А мужчина неожиданно поинтересовался:
– Ты, кстати, ассасина с прошлого раза не встречала?
Я растерялась. Говорить или нет?.. Тот вроде просил никому ничего, особенно типу в плаще. Да ну… Но на всякий случай отрицательно мотнула головой, мол, нет, не встречала.
Дмитрий тут же подозрительно уставился на меня. По коже забегали мурашки. Он что, смагичить меня пытается?!
– И чего там увидел?! – вздернула я бровь.
Но тот, словно находясь в легкой прострации, поднял руку, останавливая расспросы, попросил:
– Погоди минутку… Хмм… – и застыл на некоторое время.
– Любопытно, – пробормотал он, и что-то в его голосе сильно мне не понравилось, а последние слова и вовсе выбили из колеи. – Тебя никто не проклинал? В смысле, по-настоящему… Сдается мне, характер у тебя… суровый. Тогда обычные проклятия наверняка были. – И немного заискивающе улыбнулся, словно пытался смягчить остроту.
– Ты о чем? – следовало уточнить все досконально. У меня и так преграда, а тут еще и проклятие нарисовалось. Только этого мне не хватало!
– Ну, хотя до моей жены и далеко. – Дмитрий явно пытался выкрутиться. Похоже, он счел, что сказал грубость и…
– Я не об этом, – отмахнулась я от его слов. – Почему ты о проклятии заговорил? Что-то увидел?
Тот кивнул:
– Угу, есть какая-то странность… Я ведь как шаман еще и проклятиями-благословениями занимаюсь. Ну вот и у тебя что-то такое… Словно блокировка какая-то.
– Блокировка?.. – переспросила я. – Точно? Только она?
– Впечатление такое. Хотя опыта у меня и маловато. Если хочешь, могу попробовать что-то сделать… Только я уже сказал, опыта у меня маловато.
– Нет, спасибо, не надо, – поспешила я заверить его. – Все не настолько плохо…
Я очень хорошо помнила, что мне грозит, если преграда будет быстро снята.
А Дима, похоже, не обиделся.
– Ну, мое дело предложить… Если найду хорошего спеца, дам адрес. Но сдается мне, ты и сама можешь справиться. Регулярная медитация, какие-нибудь ритуалы духовного очищения, только реальные, а не шарлатанские… Что бы это ни было, оно не так уж прочно. Продолжай долбить в слабые места, и оно развалится.
– Оптимист… – ухмыльнулась я. – Сам бы попробовал!
– В моей ситуации оптимизм – единственное, на что я могу рассчитывать.
– И как, помогает?
– Ну, я еще жив… Кстати, мой тебе совет: не освобождай джиннов.
– Что? – От такого поворота беседы я впала в легкий ступор. – «Я поклялся убить освободившего меня»?
– Почти…
И растворился, где сидел.
– Э-э-э! – От возмущения я дар речи потеряла. – Вот тебе и успели обо всем поговорить!
И тут до меня дошло. Ой, а я столько ему не рассказала! Ни про закольцовку пространства, ни про мертвый мир. Вот ворона!
Поднявшись на ноги, в растерянности принялась бродить вокруг костра. Надо было что-то делать, что-то решать. А то чую, что так до скончания века здесь просижу. Как бы вновь сюда пришедшим оставить записочку? Только как? Ни карандаша, ни бумаги… Хотя…
Я уставилась на щит. С обратной стороны у него не было никакого покрытия, только ровный серебристый металл. Попробовать?
Сняв один из наручей, я высвободила язычок у застежки и принялась корябать послание. Буквы выходили корявые, но все же прочесть, думаю, можно. Обошлось без сакраментального – «тут была Алена», но представиться все же пришлось. Затем пошел важный текст. Я коротко сообщила о закольцовке пространства у костра, потом о показах прошлых встреч. Написала, чтобы народ опасался мертвых миров, поставив три восклицательных знака после слов «бежать оттуда любым способом» и подчеркнула – «иначе смерть». А вот про Арагорна и его «косяки» писать не стала. Он здесь тоже появляется, значит – может прочесть и, чего доброго, испортить послание. Намекнула только, что есть важные сведения про семь колец пещерных гномов, – надеюсь, кто читал «Властелина колец», увяжет одно с другим. Во всяком случае, знаменитый стишок: «Три кольца премудрым эльфам для добра их гордого. Семь колец пещерным гномам для труда их горного…» – знают многие. Авось догадаются. Понимаю, что написала туманно, но куда деваться. Это и так засветка не слабая.
Закончила послание просьбой: кто будет, пусть нацарапает свое имя и из какого мира появился. Вдруг окажутся совпадения, и нам удастся пересечься в нормальных условиях. А то находимся не пойми где.
Оставив щит лицевой стороной вверх на границе падающего от костра света, так, чтоб не бросался в глаза, но его было видно, запахнулась в плащ и вновь рискнула попробовать уйти отсюда.
Очнулась, лежа ничком в траве. Одуряюще пахло горячей землей, как сумасшедшие, стрекотали кузнечики.
«Удалось! Вырвалась!» – первая связная мысль.
– Ольна?! Как ты там? Жива?
Это Морвид. Похоже, в этом мире времени прошло всего ничего, а в том – целые сутки. Я уже и думать забыла, из-за чего начался весь сыр-бор.
Кряхтя, поднялась на ноги.
– Нормально, – поспешила заверить я команду.
Но чего это они? Все лежат, руками голову прикрывают. Один жрец рискнул приподняться на локтях. Неужели и их явление Лемираен зацепило? В прошлый раз Арагорна никто не видел, а здесь что, не так было?
– Она ушла? – уточнил Морвид.
Я покрутила головой по сторонам и только тогда сообразила, что он спрашивал про богиню.
– Да.
Жрец кое-как поднялся на ноги. Его неслабо шатало, из носа и ушей тонкими струйками текла кровь. Да, неплохо мужика тряхануло…
– Староват я стал для подобных явлений, – заворчал он, отряхивая балахон от травы. – Еще парочка откровений – и придется жреца в желтом одеянии звать, читать заупокойные молитвы.
– Вы ее тоже видели? – на всякий случай уточнила я.
– Не ее, а Пресветлую богиню Лемираен, – поправил меня Морвид. – Вдруг она сейчас наблюдает за тобой, а ты неуважительно о ней отзываешься, – в его голосе звучала явная опаска. – Из нас ее видел только Бриан; ему, как пожалованному милостью, подобное дозволено. А меня – жреца другого бога, жреца ее супруга, – скрутило, даже кости трещать стали.
Я тем временем подошла к месту стоянки. Барон уже сидел на земле и точно так же, как и жрец, вытаскивал травинки из доспеха. А вот Лиас и Лорил лежали на спине и, закинув руки за головы, задумчиво рассматривали плывущие по небу облака. Лиас жевал соломинку.
– А как же братья? – удивилась я. В отличие от Бриана и Морвида, они не выглядели потрепанными.
– Что братья? – недовольно переспросил меня жрец, трясущимися руками открывая фляжку с водой.
Я подошла к нему и помогла вытащить пробку. Тот сразу же припал к горлышку, потом достал откуда-то чистый платок и смочил остатками воды.