Она растерялась и запуталась в своих мыслях. И обидеть боится, и врать тоже не хочет. Я жду, хотя мне и горько видеть её безразличие. Но сейчас не до чувств и эмоций. Мне всё же нужно достигнуть с Юлией хоть какого-то соглашения. Исчерпав все возможные доводы, я пытался придумать что-то ещё, когда услышал её просьбу:
— Дар, не глупи. Он и так догадается о подвохе, если я уеду. Мне кажется, я догадываюсь, как выбраться из этой ситуации. Надо посоветоваться. Собери всех, кому доверяешь. Пожалуйста-а-а-а-а!
Как она меня хорошо изучила. Не выношу её нытья, готов на стенку полезть и сделать всё, что попросит, но в этом случае остаётся шанс, что её вразумят другие. Я решил попробовать, но последнее слово оставил за собой:
— Хорошо, но если твой план не одобрят, я тебя свяжу и увезу отсюда насильно!
— Какие у тебя странные эротические фантазии, шалунишка! — просветила меня жена напоследок. О, Боги! О чем она? Тут её жизнь на кону! Выругавшись, я пошёл собирать команду.
После того как все собрались и Юлия изложила свою идею, мне показалось её предложение сначала бредовым, потом интересным, но крайне опасным. После вопроса Айлонора:
— Ты-то справишься? — и её реакции, мне не понравилась эта авантюра всё больше и больше. Слишком много риска, слишком всё завязано на хрупкой девочке: у неё главная роль, нам остались лишь второстепенные. Но, кроме того, что я её муж, я ещё и Повелитель и если есть шанс избежать конфликта, стоит попробовать. Скрепя сердце я согласился, но поставил себе на заметку послать гонца на границу со светлыми с приказом о боевой готовности.
Мы начали готовиться. Манвэлиэль шила одежду, Малагдаер — обувь, а Айлонор забрал её к себе, чтобы она увидела, как ведут себя дети у нас, благо у него их трое и последняя дочь совсем маленькая. Светлые приехали раньше, чем ожидалось, пришлось посылать вестника и тянуть время, развлекая Владыку беседой на отвлечённые темы.
Выждав какое-то время и дождавшись от эльфа вопроса о наших общих делах, я сообщил Калэстелю, что его дочь не здорова и поэтому может задержаться. Ему известие не понравилось, но вдаваться в подробности, он не стал, оставив расспросы и уточнения на потом. Вскоре за дверью послышался шум и представление началось.
— Повелительница Эланиэль!— объявил прибытие супруги глашатай и посторонился. За ним в дверях показалась Манвэлиэль, таща за руку Юлию и уговаривая:
— Ваше Величество, пора завтракать.
В ответ на уговоры раздался крик плавно переходящий в завывания:
— Я не хосю-ю-ю есть касу-у-у! Она не кусная-а-а-а-а-а-а!
Манвэлиэль немного поднажала, и жена оказалась внутри. Как я не заржал, разглядывая внешний вид эльфийки, одни Боги ведают. Видимо многолетняя тренировка «держать лицо» все же даёт о себе знать. «Невинность в кружевах». Особенно меня умилили панталончики!
— Простите, Повелитель, она опять с утра капризничает! — поклонилась дроу, но я во все глаза смотрел на жену, увлечённо сосущую пальчик и уморительно сдвинувшую зелёные глаза к носу. Дав на себя налюбоваться, девчонка принялась продвигать в мою сторону косолапой походкой, не забывая строить забавные рожицы и рассматривать Владыку. У последнего начался шок. Естественно, такого витка событий он не ожидал, и сейчас с напряжением разглядывал дочь, отчаянно пытаясь понять, можно ли её использовать в будущем.
— Дорогая, нужно кушать кашу, она полезная, — вступил я в игру, отвлекая пристальное внимание Владыки на себя. Вместе со светлым на меня обратила внимание и Юлия, безапелляционно отвергнув завтрак и клянча:
— Не хосю! Хосю кофету! Дас?!
После такого просящего взгляда, дам, все отдам, даже звезды с неба достану! Но лучше бы она о другом так попросила. Вздохнув с сожалением, сажаю её на руки и пользуюсь моментом, чтобы обнять и прижать к себе. Девчонка не остаётся в долгу и елозит попкой, вызывая приступ жгучего желания послать Владыку в лес и заняться более приятными делами. Но взяв себя в руки и напомнив самому себе о долге перед дроу, я продолжил выступление:
— Ты должна себя хорошо вести, у нас гости, приехал твой папа, — оторвав Юлию этим замечанием от увлекательного процесса раздевания меня, путём откручивания и отрывания пуговиц. Вперившись в Калэстеля, эльфийка выдвинула волнующий её вопрос:
— Папа? Игушку? — сползая с моих колен и коварно продвигаясь к отцу, который не знал, куда себя девать, что бы избавиться от такого подарка. К нему на помощь пришла Манвэлиэль, отловившая Юлию по дороге, и усадившая завтракать. Жена отвлеклась на столь увлекательное занятие, как ковыряние ложкой в тарелке и как бы не обращала на нас внимания, но я был полностью уверен, что Юлия не пропускала ни одного слова из разговора. Калэстель был весьма недоволен и разочарован разрушенными планами, но возразить или оспорить существующие законы было не в его возможностях. К тому же он до сих пор пребывал в шоковом состоянии и так старался отделаться от умалишённой дочери, что даже был согласен на ратификацию договора. Подобное отношение к своей персоне, Юлию разозлило и обидело, и она, недолго думая, решила отомстить, изо всех сил шлёпнув ложку в тарелку и качественно обрызгав Владыку кашей. Я сейчас умру! Просто-напросто скончаюсь от смеха! Как она его сделала! Как он импозантно теперь выглядит с кашей на лице и волосах!
Конечно, Калэстеля подобный поворот событий не обрадовал, и быть бы девчонке битой, не вмешайся я и не поставь его на место, указав на её положение в моей жизни. Хотя она и сама спокойно за себя постояла, завопив и зарыдав во всю мощь лёгких и ещё больше измазав отца кашей. Тот уже был не рад, что сорвался, лишь отодвигался подальше и делал мне знаки, намекая убрать дочь с глаз его долой. Но я решил, что ему ещё не достаточно и приказал принести жене конфету, которую она немедленно запихала за щеку и, невинно хлопая глазами, сообщила о своём желании посетить туалет, всем видом показывая, что ей в сущности все равно, она может и здесь.
У меня сейчас судороги начнутся, надо всё это прекращать, а то я примитивно не выдержу и заржу! Владыка, похоже, дошёл до кондиции. Я дал знак Манвэлиэль увести Юлию, но строго заметил:
— Вы плохо себя ведёте, дорогая! Вы не попрощались с Вашим отцом! Что он подумает о Вашем воспитании?
Эльфийка, не раздумывая с кровожадным блеском в глазах, приклеилась к отцу и измусолила его конфетой до состояния полной невменяемости. Нам с Манвэлиэль пришлось приложить титанические усилия, оттаскивая увлёкшуюся девчонку от уже не сопротивляющегося и смирившегося с положением дел Владыки. И даже у дверей Юлия не могла успокоиться и оставить эльфа в покое, грозно нахмурившись и погрозив пальцем:
— Игушку!? А то похой! Ай-я-я-й!
Калэстель был в ужасе. Он тривиально до истерики боялся, что я всучу ему дочь обратно. По закону я могу не разводиться, но отправить её к отцу. Видимо представив себе, как такое сокровище скачет по его дворцу, он подписал все бумаги и взял с меня слово, что я буду заботиться о его доченьке здесь. Кто бы возражал! У меня такие далеко идущие планы в отношении эльфийки!