Ладислав не вмешивался. Судя по всему, Хорн не хотел сбивать геранца, а собирался заставить его вернуться вместе с ними на аэродром. Вот только вражеский пилот упорно не хотел этому подчиняться. Это было и понятно: под крыльями уже мелькали ряды окопов, подсказывая, что до линии фронта всего несколько минут полета. Там им волей-неволей пришлось бы решать: оставить противника в покое или упокоить его навечно.
«Эст» Хорна рухнул откуда-то сверху и, промчавшись над бипланом противника, открыл огонь из пулеметов, заставив геранского летчика в панике закрутить головой. Пролетев вперед, Хорн заложил вираж и понесся навстречу, горкой уйдя вверх, когда уже стало казаться, что столкновение самолетов неизбежно.
Ладислав, продолжавший идти параллельным курсом с геранцем и внимательно наблюдавший не только за окружающим небом, но и за маневрами напарника, только зло выругался, мысленно пообещав задать тому по возвращении хорошую моральную трепку. Однако выходка Хорна все же подействовала. Когда он вновь пристроил свой самолет рядом с вражеским бипланом и, многозначительно похлопав рукой по кожуху пулемета, решительным жестом указал себе за спину, геранец послушно повернул вслед за ними.
С самого начала вступления Руссарии в войну на стороне Латии ее армию преследовали неудачи. Буквально на следующий день после официального разрыва мирного договора геранские армии перешли границу Руссарии, нанеся массированный удар в районе городов Навл и Горно. Стоявшая в Навле вторая танковая дивизия и приданный ей сто сорок третий кавалерийский корпус оказались в окружении, но, несмотря на это, отважно сражались почти неделю. Однако их отчаянное сопротивление не остановило продвижение двенадцатой армии Фильте, а лишь оттянуло часть ее сил. В Горно все обстояло намного хуже, так как город и границу в этом месте защищала тридцать седьмая армия генерала Утосова, состоящая на сто процентов из недавно призванных резервистов. Недоукомплектованная, плохо вооруженная, она была разгромлена и обращена в бегство буквально в течение суток.
Тут надо отметить, что это наступление явилось полной неожиданностью для руссарских генералов, считавших, что Герания, ведущая активные боевые действия на территории Латии, будет лишь обороняться. Планировались небольшие позиционные бои на границе, которые бы оттянули часть геранских войск с латийского фронта, позволив союзникам перегруппироваться. В Верховном штабе будущая кампания даже получила презрительное название «война ради галочки». По представлениям штабных стратегов, империя выполняла свои союзнические обязательства, не втягиваясь в полноценные боестолкновения, обходясь малой кровью. Результатом подобной ошибки стала полная неподготовленность руссарских войск: они были слишком растянуты вдоль границы, а переброска подкрепления с востока шла медленно. К тому же основные боеспособные части решили оставить на границе с Ястанией, где до сих пор было неспокойно.
Руссарский народ был недоволен решением императора вступить в эту войну. Страна еще не оправилась от последствий первой войны с Геранией и ястанской агрессии. Многие из жителей западных территорий жили на грани бедности, а часть городов лежала в руинах. Люди послушно терпели лишения, надеясь, что со временем все наладится, но новая война ставила жирный крест на их планах. Возможно, успехи на фронте успокоили бы всех недовольных, но за две недели боев империя потеряла десяток приграничных городов, а стремительное продвижение геранцев остановило лишь то, что их передовые части ушли далеко вперед, оторвавшись от обозов. Эта остановка позволила руссарской армии прийти в себя и спешно организовать оборону, закрепившись на правом берегу реки Олк. В войне возникла некоторая пауза. У руссарской армии не было сил контратаковать, а геранцы почему-то выжидали. Мало того, вновь активизировались ястанцы, постоянно создавая провокации вдоль своей границы, что не позволяло снять с нее дополнительные силы для переброски на западное направление, – Руссария оказалась между молотом и наковальней. На срочном заседании Верховного штаба империи было принято решение о тотальной мобилизации, против которой неожиданно и довольно резко выступил канцлер Карнот. Глава ГУВБИ высказал предложение о срочном прекращении боевых действий на Западном фронте и принятии мира на условиях Геранской империи. Карнот ссылался на внутреннюю нестабильность в стране и неспособность армии к полноценной военной кампании и, к удивлению председательствующего на заседании императора, получил поддержку некоторых генералов и большинства министров. Тем не менее Лайнов подписал указ о переходе страны на военное положение.
По стране прошел вал возмущений, особенно неспокойно было в западных ее областях. Многочисленные акции протеста, стачки, забастовки ставили Руссарию на грань хаоса. В это же время геранцы попытались прорвать линию фронта, и, несмотря на провал этой попытки, в руссарской армии началось массовое дезертирство. К тридцать второму числу четвертого месяца теплура линия фронта держалась только благодаря срочно переброшенной с восточных границ армии генерала Антойнова.
Недовольство в стране нарастало, остановились многие заводы и фабрики, полиция и армия отказывались разгонять митингующих. Второго числа пятого месяца теплура на заседании Совета министров канцлер Карнот выступил с докладом о катастрофическом положении в стране. Речь была довольно короткой, но весьма эмоциональной. Канцлер напрямую обвинил в создавшемся положении императора и потребовал его отречения от престола и передачи власти Совету. В этот же вечер Лайнов приказал арестовать канцлера и издал распоряжение о роспуске Совета министров. На следующий день в столице начались столкновения между сторонниками Совета и сохранявшими лояльность императору войсками.
Приборы те же, они несколько отличаются только своим видом и расположением, а вот управление пулеметами полностью «слизано» с его первых машин – те же два рычага слева от сиденья. В новых «эстах» их заменила небольшая гашетка на ручке управления, что было более удобно. А вот сама кабина достаточно просторна и внутри покрыта каким-то материалом, который на ощупь похож на прорезиненный поролон. Кресло пилота довольно удобно, но чересчур сильно утоплено вниз, из-за чего обзор нижней полусферы не очень хорош – много мертвых зон. Приходится привставать с места, чтобы хоть что-то увидеть внизу, а в бою это может быть чревато. Сергей еще раз окинул пристальным взглядом кабину трофейного истребителя и выбрался на крыло. Спрыгнув вниз, он подошел к Рославу, который с задумчивым видом смотрел на полуразобранный двигатель геранского самолета.
– Ну, нашел что интересного?
– Да как сказать, – ответил молодой человек, рассеянно проводя ладонью по измазанному моторным маслом лбу. – По сути, это все тот же рядный четырехцилиндровый двигатель Маслоуна, только объем у него побольше – изменений минимум. Пожалуй, только система впрыска представляет какой-то интерес: у нас он идет непосредственно в цилиндр, а у геранцев через вот эту коробочку.
Он присел на корточки и ткнул пальцем в массивную черную коробку с торчащими изнутри медными трубками, лежавшую на расстеленном у его ног брезенте среди других снятых с двигателя запчастей.
– Хочу вот разобрать и понять принцип.