Еще через день один из наемников угодил в плывун и медленно умирал у нас на глазах, пока мы в бессилии и ужасе смотрели на происходящее. Зрелище, надо сказать, жуткое: сперва парня подбросило в воздух, а затем его конечности стали выкручиваться, словно их кто-то выжимал, точно мокрую тряпку. В конце концов перекрученное и завязанное в несколько узлов тело с глухим хлопком вдруг разлетелось на кусочки, чтобы через минуту сложиться вновь, причем в довольно производном порядке, но самое ужасное, что получившееся существо было еще живо и издавало хрипящие звуки. Рик пару раз выстрелил, чтобы оборвать мучения наемника, однако это не возымело никакого действия. После этого случая продвигаться стали с огромной осторожностью, стараясь примечать малейшие странности и изменения в окружающем, шарахаясь в стороны даже от небольшого роя мошкары, кружащей в потоках теплого воздуха. И все равно в течение следующих трех дней мы потеряли еще нескольких человек. К сожалению, все мои способности тут оказались бессильны, точнее, используя свое новое умение, я мог разглядеть плывун, но только в тот момент, когда он уже, так сказать, сформировался. Так что самым действенным способом избежать ловушек было наше внимание, ну и заточенные по методу Ри палки, которые мы метали в особо подозрительные места.
Потом были топи, странный гнус, от укусов которого у многих началась страшенная чесотка, и люди буквально раздирали свою кожу до крови, летающие рыбы-кровопийцы, какие-то злобные карлики ростом мне до колена и вооруженные небольшими луками. Эти маленькие сволочи преследовали нас несколько дней, невзирая на огромные потери в своих рядах, и ранили многих из наших.
К концу пятой недели пятеро из нас, оставшихся в живых после этого адского перехода, стояли рядом с широкой мощеной дорогой, по которой сплошным потоком текли имперские войска. Как ни странно, но капитан выжил и находился среди нас, несмотря на то что за время перехода был еще дважды ранен. К нам с Дарниром судьба была в этот раз также благосклонна. Гигант, правда, лишился двух пальцев на левой руке, откусанных какой-то змееподобной тварью, а я помимо зажившей уже раны на боку получил еще ранение ноги и теперь немного прихрамывал, однако можно было сказать, что мы еще легко отделались.
– Кто такие?! – Возле нас остановилось несколько всадников. Мечи не вынимают, однако смотрят с подозрением, впрочем, особого беспокойства в их взгляде нет, что вполне понятно, особенно если учесть, сколько вокруг воинов. Нас-то, скорее всего, заметили только потому, что торчим у обочины и вид у нас, скажем так, слегка истрепанный.
– Я капитан третьего квадранта имперской гвардии Эрнесто Фабиан, – спасенный нами имперец вышел вперед, опираясь на самодельный костыль. Достав откуда-то из глубин тряпья какой-то медальон, показал его всадникам. Те удивленно переглянулись и неожиданно дружно спрыгнули со своих лошадей, тут же опустившись на одно колено перед капитаном.
– Господин Фабиан, я старший лейтенант Анрю Болдан, командир группы конной разведки, осуществляю линейное патрулирование, к вашим услугам, – произнес один из них.
– Хорошо, лейтенант, кто командует этими войсками?
– Командор Белар-гар.
– Этот крылан, – капитан поморщился. – Ладно, все равно, проводите меня к нему, а моих людей накормить и предоставить все необходимое.
С помощью одного из солдат он взобрался в седло подведенной специально для него лошади и повернулся к нам.
– Друзья мои, я постараюсь, чтобы император не обошел вас своей милостью. Удачи.
Мы несколько секунд смотрели вслед удаляющемуся капитану, который в походе показал себя, в принципе, неплохим мужиком и очень хорошим воином. Главенство Дарнира не оспаривал и послушно выполнял все поручения. Я даже как-то проникся симпатией и уважением к этому, в общем-то, довольно немолодому человеку, практически забыв, что, по сути, он наш враг.
– Ну что, двинули, – Дарнир, окинул нас повеселевшим взглядом и, повернувшись к оставшемуся с нами всаднику, который терпеливо нас дожидался, скомандовал: – Давай, солдат, показывай, где у вас тут кухня, лекари, ну и прочее.
Служба, она, наверное, одинакова во всех мирах: ранние подъемы, зарядка, наряды, патрули, чистка оружия ну и прочие прелести, включая стертые в кровь ноги и мозоли.
Третий месяц мы мотаемся вслед за капитаном Фабианом из одного имперского гарнизона в другой, что расположились вдоль всей Карголымской гряды. Только тут в личном отряде капитана, который он сформировал после нашего возвращения, я по-настоящему смог оценить силу новой империи. По моим прежним представлениям, новоявленный император Арании был этаким мелким авантюристом, который смог собрать вокруг себя горстку единомышленников и многих увлечь своими речами, однако на самом деле все было куда сложнее. Мы ехали мимо спешно возводившихся крепостей, по дорогам, забитым разношерстными войсками, которые быстрым маршем продвигались на север. Оставалось только удивляться, как это шпионы Тавора сумели проглядеть такую мощь и где Акмилу удавалось ее прятать до последнего времени. Впрочем, маг Рамиона не делился с нами всеми своими секретами, да и Ри явно о многом умалчивала, так что, возможно, если и не все, то очень многое им было известно. Не зря же они в такой спешности озаботились этим кристаллом Дайлорана, который до этого времени спокойно себе лежал в развалинах бывшей столицы Арании.
В принципе, Дарнир был с моими выводами согласен, мало того, считал, что посылка нашей группы была этаким жестом отчаянья со стороны Тавора, который слишком поздно осознал сложившуюся ситуацию. Каждый вечер мы обсуждали увиденное за день, приходя к неутешительным выводам: маг все же недооценил силы возрождающейся империи.
Вот и сегодня, едва вернувшись с очередного задания, связанного с доставкой небольшой посылки в близлежащий гарнизон, мы уединились в своей палатке, чтобы обсудить происходящее. Палатка рассчитана на восьмерых, однако наши сослуживцы были пока в разъездах, и мы могли спокойно поговорить, не опасаясь чужих ушей.
– Нет, все же я Тавора не совсем понимаю, как он мог проворонить такое, – сказал я, кивая в сторону выхода.
– Скорее всего, он до последнего не обращал внимания на Акмила, ибо не видел в нем угрозы государствам, лежащим за стеной, – рассуждал Дарнир. – Впрочем, я его понимаю, особого смысла поднимать панику не было до тех пор, пока он не узнал истинных намерений новоявленного императора. А тот прекрасно воспользовался этой ситуацией, наращивая мощь и вербуя сторонников.
Я согласно кивнул.
Мотивы Акмила были мне не совсем понятны. Он в буквальном смысле объявил Родарию некой империей зла, провозгласив что-то типа крестового похода против ее так называемых «приспешников», в ряды которых записывались все, кто шел против новоявленного императора. Но что интересно, ряды его сторонников были действительно велики, а идеи об избранности, величии и возрождении аранийской нации нашли отклик в сердцах многих местных жителей. Возможно, дело было в том, что жители Земли Демонов до сих пор помнили о былом процветании Арании и где-то глубоко в их душах осталась обида за свое давнишнее поражение. И вот эту-то тлеющую искорку имперского патриотизма и сумел зацепить Акмил. Как бы там ни было, но многие города и села практически без сопротивления переходили под знамена новой империи. Однако чем ближе к Рамиону продвигалась армия Акмила, тем больше нарастало сопротивление. Как и говорила Ри, города на границе Демонических земель не горели особым желанием вливаться в стройные ряды империи и сопротивлялись изо всех сил. Возможно, причиной тому была их более тесная связь с государствами по другую сторону от Рамиона, ведь многие из жителей этих городов были выходцами из-за стены. Мало того, судя по последним новостям, приграничные города объявили о своем союзе и выступили против Акмила единым фронтом.