– Что им сделается?! Они же люди только на четверть, а в остальном – эльфийская кровь. Явление твоей богини для них – что рыбе шторм в море. У эльфов боги свои, и никакого касательства к нашим не имеют.
Жрец стал отирать с лица подсыхающую кровь.
– Погоди, – опешила я. – Тогда с какой радости они Пресветлой служат, раз у них свои боги имеются?
– А вот это не твоего ума дела, – отрезал Морвид. – Пойди лучше подними нашу менестрельку. Девица с непривычки могла в обморок грохнуться.
Я направилась было к девушке, но меня остановил окрик Бриана.
– Ольна, постой! – Я замерла и вопросительно уставилась на барона. – Повтори, как тебя Лемираен назвала, – попросил он.
Не чувствуя подвоха, я сказала:
– Двуликая, а что?
Бриана перекосило, жрец уронил на землю фляжку, а квартероны вмиг оказались на ногах.
Над полем повисло тягостное молчание.
Предчувствуя, что сейчас случится что-то нехорошее, я осторожно уточнила:
– Вы чего? Я-то откуда знаю, почему меня так назвали?! – Вернее, знаю, но рассказывать не собираюсь.
– Что тебе сказала богиня? – прошипел барон. У него выражение лица было такое, что еще миг – и он кинется меня убивать.
С перепугу темнить не стала.
– Приказала выполнить ее желание. Какое, сказать не могу, но, если выполню, наградит. А что в этом такого-то?
Все недоуменно переглянулись.
– Точно просила желание ее выполнить? – переспросил Морвид.
– Мне именем богини поклясться, что не вру?
– Да. Поклянись, что богиня приказала выполнить ее желание, и ты сделаешь, как она просит, – от напряжения голос Бриана звенел.
Удивленная и даже не на шутку перепуганная происходящим, я повторила за бароном слова клятвы. Лишь когда была произнесена последняя фраза, все немного расслабились. А я поняла, что под давлением обстоятельств подписалась на задание Игрока, то бишь Арагорна. Хорошее настроение от возвращения из мира туманов словно ветром сдуло.
Тем временем жрец, подобрав фляжку с земли, проковылял до своей сумки и, порывшись в ней, выудил на свет замусоленную книжицу. С самым задумчивым видом принялся ее читать. Близнецы же оттащили барона в сторону и начали о чем-то шептаться, бросая на меня настороженные взгляды. А я пошла к девушке, которая действительно пребывала в глубоком обмороке. У меня создалось впечатление, что если и раньше она не сильно интересовала команду, то теперь совсем никому до нее нет дела. Если я не приведу ее в чувство, то они бедняжку оставят валяться в беспамятстве, а сами уедут. Похоже, что краткий пересказ беседы с Лемираен вызвал эффект разорвавшейся бомбы.
Эльму я нашла в обморочном состоянии. Девушка никак не реагировала на окружающее, лишь слабо застонала, когда я принялась хлопать ее по щекам. Пришлось взять ее на руки и отнести к месту стоянки, чтобы там вновь пытаться привести ее в чувство.
Пощечины и холодные примочки не возымели нужного действия, нюхательных солей с собой никто не возил, а уксус я таскать перестала после того, как он пролился из фляжки в сумке и все вещи им провоняли.
– Благослови, – нехотя буркнул жрец, видя мои безуспешные попытки. – Или кинь в нее слова душевного исцеления.
Я скривилась, но послушалась. После явления богини мне не хотелось вновь прикасаться к силе, однако деваться было некуда. Вдох, легкое касание внутри себя, слова: «Пусть будет свет с тобой и богиня Покровительница!» – и щеки девушки порозовели, дыхание выровнялось. Я осторожно потерла кончики ее ушей, она открыла глаза.
– Что это было? – слабым голосом спросила Эльма.
– С тобой тепловой удар приключился, – поспешила пояснить я. Не хватало еще, чтобы потом по свету слухи пошли гулять, что она была свидетельницей явления Лемираен. Я подозревала, что в этом мире менестрели исполняли роль желтой прессы. – Солнце слишком яркое, тебе макушку напекло.
Но, похоже, девушка мне не поверила.
– Там такое сияние было, и голос…
– Вот-вот, – закивала я. – И я про то же. Солнце слишком яркое сегодня, аж глаза слепит. А с перегрева все что угодно может показаться.
Эльма недоверчиво глянула на меня, приподнялась на локтях и вопросительно посмотрела на других участников команды. Но все уверенно закивали, подтверждая мои слова. Похоже, все единогласно решили, что чем меньше девушка знает, тем нам лучше и спокойней.
Из-за слабости Эльмы пришлось задержаться на отдыхе лишние полчаса. За это время девушка не только успела прийти в себя, но и вновь начать музицировать. Морвид не отрываясь читал свою книжицу. Не знаю, что такого в ней было написано, но взгляд у него был отрешенный, словно мыслями он витал далеко отсюда. А вот квартероны и барон смотрели на меня враждебно, будто опасались или в любую секунду ждали подвоха.
После явления богини на меня стали коситься, как на прокаженную.
…До столицы государства Тимарис оставалось четыре-пять дней верхом. Об этом мне сообщила менестрель. Теперь, когда в команде со мной не разговаривали, я невольно сблизилась с девушкой.
Вечером мы оживленно болтали, а уже на следующий день Эльма заливалась соловьем так, что мое участие в разговоре стало ненужным. Хватало лишь редкого поддакивания. Ее щебетание спасало меня от злых взглядов, что буравили спину. Правда, после пары часов такой «беседы» у меня начинала трещать голова. Иногда под ее разговоры мне удавалось соскальзывать в молитвенную медитацию, чтобы вновь начать заливать клевец силой. Оказалось, что мое оружие могло вмещать прорву энергии. Пернач вообще отличался повышенной емкостью, на сутки непрерывного боя должно было хватить. К мечу я пока решила не присматриваться, Элионд мне так толком и не объяснил, как им нужно пользоваться.
В Аниэлис мы прибыли к полудню пятого дня. Крепостные стены с высокими сторожевыми башнями виднелись еще издали. Они были сложены из светлого камня, создающего впечатление легкости, а резные зубцы и бойницы только добавляли прелести. Тем не менее эти стены являлись могучей твердыней, которую на протяжении тысячи лет не смогло взять штурмом ни одно войско, – исторические подробности сообщила мне менестрель. Башни, казалось, своими макушками подпирали небо, не нарушая воздушности облика городских укреплений. На шпилях гордо реяли разноцветные флаги.
Сам город был невероятно красив. Едва мы проехали крепостные ворота, как окунулись в непрекращающуюся сутолоку ремесленных улиц, шум рыночных кварталов, яркие краски центральных площадей. Однако храмовый квартал, где располагались главные алтари Великих Супругов, встретил нас степенностью и размеренным ритмом жизни. Жрецы и клирики, закутанные в разноцветные рясы, с важным видом шагали по своим делам. Паломники, стараясь не шуметь, тихо шли в нужный им храм, чтобы прочесть молитвы и принести дары богу, которому поклонялись.