— Ты работаешь на гонконгскую мафию? — недоверчиво спросил Трифон.
— Да, дорогой, и давно. Потому и имидж у меня такой — забитая дурочка. Это я сейчас осторожность потеряла. Ну да ради такой прибыли и рискнуть не страшно.
Трифон заметил, что Олег в разговор не вмешивается и слушает его безучастно. Наверное, Олега, записного местного бандита, потрясла новость о том, что какая-то Гранечка оказалась крутой ставленницей мафии из далекого Гонконга!
— А откуда ты узнала, что у меня есть волшебная палочка, то есть рука?
— Наводку дали. Из клана старика Пеньчжуя пришло сообщение: русский парень Трифон Оглоедов получил право владения артефактом под кодовым названием «рука». А у русского парня этих рук оказалось просто немерено! Вот это удача! Бинго! Надеюсь, Триша, ты не в претензии за то, что мы тебя немного раскулачили?
— Ни в коей мере, — по-прежнему вежливо отозвался Трифон.
— Вот и хорошо. И все это останется между нами, я полагаю?
— Мы же разумные люди, — светски улыбнулся Трифон. — В милиции мне не поверят, если я заявлю, что кто-то украл у меня кучу шевелящихся конечностей.
— Молодец, Трифон, — похвалила Гранечка. — Я бы за тебя даже замуж вышла…
— Я недостоин. — Трифон был само смирение.
— Это точно, — кивнула Гранечка. — Так, ладно, мальчики, на выход с вещами. А вам — счастливо оставаться. И помни, Трифон, молчание…
— …золото. Удачи, Гранечка.
— Пушки пропали, жалко, — пробубнил Гена.
— Заткнись, — сказала ему Граня. — Не будь жадным. Продадим конечности — куплю тебе атомную бомбу. Вместе с бомбовозом.
И перцы, отягощенные узлами с пиратски захваченными конечностями, ушли, предводительствуемые Гранечкой.
— Олег, как ты мог? — возмущенно воскликнул Трифон, едва за компанией захлопнулась дверь. — Торговался с этой стервой из-за каких-то процентов! Где широта твоей натуры?!
— Моя натура, Трифон, не твоя проблема, — неожиданно весело подмигнул Олег. — Хорошо, что у меня с собой мобила есть. Я должен немедленно сделать пару звонков нужным ребятам и по нужному адресу…
И Олег ушел на кухню:
Трифон поглядел на стекольщика.
— Пойду я, наверно, — с некоторым сомнением сказал тот. — А то засиделся у тебя, а обед скоро…
Трифон понял намек. Загадочный стекольщик явно напрашивался на угощение. В иной ситуации Трифон бы вежливо выставил его за дверь, но сейчас было ему безразлично — дядя Коля ли тусуется в его квартире или весь хор Пятницкого. Возлюбленная пропала, артефакт украден, точнее, нагло отобран, денег нет, жизнь разладилась, уверенности никакой в завтрашнем дне…
— Пойдемте, — сказал он стекольщику. — Я пельмени сварю. Должны вроде оставаться в холодильнике…
Как ни странно, пельменями не побрезговал и Олег. Он вообще выглядел таинственно после того, как сделал свою «пару звонков». Трифон старался не встречаться с ним взглядом, поддерживал какую-то простецкую беседу с Колей-стекольщиком — то про брюкву, то про калийные удобрения. Но все как-то не клеилось, и это страшно Трифона раздражало — как камешек в ботинке.
Одна радость: Олег уговорил свою тарелку и распрощался, деловито бросив Трифону: «Увидимся». И исчез, предварительно забрав у Трифона куртку, потому что не с руки ему, конечно, было идти по городу (хотя бы и до стоянки, куда откатили его машину) в одной пижаме.
Трифон как-то потерянно сидел на стуле. Выключили его, будто иллюминацию на новогодней елке… Кстати, о елке. Трифон даже удивился — сколько его квартира нападений пережила и подозрительных визитов, не говоря уж про взрыв, а елка все так и стоит целехонька. Прямо заколдованная.
— Да, парень, — доевши пельмени, сказал стекольщик. — Чем-то ты здорово угнетенный, как я погляжу. Может, я за бутылкой сбегаю?
— Я не пью, — отмахнулся Трифон. — Нет, выпиваю иногда, но сейчас не хочется. И без того тошно.
— А чем тошно-то? — внимательно и проникновенно поинтересовался стекольщик. — Э, паря, ты не морщись. Мы с тобой не в Америке, чай.
— А что в Америке? — удивился Трифон.
— В Америке человек печальный никогда другому человеку на судьбу не пожалуется. Ежели только тот человек не психиатр…
— Не на что мне жаловаться, — пожал плечами Трифон.
— Ой ли? — прищурился стекольщик.
Трифон хмыкнул:
— До недавнего времени я думал, что у меня вполне приличная жизнь. Пока в ней не появилась… Рука.
— Это какая же?
— Да вот вроде тех, что эти придурки сейчас утащили.
— И чем же эта рука так тебя доняла, что сидишь ты сейчас смурнее ноябрьского вечера?
— Красивое сравнение, — отметил Трифон. — Нет, она особо не донимала, просто… Проникла в жизнь и все нарушила. Вроде нежданного гостя. И пришлось с ней считаться, но даже не это самое паршивое… За ней все, кому не лень, охотиться принялись, как будто эта рука невесть какое сокровище.
— Так, может, она и есть сокровище?
— Но не для меня! — горячо воскликнул Трифон. — Я ведь и без нее прекрасно жил и вполне был счастлив…
— Ну-ну, — принахмурился почему-то Коля. — Вона ты какой молодец. Самостоятельный. Сильный. Красивый. И счастливый.
— Разве это плохо?
— Спору нет, хорошо. Только скучно.
— Ну и пусть. Мне нравится скучать. Кому я мешаю своей скукой?
— А кого радуешь?
— А должен?
— Нет, конечно, — вздохнул Коля. — Только вот что я тебе скажу, паря. Бывает цельное стекло, звенит как родниковая вода и ясное как солнце. А бывает стекло с трещиной. И звук у него не тот, и блеск.
— Это намек? Слушайте, что вы ко мне пристали? Я вам исповедоваться должен в том, что я такой ужасный и скучный эгоист?
— Дурилка ты, — усмехнулся Коля. — Человек-то ты хороший. Только трусливый.
— Это как?! — возмутился Трифон.
— А просто. Жизнь менять боишься, любить боишься, приключений тоже боишься. А когда ты боишься — тебя не уважают.
— Мне этого и не надо.
— Надо, Трифон. Сам себя-то не обманывай. Я ведь тебя, Трифон, признаться, как облупленного знаю.
— Откуда? — изумился Трифон.
А еще он почувствовал, как мурашки у него побежали по коже. Потому что стекольщик вдруг на мгновение показался ему величавым, как средневековый король.
— Откуда вы меня знаете? — повторил Трифон. — Кто вы?
Стекольщик вздохнул и поднялся из-за стола:
— Не могу я тебе этого покамест сказать, Триша. Да и пора мне, засиделся. Но я с тобой не прощаюсь. Явлюсь в самом скором времени. А ты отдохни. И сам с собой побеседуй. На тему счастья и независимости. Или это… кроссворд порешай. На, держи.