Крак-крак.
На этот раз никакой ошибки. Новый звук был тише первого, но определенно шел из-за двери наверху задней лестницы. Вспомнила, как скрипели некоторые деревянные ступени, когда впервые спустилась на первый этаж в тот понедельничный обход, и как они ворчали и жаловались, когда она скребла их в среду.
Захотелось схватить Тоби с кровати и утащить его из комнаты, а потом быстро побежать по коридору в основную спальню и разбудить Джека. Но никогда в своей жизни она ни от чего не бегала. Во время кризисов последних восьми месяцев в ней развилось значительно больше внутренней силы и уверенности, чем было раньше. Хотя кожа на затылке странно зудела, как будто по ней ползали волосатые пауки, она покраснела, представив, как побежит, будто истеричная дамочка из дурного готического романа, сойдя с ума от ничего особо угрожающего, чем странный звук.
Поэтому Хитер пошла к двери на лестницу. Щеколда была надежно закрыта.
Она приложила левое ухо к щели между дверью и рамой. Слабый поток холодного воздуха втянуло откуда-то издалека, но никакого звука.
Пока она слушала, начала подозревать, что "гость" был уже на верхней площадке, в нескольких дюймах от нее, и между ними - одна дверь. Она легко могла представить его там: томная странная фигура, его голова, прижата к двери так же, как и ее, его ухо у щели, он ждет звуков от нее.
Чушь. То царапанье и скрип были ничем иным, как звуками проседания. Даже старые дома проседают под бесконечным давлением гравитации. Это чертов сон ее так взбудоражил.
Тоби что-то пробормотал во сне. Она повернула голову, чтобы посмотреть. Он не двинулся, а через несколько секунд его бормотание прекратилось.
Хитер отступила на шаг от двери. Она не хотела подвергать Тоби опасности, но теперь ситуация представлялась все более смешной, а не страшной. Просто дверь. Просто лестница в углу дома. Просто обычная ночь, сон, приступ истерии.
Она положила одну руку на ручку, другую на щеколду. Медная ручка была холодной.
Вспомнила назойливую необходимость, которая преследовала ее во сне: впусти, это, впусти, это, впусти!
То был сон. А это - реальность. Люди, которые их не различают, держатся в особых помещениях со стенами, обитыми мягким, за ними ухаживают сиделки с застывшими улыбками и тихими голосами.
Впусти это!
Открыла щеколду, повернула ручку и остановилась.
Впусти это!
Разозлившись на саму себя, резко распахнула дверь.
Она забыла, что свет на лестнице выключен. Эта узкая шахта была без окон: никакого луча снаружи сюда не просачивалось. Красное свечение в комнате было слишком слабым, чтобы пересечь порог. Она стала лицом к лицу с совершенной темнотой, не в силах определить, есть ли кто-нибудь на верхних ступеньках или даже на площадке прямо перед ней. Из мрака возник отвратительный запах, который она уничтожила два дня назад тяжким трудом и аммониевой водой, не сильный, но и не такой слабый, как раньше: грубая вонь гниющего мяса.
Может быть, ей только приснилось, что она просыпалась, а на самом деле кошмар все еще длится?
Сердце заколотилось по ребрам, дыхание задержалось в горле, и она протянула руку к выключателю, который был на ее стороне от двери. Если бы он был на другой стороне, ей могло не хватить мужества для того, чтобы сунуть руку в тугую черноту. Она промахнулась с первой и второй попытки, не осмеливаясь отвести взгляд от темноты перед собой, чувствуя, слепо, что выключатель где-то здесь, но где же? Захотелось кричать Тоби, чтобы он очнулся и подбежал. Наконец нашла - слава Богу - и щелкнула им.
Свет. Пустая площадка. Там ничего, конечно. Что дальше? Пустые ступени уходили вниз и исчезали из виду.
Ступень где-то внизу скрипнула.
О, Боже!
Шагнула на площадку. Она не надела тапочки. Дерево было холодное и шероховатое под ее босой ступней.
Другой скрип, тише, чем прежде.
Дом проседает? Может быть.
Двинулась с площадки, ведя левой рукой по изгибающейся поверхности стены для поддержки. Каждая новая ступень, на которую она вставала, открывала другую, внизу, для взгляда.
Как только увидит кого-то, то повернется и побежит обратно по лестнице, в комнату Тоби, захлопнет дверь, и заложит щеколду на место. Ее не открыть с лестницы, только изнутри дома, и они будут в безопасности.
Снизу донесся вороватый лязг, слабый стук - как будто открывали дверь, стараясь делать это как можно тише.
Внезапно ее стала горазда меньше пугать перспектива встречи, чем мысль о том, что весь этот эпизод останется незавершенным. Ей нужно знать, тем или иным образом. Хитер стряхнула с себя робость. Побежала вниз по лестнице, производя шума, больше чем надо, чтобы заявить о своем присутствии, понеслась мимо вогнутой поверхности внутренней стены, по кругу, по спирали, к вестибюлю в самом низу.
Пусто.
Она подергала ручку двери на кухню. Та была закрыта, и требовался ключ, чтобы открыть ее отсюда. У нее не было ключа. Предположительно, у "гостя" тоже.
Другая дверь вела на заднее крыльцо. На этой стороне щеколда открывалась одним поворотом пальца. И была закрыта. Она открыла ее, распахнула дверь и шагнула на крыльцо.
Пусто. И насколько она могла видеть - никто не улепетывал от нее через двор.
Кроме того, хотя "гостю" и не нужен был ключ, чтобы выйти в эту дверь, но он не мог обойтись без него, закрывая ее за собой.
Где-то вопросительно и угрюмо заухала сова. Безветренно, холодно и сыро: ночной воздух казался не похожим на обычный наружный, а на промозглую и всегда - слегка зловонную атмосферу погреба.
Она была одна. Но не чувствовала себя в одиночестве. Она ощущала, что... за ней наблюдают.
- Бога ради, Хит, - сказала она, - что за бред с тобой приключился?
Отступила в коридор и заперла дверь. Затем впилась взглядом в блестящую медную ручку, размышляя, а не ее ли собственное воображение, потревоженное вполне естественными шумами, выдумало какую-то угрозу; которая обладала даже меньшей материальностью, чем привидение?
Запах гниения не исчезал.
Ну да, вероятно, аммониевая вода оказалась не в силах заглушить запах больше чем на два дня. Крыса или другой дохлый зверек завалился куда-то в полую часть стены.
Как только повернулась к лестнице, то сразу во что-то вляпалась. Она подняла левую ногу и поглядела на пол. Комок сухой земли размерами с грушу, раздавленный ее голой пяткой.
Добравшись до второго этажа, разглядела шматки земли, разбросанные на ступеньках, которые не успела заметить, когда неслась вниз. Грязи здесь не было, когда она в среду закончила уборку лестницы. Ей очень хотелось поверить, что это и есть доказательство существования "гостя". Но более вероятно, что Тоби затащил немного грязи с заднего двора. Обычно он аккуратен, чистоплотный от природы мальчик, но в конце концов, ему только восемь лет.