К полудню ему прикатили инвалидную коляску. Ему потребовалось совсем немного времени, чтобы научиться пользоваться ею. И уже вечером, к ужину, он впервые выехал на своем инвалидном кресле.
Вечером приехал полковник Баширов. Он прошел в комнату, где ужинал Меликов, и, коротко поздоровавшись, сел напротив.
— У нас все готово, — сказал полковник, — ты уже видел место, где будет установлена взрывчатка. Поэтому твои расчеты должны быть настолько безупречными, что к ним не смог бы придраться ни один специалист.
— Что вам еще нужно? — мрачно спросил Мирза.
— Более подробные расчеты. Проверь все еще раз, чтобы мы вышли на окончательный вариант. Рассчитай силу взрыва с учетом того, что мы заложим взрывчатку у стены.
— Я это уже понял. Можно вопрос?
— Интересуешься, почему мы тебя не убрали?
— Нет, мне интересно, куда вы дели тело Голубева? Выдали семье? Или похоронили как героя?
Баширов несколько озадаченно взглянул на пленника.
— Тебе никто не говорил, что ты настоящий садист?
— Никто. Ты не ответил на мой вопрос.
— И не буду отвечать. Это тебя не касается. Не пытайся взять реванш за свое увечье. Я не хотел этого делать, ты сам нас вынудил.
— Ну понятно. Мне сломали ноги из-за вашей гуманности.
— Начни завтра расчеты, — сказал полковник, — и постарайся больше не ошибаться. Будет обидно, если мне придется принять кардинальное решение.
— Тебе не говорили, что ты настоящая сволочь? — зло спросил Меликов.
— Нет, — ответил полковник, — пока не говорили. Меня похвалили за то, что я поймал такого мерзавца, как ты. Работай, Меликов, и, может быть, поживешь еще немного, пусть даже и со сломанными ногами.
Он поднялся и вышел из комнаты. По дороге в Москву Баширов не прикасался к мобильному телефону, который несколько раз требовательно звонил. Он приехал в здание ФСБ и прошел в знакомый кабинет своего руководителя.
— Ну и как твой подопечный? — весело спросил хозяин кабинета.
— Живой, здоровый, уже научился кататься на инвалидной коляске. Ничего с ним не будет, только злее стал.
— И как ты мог ему поверить? — вздохнул собеседник Баширова. — Ведь я тебя предупреждал, что он опасен.
— Я это помнил. Голубев забыл, но Меликов ему сразу обо всем напомнил.
— Что сообщили родным?
— Погиб, выполняя интернациональный долг. Сейчас мы нашли подходящее тело и готовимся выслать его на родину, в Нижний Новгород.
— Хорошо. Что еще?
— Мы практически готовы. Взрывчатку завезли, все приготовили. Ему нужно несколько дней, чтобы проверить расчеты, и тогда мы начнем действовать.
— После того как он закончит расчеты, нужно будет их проверить. Желательно, чтобы это сделали где-нибудь в провинции. Подбросишь такое задание нашим дальневосточным коллегам, пусть проверят. Но только так, чтобы никто не догадался.
— Понимаю, — кивнул полковник. — Будет сделано.
— Учти, Баширов, у нас не так много времени. Мне очень не нравится, как ведет себя твой пленник. Если он не угомонится, если только подумает о том, что сможет сбежать, я разрешаю тебе разрубить его на куски.
— Это не понадобится. — сказал Баширов, — мы сделаем все как нужно.
— Хорошо. Сегодня вечером тебя искал Потапов. Сам знаешь — он не наш человек, пришлый. Поэтому держись с ним осторожно. Никаких разговоров, никаких намеков. Сразу после разговора зайдешь ко мне.
— Так точно.
Баширов вышел из кабинета и, не останавливаясь, прошел дальше по коридору к кабинету генерала Потапова, одного из заместителей директора ФСБ. Было уже поздно, и в приемной сидел дежурный помощник. Он разрешил Баширову пройти к генералу, предупредив Потапова о визите полковника.
— Разрешите войти? — спросил Баширов, открыв дверь.
— Заходите, — разрешил Потапов.
Он поднялся со своего места и приветствовал полковника крепким рукопожатием. Затем сел напротив него за коротким приставным столиком.
— Меня волнует эта ситуация с «Литературным экспрессом», сразу начал Потапов, — после вашего визита в Англию выяснилось, что англичане все же смогли вычислить, кто и зачем к ним приезжал. Мы послали нашего человека в эту поездку, но и англичане прикрепили к «Экспрессу» своего агента. Вы о нем слышали. Это Джеймс Планнинг. И все эти странные события нас очень волнуют. Кто-то обстрелял нашего представителя и Планнинга. Кто-то убрал Густафсона с очевидной целью подставить нашего человека. Мы беспокоимся, что ситуация может сложиться не совсем так, как нам бы хотелось.
— Я вас понимаю, — угрюмо ответил Баширов.
Впервые в жизни он чувствовал себя почти предателем, хотя получал конкретные указания от человека, занимавшего в их организации гораздо большую должность, чем сам Потапов.
— Вы один из лучших наших специалистов, — продолжал генерал. — Может, вы посмотрите наши материалы и дадите конкретный совет по сложившейся ситуации?
— Я не был допущен к проведению этого этапа операции, — напомнил Баширов, — вы ведь знаете, как у нас ревниво относятся, когда одни и те же люди занимаются делами в разных управлениях.
— С вашим руководством мы договоримся. — улыбнулся Потапов. — Я бы хотел, чтобы вы дали конкретные рекомендации. Возможно, мы ошибаемся и напрасно так спокойно ждем этот «Экспресс». Ведь среди его участников наверняка окажется человек, которого нельзя впускать в страну ни под каким видом.
— Вы послали в поездку нашего представителя? — уточнил Баширов.
— Нет, — ответил Потапов, — это не совсем наш представитель. Вернее, это вообще не наш представитель. Мы полагали, что обычному офицеру будет трудно вычислить возможного преступника за столь короткое время. И поэтому было принято решение отправить туда независимого эксперта-аналитика. Но у нас пока нет от него никаких данных, а время торопит. Возможно, нам следует помочь ему в решении проблем, которые стоят перед ним.
— Вы предлагаете мне выехать на место? — прямо спросил Баширов.
— Думаю, это нецелесообразно. Но вы могли бы порекомендовать нам офицера, которого мы сможем прикрепить к поезду в качестве независимого журналиста. Вы ведь профессионал и занимаетесь вопросами активного противодействия терроризму.
— Если разрешите, я дам вам свои рекомендации завтра вечером, — попросил полковник.
— Да, конечно, — согласился Потапов. Он поднялся и пожал руку полковнику. — Спасибо вам. Буду ждать ваших рекомендаций.
Баширов вышел и снова вернулся в первый кабинет. Это был кабинет непосредственного руководителя Потапова, первого заместителя директора ФСБ генерала Городцова.