Ее непритворный ужас, когда она узнала, что «Ночной дозор», находящийся в Эрмитаже, подделка. А он, остолоп, не придумал ничего умнее, как довериться первой попавшейся сомнительной личности. Ее, видите ли, рекомендовал Мирослав Пешта, которого он, Старыгин, в жизни не видел, так с чего он решил, что этой экстравагантной даме можно доверять?
И ведь судьба старалась уберечь его, а он доверчиво шел в расставленные силки, как глупая куропатка! Она заморочила ему голову колдовскими штучками средневековой Праги, и он перестал обращать внимание на нестыковки и подозрительные вещи!
Тогда, еще в Праге, после трагической гибели человека, сорвавшегося со ступеней лестницы, она проговорилась, сказала, что тот был лыс — а ведь она не могла его видеть! Это был двойник сержанта Энжелена, а на картине он в шлеме!
И после, в доме на реке Чертовке, там, где они впервые столкнулись с так называемым Лойзой… Кроме них троих там никого не было, только повешенный…
— Это ведь ты ударила меня по голове на пражской мельнице? — запоздало догадался он. — Ты столкнула меня в воду?
— Положим, в воду ты свалился сам, — ответила она. — Но ударила тебя я, признаюсь! Мне нужно было выиграть время, чтобы Лойза успел расправиться с двойником знаменосца, который ждал тебя там. Какие смешные люди! Они пытались действовать втайне, им не понять, что бороться против несокрушимых сил бессмысленно…
— Значит, вы с Лойзой вступили в заговор? Но с какой целью?
— С Лойзой! — Катаржина расхохоталась громким и хриплым смехом, похожим на воронье карканье, — Лойза — это мелкий винтик, машина для убийства, он делал все только из-за денег! Но надо сказать, что этот Лойза был не слишком хорошим исполнителем! За ним вечно все приходилось подчищать! Ему постоянно требовалась помощь! А я ведь должна была еще присматривать за тобой, а ты увидел на снимке фотографию капитана, отыскал фотографа…
— С твоей помощью, — напомнил Старыгин.
— Ну да, нужно же было узнать, кто это такой. И вот тогда в дело вступил Лойза…
— Я едва не догнал его там, в подземелье Клементинума…
— Да, неожиданно ты проявил несвойственную тебе сноровку, — согласилась Катаржина, начал задумываться, пытался сопоставить факты… Пришлось применить самые действенные меры…
Старыгин почувствовал, что краснеет, но не от смущения, а от злости.
— Зачем тебе понадобилось тащить меня в постель?
— За тем, что ты, дорогой мой, ужасно старомоден, — ответила Катаржина, — в тебе сидит убеждение, что мужчина и женщина, покувыркавшись часа полтора в постели, неизбежно становятся близкими людьми. А близкому человеку ты, конечно, всегда можешь довериться…
«Тут она права, — Старыгин скрипнул зубами, я — полный идиот!»
— Не расстраивайся, — утешила его Катаржина, — я тоже не все смогла предусмотреть. Если бы я сразу поняла, что тебя опекает эта голландская девка! Я бы не выпустила ее из своих рук!
Старыгин вспомнил, как там, во Флоренции, она поспешила забрать у него пудреницу, которую уронила в магазине его соседка по самолету, и обещала передать эту пудреницу продавцу — но и не подумала это сделать! Почему? Не потому ли, что в этой пудренице было заключено какое-то важное сообщение для него?
— Ну да, ну да! — ответила Катаржина на невысказанный вопрос, — она пыталась передать тебе место и время встречи. И еще кое-что сообщить. Но ты должен был играть по нашим правилам, так что пришлось подбросить тебе карту, а ты же умный, ты сам все сообразил. И думал, что провел меня?
— Ты прекрасно знала, куда я иду! И ты… Только теперь Старыгин сообразил, отчего ему показался знакомым платок на шее задушенного двойника сержанта Ромбута Кемпа.
— Это ты его убила? — в ужасе спросил он.
— Да, потому что этот разгильдяй Лойза задержался, — хладнокровно ответила она.
— Но для чего было убивать всех этих людей? вскричал он.
— Чтобы они не смогли помешать… — загадочно ответила Катаржина.
И тут он понял, кого ему напоминает ее голос, именно она разговаривала с неизвестным человеком в келье, а он, Старыгин, полз во тьме, пытаясь спастись.
— Кто же ты такая? — воскликнул он, словно впервые увидел эту черноволосую женщину.
— Доктор Катаржина Абст! — ответила она с насмешливой гордостью.
— Хоть это правда! — выдохнул Старыгин. —Я думал, что в тебе все — ложь!
— Да, я действительно доктор Абст, — продолжила она, не обращая внимания на его слова. —Только вот вряд ли ты догадаешься, в какой области лежат мои научные интересы! Докторскую диссертацию я написала на тему «Значение карт Таро для мировоззрения позднего средневековья». И во время работы над этой диссертацией я сделала такое удивительное открытие! Такое удивительное, — повторила она, понизив голос, что я не стала делиться этим открытием со своими коллегами.
Она ненадолго замолчала, а затем продолжила, глядя Старыгину прямо в глаза:
— Вот ты — реставратор. Представь, что ты реставрируешь какую-нибудь знаменитую картину, общепризнанный шедевр, и вдруг.., вдруг эта картина под твоими руками оживает, ее персонажи начинают дышать и говорить? Ты, конечно, понимаешь, что это — нечто сверхъестественное, что ты, сам того не ведая, коснулся чего-то высшего, перешел черту… Девятьсот девяносто девять человек из тысячи, наверное, испугались бы и пошли на попятную! И это обычное явление, но ведь ординарным, сереньким людишкам, простым обывателям судьба никогда и не предоставит такой шанс! Иное дело — ты! От тебя зависит, чтобы картина ожила, ты чувствуешь себя Творцом! Так неужели же ты испугаешься и отступишь, даже если для этого придется продать душу дьяволу? И это при том, что мы, ученые, в массе своей материалисты, и наверняка не доказано, есть ли она вообще — душа…
Как видно в существовании дьявола Катаржина не сомневалась.
Старыгин ничего не ответил, и Катаржина посчитала его молчание за ответ.
— Вот и я не отступила! — проговорила она с неожиданной силой. — Вот и я не отступила, встретившись со своим повелителем!
— Повелителем? — как эхо повторил Старыгин. И в эту секунду из тени за колонной выступил второй человек.
Одетый во все черное высокий мужчина, лицо которого было похоже на тысячи других лиц — и не похоже ни на одно лицо в мире, как будто оно было переменчивым и подвижным, как ртуть.
Внезапно Старыгин понял, кто стоит перед ним.
Тот человек со старинной фрески, которую он только что видел. Второй игрок в Таро, игрок, одетый во все черное. Но не только игрок — он еще и воплощение тринадцатого Аркана.
«Тринадцатый Аркан, — вспомнил Дмитрий Алексеевич текст старинного трактата. — Имя его Мем, или Смерть. Тайный смысл его — Любовь и таящееся в ней Разрушение, смерть и перевоплощение. Мир, который зрит человек в данную секунду, есть неподвижная форма, застывшее мгновение вечно живущего, непрестанно изменяющегося истинного мира, который подобен океану, ежесекундно создающему собственные берега, на время ограничиваясь ими, чтобы тут же разрушить их и заново воссоздать…»