– Значит, вы знакомы с Рудольфом? – спросила она.
– Мы друзья.
– Друзья?
– Почему вы говорите с таким недоверием? – спросил Кен. – Разве это невозможно? Я считаю, что он очень способный, превосходный человек.
Линда высунулась далеко вперед из своего кресла и сказала:
– Теперь я знаю, что это было!
– О чем ты говоришь? – фыркнул Уолтер.
– Я знаю, что этот ужасный человек пообещал сделать с детьми, – он собирался вырезать им глаза, вот что он сказал. Прямо вытащить их из черепа. Ведь правда же, Кеннет?
– Да, думаю, что так, – откликнулся он.
Соня так резко встала, что зацепила сервировочный столик; посуда на нем отчаянно задребезжала, а стеклянный графинчик с бренди чуть было не разбился, – Кеннет Блендуэлл подхватил его за минуту до того, как графин свалился бы на пол.
– Простите, – сказала девушка, чуть не задохнувшись от неожиданности. Она сожалела, что не может справиться со своим голосом – в нем слишком ясно звучала нотка самой настоящей паники. – Мне на самом деле уже пора идти. В "Морском страже" остались кое-какие дела, и...
– Мне жаль, если мы вас напугали, – заметил Кеннет.
– Нет, вовсе нет...
Она отвернулась, понимая, что ведет себя невежливо, но на самом деле не слишком об этом беспокоясь после всего, что пришлось ей вынести в этом доме за последние полчаса. Она направилась ко входной двери и холлу, где, по крайней мере, было больше света.
Когда она открыла дверь дома, Кеннет оказался прямо у нее за спиной.
– Знаете, вы ведете себя глупо, – заметил он.
Она развернулась, посмотрела на него снизу вверх, щурясь от яркого солнца.
– Да? И что же в моем поведении такого глупого?
– Даже если кто-то и собирается убить детей Доггерти, вы-то в полной безопасности. Вам еще никто не угрожал.
Она кивнула и пошла вниз по ступенькам.
– Я вас провожу.
– В этом нет необходимости.
– Мне не трудно.
Она собралась с мыслями, стараясь сделать это как можно быстрее, и сказала так спокойно и уверенно, как только могла:
– Нет, мистер Блендуэлл, это действительно не нужно делать. Пожалуйста, не беспокойтесь. Я бы с куда большим удовольствием пошла домой одна. Я собиралась осмотреть Дистингью одна, идти с той скоростью, к которой привыкла, и, таким образом, как мне нравится, создав себе некое эмоциональное представление об этом месте. Уверена, вы согласитесь, что такие вещи лучше всего делать в одиночестве.
Он улыбнулся.
Глядя на него, не в силах отвести взгляд от его темных глаз, она снова не смогла с уверенностью сказать, была ли эта улыбка признаком хорошего настроения или мужчина просто над ней издевался.
– Делайте, как вам нравится, – ответил он.
– Спасибо за кофе и бренди, – сказала она.
– Это пустяки.
– Простите меня за то, что я нарушила расписание Хетти.
Он продолжал улыбаться:
– Ничего.
Соня отвернулась и почувствовала себя гораздо лучше оттого, что больше не видит этой улыбки и этих глаз.
Она направилась к пляжу, спустилась по каменным ступенькам с лужайки на берег, сняла сандалии и пошла по песку, скользящему между пальцев. Когда девушка дошла до края тихо плещущего моря, она повернулась к "Морскому стражу" и двинулась прочь от "Дома ястреба" быстрой походкой.
– Приходите еще! – окликнул он.
Соня сделала вид, что не слышит.
Думая об отвратительных деталях, которые Блендуэллы так настойчиво ей рассказывали, она обогнула мыс и, как только убедилась в том, что Кеннет Блендуэлл ее больше не видит, бросилась бежать. Дыхание отдавалось в легких странными короткими всхлипами.
Оставшаяся часть недели прошла без особых событий. Соня продолжала наставлять Алекса и Тину, играла с ними и в свободные часы наслаждалась морем, песком и солнцем, постепенно забывая о всех предвестниках беды: об акулах, о человеке, стоявшем ночью под пальмами, о разговоре с Блендуэллами...
Ее дружба с Биллом Петерсоном продолжала крепнуть и по временам, ей казалось, перерастала в нечто большее. Хотя было ясно, что он нравится ей, а она – ему, Соня поклялась сделать так, чтобы их отношения развивались медленно и постепенно. Она восхищалась им, любовалась, изучала на расстоянии, когда Билл не мог этого видеть, но еще не была уверена в своей любви. Чаще всего ей казалось, что на самом деле всего этого нет. Впрочем, со временем, при наличии определенных условий, многое могло произойти, – когда она узнает его лучше.
Кроме того, Соня близко сошлась с Бесс Далтон, женой Генри. У этой жизнерадостной женщины всегда были наготове улыбка, смех, ласка; она могла развеселить даже Генри в те моменты, когда он находился в одном из своих угрюмых настроений.
Хельга, кухарка, продолжала вести себя тихо и застенчиво, оживляясь лишь тогда, когда разговор касался еды или ее готовки.
Лерой Миллз говорил мало и старался казаться незаметным даже тогда, когда был вместе с остальными.
Каждый раз, видя его, Соня пыталась сравнить телосложение рабочего с темной фигурой, которую видела под пальмами...
Во вторую субботу, проведенную в "Морском страже", Джой Доггерти вызвал Соню в свой полный воздуха кабинет в верхней части дома и выдал ей двухнедельный чек – как она надеялась, первый из многих. Хотя во время учебы в университете она часто бралась за работу, отнимавшую несколько часов в день, постоянно девушка еще нигде не работала; таким образом, получение чека можно было считать особенным событием, чем-то вроде вехи на пути к окончательной зрелости и самостоятельности. Поскольку большая часть денег, за исключением небольшой суммы на мелкие расходы, должна была оказаться на банковском счете (кроме жалованья, она получала стол и жилье, поэтому на себя приходилось тратить очень мало), Соне особенно приятно было видеть этот первый чек за работу, почти как тинейджеру, в первый раз получившему заработанные деньги.
– Вы очень хорошо справляетесь, – сказал ей Джой. – Мы с Хелен думаем, что доктор Туми не мог бы рекомендовать никого лучше вас.
Она улыбнулась и опустила взгляд:
– Спасибо... Джой.
– Дети думают точно так же. Они просто без ума от вас и поэтому хорошо учатся.
– Мне они тоже нравятся, – ответила она. – Их легко учить, с ними легко веселиться. У обоих ясная голова, и любопытны они больше всех детей, с которыми мне приходилось встречаться.
Сам будучи в курсе талантов своих ребят, он кивнул и сказал: