Тельма положила руку на плечо сестры. Лоре она сказала:

- Рут любила Денни. Он был хороший мальчик. Худенький, застенчивый, скромный, куда уж ему было бороться. Вот почему надо твердо держаться с Угрем. Нельзя показывать, что ты его боишься. А если начнет приставать, кричи что есть мочи. А главное, бей его между ног.

Тамми вернулась из умывальной. Не взглянув в их сторону, она сбросила тапочки и забралась под одеяло. И хотя мысль о том, что Тамми поддается Шинеру, вызывала у Лоры омерзение, она скорее сочувственно, чем с отвращением смотрела на девочку. Слабое, одинокое, загнанное существо на провисшей узкой кровати. Что может быть жалостливей этого зрелища?

Ночью Лоре приснился Шинер. У него была его собственная человеческая голова, но тело была рядом белого угря, и, где бы Лора ни пыталась скрыться, Шинер, извиваясь, скользил за ней, подползая под запертые двери, обходя препятствия.

2

Штефан вернулся из главной лаборатории к себе в комнату на третьем этаже; его тошнило от увиденного. Он сел за стол и закрыл лицо руками, его трясло от злости, отвращения и страха.

Этот рыжий ублюдок Вилли Шинер мог когда угодно изнасиловать Лору, избить ее до полусмерти, превратить в неизлечимую калеку. И это не предположение, это станет реальностью, если Штефан не предпримет необходимых мер. Он уже представлял себе последствия: Лора с синяками на лице, распухшими изуродованными губами. Самым ужасным были ее глаза, равнодушные, почти мертвые, глаза ребенка, который никогда больше не узнает радости и надежды.

Холодный дождь барабанил по окнам комнаты, и этот громкий звук эхом отдавался у него в груди, будто страшные вещи, свидетелем которых он был, опустошили его до дна, оставив одну оболочку.

Он спас Лору от наркомана в магазине отца, и вот на ее пути встал еще один - педофил. Опыты в Институте научили его, что изменить будущее не всегда просто. Судьба противилась нарушению установленной схемы. Возможно, Штефан не мог предотвратить насилие и разрушение Лориной психики; возможно, это было запланированной частью ее жизни и должно рано или поздно случиться. Возможно, он не способен спасти ее от Вилли Шинера, а если он остановит Шинера, в жизни Лоры может появиться еще один насильник. Но не следует отступать.

Он вспомнил полумертвые тусклые глаза...

3

Семьдесят шесть детей жили в приюте Макилрой, все не старше двенадцати лет; как только им исполнялось тринадцать, их переводили в приют Касвелл-Холл в Анахейме. В отделанной дубом столовой можно было разместить только сорок человек, и детей кормили в две смены. Лора ела во вторую смену, вместе с сестрами Аккерсон.

Стоя в кафетерии в очереди между Тельмой и Рут в первое утро своего пребывания в приюте, Лора увидела, что Вилли Шинер является одним из четырех раздатчиков пищи. Лора двигалась вперед вместе с очередью, и Угорь не спускал с нее глаз, не обращая внимания на тех, кого он обслуживал.

- Не вздумай показать ему, что боишься, - шепнула Тельма.

Лора попыталась твердо выдержать вызывающий взгляд Шинера, но первой опустила глаза.

Когда она дошла до него, он сказал: "Доброе утро, Лора" - и положил ей на поднос сладкую булочку, которую приберег для нее. Булочка была раза в два больше других и щедро украшена цукатами и глазурью.

* * *

Во вторник, на третий день пребывания Лоры в приюте, ей пришлось выдержать разговор с миссис Боумен в ее кабинете на первом этаже на тему "Как ты тут привыкаешь". Этта Боумен была толстой женщиной, носившей уродливые цветастые платья. Она уснащала свою речь штампами и прописными истинами с той самой лживой интонацией, которую идеально передразнивала Тельма, она задавала множество вопросов, не ожидая на них правдивых ответов. Лора врала, что ей нравится в приюте, и миссис Боумен была в восторге.

Возвращаясь к себе в комнату на третьем этаже, Лора встретила на лестнице Угря. Он протирал тряпкой дубовые перила. Новая бутылка полироля для мебели стояла на ступеньке рядом.

Лора застыла на месте, и сердце заколотилось у нее в груди: она догадалась, что он ее подстерегает. Он знал, что ее вызывали к миссис Боумен, и рассчитал, каким путем она будет возвращаться к себе в комнату.

Они были одни. Каждую секунду мог появиться кто-нибудь из детей или воспитателей, но пока они были одни.

Она хотела было повернуть обратив и подняться по другой лестнице, но вспомнила совет Тельмы не уступать Угрю и ее слова, что такие, как он, находят себе добычу среди слабаков. Она приказала себе молча пройти мимо, но ноги словно приросли к ступеням, и она не могла двинуться с места.

При виде Лоры Угорь заулыбался. Это была кошмарная улыбка: кожа у него на лице была бледной, губы бесцветными, а желтые кривые зубы усеяны черными пятнами, словно кожа спелого банана. Лицо под непокорной медной шевелюрой напоминало маску клоуна, но не того, которого видишь в цирке, а того, что пугает людей в ночь Хэллоуина [1] и прячет в кармане не хлопушку, а велосипедную цепь.

- А ты, Лора, прехорошенькая девочка. Она хотела послать его к черту, но не могла вымолвить ни слова.

- Я хочу стать твоим другом, - продолжал он.

Собрав последние силы, Лора двинулась вверх по лестнице.

Он заулыбался еще шире, видимо считая, что она принимает его дружбу. Сунул руку в карман брюк цвета хаки и извлек оттуда две шоколадки.

Лора вспомнила, как Тельма комически описывала глупые и недалекие уловки Угря, и вдруг перестала его бояться. Со своими жалкими шоколадками и плотоядной улыбкой Шинер был карикатурной фигурой, пародией на зло, и она готова была рассмеяться ему в лицо, если бы не мысль о том, что он сделал с Тамми и другими девочками. Она запретила себе смеяться и быстро прошла мимо Угря, презирая его за глупое поведение и нелепую наружность.

Кoгдa он понял, что она отвергает и конфеты, и дружбу, он попытался остановить ее, положив руку на плечо.

Лора в гневе ее сбросила.

- Не смей ко мне прикасаться, псих! Она поспешила вверх по лестнице, с трудом сдерживаясь, чтобы не побежать. Если она побежит, он поймет, что она все еще его боится. Главное, не проявить никакой слабости, иначе он не оставит ее в покос.

Всего две ступеньки отделяли ее от следующей площадки, и она тешила себя надеждой, что одержала победу, что он поражен ее твердостью, как вдруг она услыхала за спиной звук расстегиваемой на ширинке "молнии". Он сказал громким шепотом:

- Ты только посмотри на это, Лора. Посмотри, что у меня есть. - В его голосе зазвучали злобные безумные нотки. - Посмотри, что у меня в руке, Лора.

Она не оглянулась.

Она миновала площадку и пошла вверх по лестнице, твердя себе: "Не смей бежать, не смей, что я тебе говорю".