– Да, помню. Это было нечто, верно? Из того, что там было сказано, можно сделать вывод, что создавать психологический портрет – вообще пустая трата времени. Дескать, чтобы поймать преступника, нужно просто настроиться на его волну, поставить себя на его место – и он у вас в руках.
Капитан Дафтери улыбнулся, и Лейси, задав ему какой-то вопрос, касающийся одного из подозреваемых, которого они собирались вызвать для допроса, отвлекла его от неприятной для себя темы.
* * *
В полночь Сэвич рывком сел на кровати, глубоко, как только позволяли легкие, вдохнул, затем медленно выдохнул и тихо сказал:
– Вот я и добрался до тебя, сукин сын.
Он проработал на компьютере до трех часов ночи, а в семь утра уже позвонил Баднаку и перечислил, что ему необходимо для поимки преступника.
– Вы что-то нащупали, Сэвич?
– Не исключено. Впрочем, вполне возможно, что я попал пальцем в небо, так что продолжайте делать свое дело, – сказал Сэвич и, положив трубку, тут же снова снял ее и набрал номер комнаты Лейси.
– Вы мне нужны, – сказал он. – Заходите ко мне, а завтрак мы закажем прямо в номер.
Когда она вошла, установленный в номере Сэвича факс с жужжанием выплевывал страница за страницей информацию, посылаемую Баднаком.
– Угу, – бормотал время от времени Диллон, проглядывая поступающие материалы. – Это мне поможет.
– Вы не хотите мне сказать, что вы раскопали? – спросила Лейси.
– Нет – до тех пор, пока я точно не буду знать, что есть хотя бы некоторая вероятность того, что я на правильном пути.
– Знаете, я сегодня допоздна раздумывала над нашим делом, – сказала Лейси, зябко потирая плечи, хотя в комнате вовсе не было холодно. Вид у нее был усталый и встревоженный. – Я все никак не могу выбросить из головы эти семерки. – Она глубоко вздохнула. – Введя в компьютер всю информацию, какая у нас была, мы получили версию с Плеядами и нумерологией. Но что, если все эти семерки вообще ни при чем? Возможно ведь, что просто периоды агрессивности у преступника наступают с семилетним промежутком, а в течение предыдущего цикла он убил не семь женщин, а больше, скажем, восемь или девять? Знаете, я согласна с вами: у нашей версии много слабых мест. Правда, в нее хорошо укладываются имеющиеся факты, но при этом она загоняет нас в слишком узкие рамки. Мы разрабатываем ее за неимением лучшей, более перспективной – нам просто ничего другого не остается.
– Вы совершенно правы. Ну что же, неплохо соображаете, Шерлок. Должен вам сказать, моя мысль работала в том же направлении…
– Что означает – у вас тоже светлая голова, – рассмеялась Лейси, чувствуя, как напряжение уходит.
– Когда мы объединяемся с МАКСом, нашим мозгам цены нет. Ну ладно, а теперь я вам выскажу свои соображения, и вы, если с чем-то будете не согласны, сразу же мне об этом говорите. Я рассуждал так же, как и вы, иными словами, мне показалось, что наши выкладки загоняют нас в слишком узкие рамки и к тому же мы все переусложняем. Если исходить из наших предположений, то получается, что преступник – интеллектуал, утонченная личность, перечитал массу эзотерической литературы, разбирается в астрологии да еще вдобавок занимается изготовлением мебели на заказ. Сегодня в полночь я проснулся и подумал: пора малость передохнуть. Все это не более чем заумная теория, а нам самое время заняться простыми и понятными вещами. Мне вдруг пришло в голову, что наши представления о преступнике могут быть ошибочными, а ключ к его поимке вполне может лежать где-то на поверхности. И я запросил у компьютера альтернативные варианты или новые версии, основывающиеся на кое-какой свежей информации, которую я ввел. – Сэвич глубоко вздохнул. – Не забывайте, Шерлок, все это, возможно, никакого результата не даст.
– И к чему же вы пришли?
– К тому, что мы имеем дело с психопатом, который умеет делать перегородки и декорации, причем такие, которые складываются и в сложенном виде занимают совсем немного места. Я знаю, что в Сан-Франциско эту версию отрабатывали, тамошние полицейские побывали во всех театрах и побеседовали с доброй дюжиной художников и декораторов. Так вот, я изучил данные, которые были собраны, и проверил, где и как местные полицейские искали и кого они включили в число подозреваемых. Правда, в итоге мне удалось раскопать не очень-то много полезного. Но я загрузил в компьютер все, что только мог, и надеюсь, что нам удастся заполучить что-нибудь интересное.
Лейси молча смотрела на Сэвича, чувствуя, как где-то внутри зарождается робкая надежда, и боясь в то же время, что она окажется напрасной. Сэвич потер шею.
– Что с вами? – спросила она.
– Вчера вечером, после вашего ухода, я немного перетренировался, а потом еще вдобавок слишком долго сидел у компьютера. Ничего страшного.
– Если ваша мужская гордость вам это позволяет, примите аспирин.
– Мы с МАКСом подумаем над вашим предложением.
– Удивляюсь, как вы можете шутить в подобной ситуации.
– Если я шучу, то почему же вы не смеетесь?
– Мне не до шуток, – сказала Лейси. Она говорила правду; ее тревожило, что убийца мог расправиться с кем-то еще, что он мог окончательно замести следы и уйти от возмездия.
Под внимательным взглядом Сэвича Лейси пересекла комнату и подошла к окну, из которого открывался вид на улицу с высоты восьмого этажа.
– Вы не хотите рассказать мне, что еще случилось семь лет назад? – спросил он.
Она вздрогнула, словно Сэвич ударил ее. Диллон медленно поднялся на ноги и подошел к ней.
– Шерлок, – мягко позвал он.
Не оборачиваясь, она лишь отрицательно покачала головой.
В это время запищал компьютер. Сэвич нажал на кнопку и через несколько секунд взял в руки вылезший из принтера лист бумаги. Взглянув на него, он расхохотался.
– МАКС говорит, что интересующий нас человек может работать в фирме, занимающейся поставками стройматериалов.
Лейси обернулась так быстро, что чуть не упала.
– Например, на складе древесины?
– Да. Он заявляет, что пиломатериалы, из которых было изготовлено все то, что убийца оставил после себя на месте преступления, тип инструментов, который он использовал для создания «декораций», гвозди, скобы и прочее дают достаточно оснований для того, чтобы сделать вывод, что интересующий нас человек работает на складе древесины. Разумеется, сотрудники полицейского управления Сан-Франциско внимательнейшим образом изучили все перегородки, которые оставались после убийств. Однако установить, где были изготовлены использованные преступником доски, оказалось невозможно, выяснилось, что все скобы, петли и шурупы – самые обыкновенные и продаются где угодно. Короче, у полиции Сан-Франциско ничего не вышло. Правда, ребята не обращали особого внимания на работников складов древесины. МАКС считает, нам следует вернуться к этому вопросу.