Он потер лоб, словно решал, говорить ему или нет, а потом выдохнул, как перед прыжком в воду:
– Это долгая история, но если кратко… Есть три или четыре пророчества, в которых говорится, что двуликие погубят наш мир. Богиня назвала тебя двуликой – ты сама сказала, – он многозначительно посмотрел на меня. – А Бельнорион сейчас и так на грани. Поэтому не хочу, чтоб ты вольно или невольно была причастна к его крушению.
– Погоди, – опешила я. – Ты хочешь сказать…
– Наша задача – найти кое-что и тем самым восстановить равновесие Бельнориона.
– Так вы что, попретесь спасать мир?!
Морвид промолчал, хотя как раз его молчание и оказалось красноречивее всяких слов. Я же начала смеяться. Абсурд! Бред сивой кобылы в безлунную ночь! Идиотизм! Так вот про что они говорили!
Только успокоившись, я смогла связно говорить.
– Знаешь, Морвид, плевать мне на ваш мир и в целом, и в частности. Ни разваливать, ни спасать его я не собираюсь. Загремела к вам по ошибке одного кретина, и теперь сплю и вижу, чтобы убраться обратно домой. Вы же можете отправляться куда угодно, но я с вами даже под расстрелом не поеду! – от переполняющих эмоций голос становился все громче. – Подставлять свою голову под удар ради непонятно какой идеи не собираюсь – я еще не окончательно спятила! И завтра с вами никуда не пойду!
Жрец посмотрел на меня угрюмо, – видимо, речи о том, что своя рубашка ближе к телу, ему уже доводилось слышать.
– Но лучше тебе все же сходить с нами. Я постараюсь похлопотать за тебя. Без цехового знака ты не сможешь ни получить, ни взять ни один заказ.
– У меня есть, – и продемонстрировала ему свой амулет с крестом в круге.
– Это знак богини, – качнул он головой. – В Бельнорионе же даже самый отчаявшийся селянин не попросит тебя о помощи, пока ты не покажешь ему пластину доступа. Вдруг ты не настоящей клиричкой окажешься, порчу какую наведешь.
– Просили уже. Помогла, – отрезала я, понимая, что завтра все же придется тащиться к «первому пальцу», или как его обзывают.
Сборы в Дом Совета заняли целое утро. Создавалось ощущение, что все оттягивали время отъезда. Да и лица у них были кислые-кислые, как уксус. Жрец бурчал себе под нос, что лучше целоваться со змеями, чем встречаться с некоторыми. Мол, лучше бы к его жрецам обратились, а не к этим посвященным, которые один хитрее другого. И тогда я поняла, что Дом Советов – это та-кой серпентарий, в который никому соваться не хотелось.
Меня одели в старые вещи барона. Оказалось, он еще хранил юношеский гардероб, и после небольшого подгона они сидели отлично. Служанка, ушивавшая кафтан, рубашку и штаны, все предлагала надеть платье, невесть как затесавшееся среди вещей, но я осталась непреклонна.
За те дни, что провела взаперти, я изменилась еще больше. Теперь лицом походила на саму себя. С момента попадания в мир волосы отросли и достигли плеч, а еще высветлились, теперь больше напоминая небеленый лен, нежели мышиную шкурку. Единственное, рост так и не уменьшился, но формы появились. Точнее сказать, уменьшились. Теперь я походила не на тяжелоатлетку, а на статную амазонку: вроде и мышцы есть, и фигура. Суммируя все, можно сказать, за это время я изрядно похорошела. Поэтому служанка и уговаривала обрядиться в платье. Но я, побоявшись запутаться с непривычки в длинном подоле и многослойных юбках, отказалась.
Однако, так или иначе, время начало поджимать, и нам все же пришлось покинуть дом, чтоб на личной карете барона отправиться к Первому Персту богини Адорну.
Мне удалось сесть к окну, и я теперь с удивлением могла смотреть на проплывающие мимо улицы и разглядывать прохожих. А посмотреть было на что. Во-первых, никакой грязи, вопреки моему представлению о средневековом городе. Все улицы широкие, мощенные брусчаткой, со сточной канавой для дождя посередине. Никаких неприятных запахов и конских яблок, аккуратные деревца вдоль дороги, красочные вывески над дверями. Все красивое, словно на картинке.
Как жаль, что я вынуждена была сидеть в четырех стенах, когда могла бы бродить по улицам, изучать город, любоваться архитектурой. Эх, ладно, чего уж теперь сожалеть!
Пока я с восхищением разглядывала красоты Аниэлиса, карета докатила до Дома Совета. Мы остановились, и я поспешила выбраться наружу.
Остановившись как вкопанная, я с восторгом разглядывала дворец, пока остальные вылезали из кареты. Дом Совета блистал снежной белизной и позолотой. Три этажа, круглый купол над главным фасадом, уходящие в бесконечную даль ажурные кружева правого и левого флигеля. Изумрудный газон перед зданием, на который наступить казалось кощунством. Невероятная красота! Необыкновенная! Волшебная!
Я бы так и стояла, восторгаясь видом, если бы Морвид не дернул меня за рукав и не потащил к входу по взмывшей из ниоткуда над травой тропинке. Я вынуждена была последовать за ним.
У дверей нас встретил клирик, облаченный в бирюзовую рясу. Он окинул цепким взглядом знак, что висел на груди у Бриана, глянул на мой плащ, наброшенный по требованию Морвида поверх кафтана, и сделал знак рукой – следовать за ним.
Я шла позади всех, осторожно осматриваясь по сторонам и поражаясь окружавшему великолепию. Внутреннее убранство поразило меня не меньше, чем фасад здания. Кругом позолота, инкрустация камнями, лепнина и ослепляющая белизна, словно снег на вершинах гор. На пути нам попадались клирики: кто в белых одеждах, кто в бирюзовых или синих. Но чаще всего натыкались на храмовых стражей в серых плащах, охранявших покой в Доме Совета.
Остановились перед огромной позолоченной дверью. Возле нее неподвижными изваяниями застыли стражи в доспехах, глухих шлемах и с алебардами в руках. Клирик, который привел нас сюда, велел ждать, а сам приоткрыл дверь и заглянул внутрь. После распахнул створку пошире и торжественно провозгласил:
– Барон Сен-Амант, Бриан де Ридфор третий сын графа Иберийского, пожалованный милостью Лемираен в ее защитники; Жрец Войны, Неукротимый Морвид из Вайроста, овеянный яростью Ярана Малеила, прибыли к Первому Указующему Персту богини, Лучезарному Адорну эд Коморру!
Я удивленно замерла. И как только дыхания хватило все эти титулы произнести?!
Мы с квартеронами остались стоять в коридоре. Но через четверть часа вызвали и нас.
Кабинет Указующего Перста не разочаровал моих ожиданий: та же роскошь кругом, та же слепящая белизна с золотом, алтарь Лемираен на самом видном месте. Сначала я потерялась в хирургической белизне помещения, но, немного осмотревшись, увидела темноволосого мужчину в белоснежном одеянии. Он сидел за столом и просматривал какие-то бумаги. Оторвавшись от чтения, мужчина окинул нас пытливым взглядом. Эльфы со стоическим спокойствием выдержали осмотр, а вот я напряглась и даже невольно подобралась, словно перед боем. Но он неожиданно приветливо улыбнулся и обратился к квартеронам на эльфийском:
– Приветствую народ леса. Я удивлен, что первые служат богине.