?
Гейб посадил малыша на плеча.
— Я не всегда говорю то, что думаю, но сейчас я думаю то, что говорю! — Майкл захныкал, и Гейб остановился, чтобы поставить его на ножки. — Тебе тогда был нужен кто-то, а я хотел быть этим кем-то. И мне тоже кто-то был нужен, хотя я этого не понимал до тех пор, пока ты уже не стала частью моей жизни!
Она хотела услышать от него, как он нуждается в ней, и почему, и не смешивает ли он любовь, на которую она всегда надеялась, с физиологической потребностью. Но им необходимо было идти дальше, если они вообще хотели двигаться вперед.
— Пожалуйста, расскажи о нем!
Гейб не был уверен, что сможет это сделать. Как он сумеет снова пережить боль, да еще и выразить ее словами? Он давно старался не говорить о Майкле.
— Брат был на три года моложе меня, — начал Гейб. — Мы очень хорошо ладили, когда росли, потому что Майкл был очень уравновешенным, если его не загоняли в угол. У нас было не очень много общих интересов. Бейсбол входил в их число. Меня всегда бесило, что я не могу превзойти его. А когда мы стали взрослыми, я стал заниматься искусством, а он увлекся правом.
— Я что-то вспоминаю, — проговорила она, действительно что-то смутно припомнив. — В статье о тебе, которую я читала, что-то было о Майкле. Он работал в Вашингтоне?
— Государственным защитником. Когда он принял это решение, многие щелкали языками. Его не интересовали корпоративное право и высокие гонорары. Конечно, многие считали, что ему вообще не нужны деньги. Эти люди не понимали одного: он делал бы то же самое, с капиталом или без него. Святым он не был. — Гейб положил Майкла в колыбельку и стал покачивать ее. — Но он был лучше меня. Лучше и способнее, как говорил наш отец.
Лора поднялась, но не была уверена, что ей следует подойти к нему.
— Это я увидела на портрете. Ты, наверное, очень его любил?
— Мы никогда не задумывались, любим друг друга или нет. Любовь или есть, или ее нет. Это не предмет для обсуждения, потому что говорить об этом не требуется. А потом тебе ничего не остается, как только сожалеть.
— Он должен был знать, что ты его любишь! Ему достаточно было посмотреть на портрет.
Засунув руки в карманы, Гейб подошел к окну. Говорить с ней о Майкле было легче, чем он представлял.
— Я годами добивался, чтобы он позировал мне. Это стало семейной шуткой. Он согласился, если я обыграю его в покер. Я выиграл у него пять раз подряд. Пять карт одной масти против его трех карт одной масти. — Уже не такая свежая, но еще довольно острая боль сдавила его. — Это был последний раз, когда мы играли.
— Что с ним произошло?
— Несчастный случай. Я никогда не верил в несчастные случаи. Везение, рок, судьба, но все это называют несчастным случаем. Он готовился к выступлению на суде в Виргинии, но сел в небольшой местный самолет, вылетающий в Нью-Йорк. Самолет упал через несколько минут после взлета. Он полетел в Нью-Йорк, потому что там проходила выставка моих работ!
У Лоры заболело сердце. На этот раз она без колебаний подошла к Гейбу и обняла его.
— И ты все время обвиняешь себя? Это не правильно!
— Он полетел в Нью-Йорк из-за меня, чтобы быть там рядом со мной! Я видел, как моя мать первый и единственный раз в своей жизни потеряла голову. Я наблюдал, как мой отец ходил по собственному дому так, словно никогда его раньше не видел, а я не знал, что сказать, что делать.
Она погладила его по спине, разделяя его боль. Незачем говорить, что иногда быть вместе — это все, что можно сделать друг для друга.
— Я никогда не теряла тех, кого любила, но теперь у меня есть ты и Майкл, и я представляю, как это может быть убийственно больно. Иногда события происходят, и винить в них некого. Не знаю, несчастный это случай или рок?
Гейб коснулся щекой ее волос и посмотрел на цветы, которые она посадила.
— Я уехал в Колорадо, чтобы на некоторое время освободиться, побыть одному и посмотреть, могу ли я снова писать. Здесь я не мог. Встретив тебя, я начал возвращаться к жизни. Я снова смог работать, а также с удовольствием приходить домой. Но чего-то все равно не хватало! — Он обхватил руками ее лицо. — Ты дала мне все недостающее!
Лора обхватила пальцами его запястье.
— Я счастлива!
Она закрыла глаза, пока он держал ее. Они будут счастливы, сказала себе Лора. Что бы ни случилось, они будут счастливы! Иногда достаточно только физической потребности.
— Гейб! Картины все еще в мастерской. Они не должны стоять там. — Она сжала его пальцы прежде, чем он смог заговорить или отвернуться. — Нельзя держать их там, лицом к стене, и делать вид, что их нет! Если твой брат настолько гордился тобой, что полетел на твою выставку, то пора тебе устроить выставку! Посвяти ее ему! Это будет лучшим доказательством твоей любви к брату!
Гейб начал было отнекиваться, придумывать предлоги, но ее последние слова попали в цель.