– Согласен.
Майсер удивленно вскинул брови:
– Так сразу? Я же не назвал условия.
– Да какая разница! – отмахнулся Ортау. – Меня тут почти ничего не держит. А работать с вами – это единственная возможность заниматься любимым делом. – В глазах мужчины вспыхнул фанатичный блеск. – Даже если вы меня заставите спать на голом полу и есть объедки, я и то согласен…
– Ну… – Отто несколько растерялся от подобного заявления. – Все не так плохо, правда, слишком многого я вам пока предложить не могу…
– Господин Майсер, – перебил его Дилан, – дайте мне пару дней, и у вас будет самый преданный последователь, готовый пойти за вами в огонь и воду.
– Хорошо, – улыбнулся Майсер. – Я остановился в местной гостинице. Как уладите свои дела, жду вас.
– Штурвал на тридцать градусов влево, цель – эсминец, подготовиться к бомбометанию! – Капитан Маро тер Нацуро отодвинул от себя окуляры перископа, довольно усмехнувшись. Наконец-то почти после часового преследования одна из бомб накрыла настырный руссарский корабль, практически обездвижив его и превратив в прекрасную мишень. И хотя вражеские орудия еще представляют опасность, однако теперь бомбометание можно проводить с высоты вне их досягаемости, сбросив скорость до минимума. А лишившись прикрытия, транспортный корабль станет легкой добычей, тем более что его зенитные батареи не представляют серьезной угрозы. Хотя и с ним дело может затянуться, – что на его, Нацуро, «Тайк-Угане», что на «Карут-Таре» капитана Хаюты экипаж сплошь состоит из новичков. Где это видано, чтобы преследование кораблей продолжалось почти два часа без нанесения серьезного ущерба преследуемым. Такое впечатление, что им подсунули самых криворуких матросов, к тому же плохо понимающих команды офицеров.
Затрещал аппарат внутренней связи. Стоявший на мостике офицер поднял трубку и, выслушав доклад, тут же повернулся к капитану, причем на его лице читалось неподдельное удивление от услышанного:
– Господин капитан, докладывают, что «Карут-Тар» подвергся нападению гигантской птицы.
– Что? – Нацуро удивленно посмотрел на своего офицера. – Они что болтают? Им там что, солнце голову напекло? Или, может, ты что-то не так понял? А ну переспроси.
Офицер вновь поднес трубку к уху.
– Капитан, говорят, что это не птица, а некий аппарат, очень похожий на птицу…
– Лоно Талны! Связь с «Карутом», быстро!
Офицер кивнул и, нажав кнопку отбоя, защелкал тумблерами на расположенном рядом аппарате внешней связи.
– Есть связь! – отрапортовал он через пару минут.
Маро кивнул и, подойдя к офицеру, принял из его рук протянутую трубку.
– Хаюта, старый пес, что там у тебя?
– Сам не пойму, нас атакует непонятно что. Аппарат, похожий на огромную птицу! Мои канониры не успевают навести на него… Он крутится почти рядом, постоянно уходит в мертвую зону. Попытаюсь подняться выше, а то утечка газа становится критичной.
– Ясно, держись, я сейчас подойду. Где вы?
– К западу от вас выше на полтерра.
– Понятно, держись. – Он вернул трубку офицеру. – Отставить бомбометание. Повысить давление в баллонетах, орудийным расчетам боевая тревога!
Тело дирижабля стремительно росло в размерах, закрывая собой все окружающее пространство. Орудийные башенки, расположенные в верхних гондолах, медленно разворачивались в сторону пикирующего самолета, словно сомневаясь в его опасности.
Сергей стиснул зубы, стараясь подавить в себе желание резко отвернуть, уводя биплан с линии огня, и решительно дернул на себя обе ручки управления пулеметами. Истребитель словно споткнулся, резко потеряв скорость и зайдясь в мелкой тряске. Грудь сдавило от легкой перегрузки, а двигатель на миг захлебнулся, потеряв обороты, затем глухо закашлял. Ратный бросил гашетки и нервно вцепился в ручку газа, одновременно отворачивая машину в сторону. Выровняв биплан, он закрутил головой в поисках противника и, обнаружив, что тот находится позади него и намного выше, развернул самолет обратно. Главное, не дать врагу очухаться от первой атаки и подобраться как можно ближе.
Со стороны приближающегося дирижабля послышались глухие хлопки, а рядом с его гондолой возникли облачка легкого дыма. Сам аэростат стал спешно разворачиваться бортом к летящему истребителю, стараясь захватить его в прицел как можно большего количества своих орудий, заставляя Сергея бросать юркий самолетик из стороны в сторону. Орудия ястанца успели выстрелить всего лишь по разу, а биплан Ратного уже болтался позади врага и чуть ниже, стремительно приближаясь к хвостовой части аэростата. Верхнее орудие не могло его достать, но, судя по следам от разрывов снарядов, похожим на драные полупрозрачные клочки шерсти, оно упорно продолжало вести огонь.
На этот раз Сергей задействовал только верхнюю спарку, с непривычной злорадностью наблюдая, как правый стабилизатор дирижабля превращается в груду лохмотьев и изломанного дерева.
Он положил самолет на крыло и боком проскочил мимо шара, почти касаясь колесами расположенных вдоль него защитных панелей. Отлетев на достаточное расстояние, Сергей развернул биплан, направляя его прямо в лоб аэростата, который теперь даже не пытался развернуться. Видимо, экипаж решил, что стрельба из орудий по такой мелкой цели бесполезна, либо, что более вероятно, его последняя атака слишком сильно повредила рули управления.
Очереди верхних пулеметов разорвали обшивку, оголив скелет дирижабля, однако на этот раз едва Ратный решил повторить свой прежний маневр, вновь пролетев вдоль шара, как аэростат клюнул своим носом, зияющим дырами, и стал резко терять высоту. Сергей взял ручку на себя, молясь, чтобы артиллеристы не успели среагировать на проносящийся мимо аппарат, – орудийный выстрел с такого расстояния мог поставить крест на его едва начавшейся карьере летчика-истребителя. Поднявшись выше, он облегченно вздохнул и огляделся в поисках второго ястанца, о котором совершенно забыл в горячке боя, и с удивлением обнаружил того почти рядом. Противник шел встречным курсом метров на двести выше.
Тем временем вокруг подбитого аэростата начали вспыхивать облачка разрывов – руссарские корабли решили внести свою лепту в воздушный бой. Снижающийся дирижабль вдруг задымился, а через мгновение с гулким хлопком превратился в пылающий шар огня.
– Чтоб тебя… – выругался Сергей сквозь зубы, вспоминая, что ястанские аппараты наполнялись водородом, и неожиданно осознавая всю опасность своих атак на близком расстоянии. По спине поползли запоздалые мурашки страха. Огромная тень на миг заслонила солнце, свидетельствуя о приближении второго аэростата.
– Капитан, что это за аппарат? – Офицер вопросительно посмотрел на Нацуро.
– Я бы сказал, это крылан, – ответил Маро, внимательно разглядывая в перископ летящий ниже двукрылый аппарат, на плоскостях которого красовались опознавательные знаки Руссарии. В прибор было видно, что пилот внимательно наблюдает за падающим «Карутом». Затем руссар повернул голову, и крылан тут же ушел куда-то вбок, исчезнув с поля зрения.