— Когда он сваливает?
— Послезавтра! — выдал информацию Дарниэль.
— .....!!!.........!!!........!!! — непечатно выразила я обуревающие меня эмоции.
Мужики аж рот открыли от моего красноречия. Нет, а что он тут жить собрался! Не порядок!
— Мне нужно знать, куда и когда он выйдет гулять, — попросила я, развернувшись к ребятам, особенно выделяя слова «куда» и «когда».
Рель и Малик подмигнули мне и исчезли за дверью.
— Что ты опять задумала? — встревоженно спросили Дар с Айлонором в унисон.
Я похлопала глазами и призналась:
— Погулять!
Через три часа ребята вернулись и доложили, что Владыка вместе со свитой вышел подышать свежим воздухом на большую лужайку. Я кровожадно потёрла ручонки и провозгласила:
— Вперёд!
Эльфы прохаживались по лужайке вдоль и поперёк. Подняв довольно увесистый мячик, я прицелилась и запулила его в голову Владыке.
Да! Да! Да! Гол! Шлёпнулся как миленький! Выскочив внезапно из-за кустов и распугав светлых внешним видом и громкими воплями:
— Папа! Игать! Мясик! — поскакала я в сторону Владыки, по дороге лапая всех подворачивающихся эльфов ну очень грязными руками.
«Папочка» поднял на меня руку с намерением ударить и я противно завизжала:
— Папа! Похой! Похой! А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!!
Из тех же кустов что и я, выпали Айлонор и Малик, и сделали грозные лица. Владыка решил не обострять конфликт и согласился поиграть со мной в мячик. Это он зря сделал! После того как я вовлекла в игру всю его свиту и в этой неразберихе раза три подставила ему подножку, а потом потопталась сверху, «папочка» уже не выглядел таким ухоженным... совсем. Игру, конечно, остановили, мячик у меня отобрали и саму отнесли домой отмывать.
А Владыка уехал вечером. Угу, сказал, что срочные дела. Утюг наверно не выключил!
Айлонор признался мне по секрету, что меня страшно иметь врагом. Дар назначил через неделю бал в честь подписания договора.
А через три дня мы с ним поссорились...
Я учился смотреть на мир её глазами — это было крайне необычно. Юля делает много не объяснимых поступков, например драка подушками. Сначала я чувствовал себя дураком, а потом понравилось. Или её игра в эти бумажные прямоугольники, карты кажется. Очень азартно. Я в последний раз ощущал подобное чувство, когда в засаду попал: один против троих.
Восхищаюсь ей и удивляюсь. Чтобы дроу где-то проводил больше двух вечеров подряд невиданное дело, если это не служба или семейная необходимость, а у неё торчат каждый вечер. И не только из-за её песен. Она умеет слушать и учиться, а ещё она отдаёт больше, чем берет. Для нас это тоже необычно. Мы эгоисты и эгоцентрики.
Все чаще я задумываюсь: почему для меня всё случилось так быстро? Почему эта женщина становится для меня смыслом жизни? Может быть, потому что в ней нет фальши, или потому что любит окружающих её? Что стоит только одно её сообщение, что она считает Манвэлиэль своей сестрой. Это равносильно введению в правящую семью. Когда я сообщил об этом Юлии, пожав плечами, она сказала, что у меня два выхода: либо ввести Манвэлиэль в семью, либо вывести её из семьи. И как вы думаете, какой вариант я выбрал? Вы угадали. Манвэлиэль теперь принадлежит к моей семье и считается богатой невестой.
Почему меня настолько сильно тянет к Юле, что я готов выполнить её любое желание? Может быть, потому что она подарила мне самого себя? Или раскрасила мой серый мир яркими красками? Кто ведает? Мне всё равно, я устал искать ответы на эти вопросы и просто хочу быть рядом. Она моя вторая половинка. Я уверен в этом. Я это чувствую.
Я знаю, что она бегает на озеро к демону, она и не скрывает этого. Меня гложет страх и ревность. Стало немного легче, когда с ней стала ходить Сильван. Мне всё чаще кажется, что каргаал гораздо умнее, чем мы думаем. Иногда кошка так смотрит своими жёлтыми глазищами, как будто все понимает. Нет, правда, когда я пытался объяснить Юле об опасности походов по лесу в одиночестве, Сильван присутствовала и на следующий день пошла с ней вместе.
Так же я знаю и то, что она по-прежнему плачет ночами. Знаю и ни чем не могу помочь.
Все-таки моя жена неординарная личность. Она умудряется совмещать в себе абсолютно разные личности: то сорванец, то серьёзная дама и никогда не предугадаешь, как она отреагирует на что-то. Читая книгу о брачном обряде дроу, она смеялась до слез, а потом попросила у меня прощение за первый день. Она думала, что я над ней издеваюсь. В её мире другие законы, понятия и традиции. Я когда её книжку открыл... Хм, у меня было много любовниц, но некоторые позы и для меня оказались незнакомыми и малопонятными. Для чего нужно ставить женщину на голову? Что бы меньше думала во время соития? Или что бы ей шею сломать, если не понравиться?
Все было хорошо... пока не пришло письмо от Эльфийского Владыки, в котором он заявлял о намерении посетить нас в ближайшие три дня. О, Боги! Юлию нужно увезти! Срочно! Я просчитал варианты и утвердился в решении увезти и спрятать её.
— Тебе надо срочно уехать! Собирайся! — сообщил я жене, с трудом дождавшись её пробуждения.
— Зачем? Я тебе уже надоела? — крайне удивилась эльфийка.
— Приезжает твой отец. Хочет проведать свою дочь и увидеть результат договора, — пустился я в объяснения, и по окончании фразы уже ясно видел, что эта шкодница что-то задумала. Моя догадка была подтверждена категоричным:
— Не поеду!
— Ты не соображаешь! Он же сразу поймёт, что ты не она и результат мы ему тоже предъявить не сможем, — пытаюсь уговорить упрямую девчонку, стараясь не заорать во весь голос, но дождался лишь сочащейся ехидством фразы:
— А что конкретно в этом случае тебя волнует? То, что обнаружит или то, что результата нету?
Я опешил. О чем она думает? Дело касается её жизни, а она шутит.
— Меня волнует, что ты можешь пострадать!
— И долго мне бегать? — нахально улыбнулась эльфийка, как будто не слыша моих слов.
— Столько сколько нужно!— ставлю её в известность, моля Богов даровать мне терпение, а ей хоть капельку покорности и здравого смысла.
— Не поеду!
Зря надеялся! Если уж она уперлась, то это монументально. Постаравшись успокоиться, я сделал последнюю попытку воззвать к её разуму:
— Ты отдаёшь себе отчёт о последствиях? В лучшем случае, он расторгнет договор и начнётся война, а в худшем, тебя просто убьют! — это было бесполезно, гораздо легче договориться с каменной статуей, чем с Юлией, твердящей:
— Я никуда не поеду, и прятаться не буду!
Всё, больше не могу! Схватив её за плечи, я потряс в тщетной надежде достучаться до разума, и, повышая голос приказал:
— Ты поедешь! Я не хочу тебя потерять! — но под непреклонным взглядом эльфийки сорвался и сказал то: чего говорить был не должен: — Я тебя люблю!