— Женщина в чадре рядом с иностранцем?!

Если решат, что я совершаю грех, меня арестуют.

— Только потому, что ты идешь рядом со мной?! Тогда сними эту чадру! Что за дурацкие законы!

— А вдруг меня кто-нибудь узнает? - сказала Жади с неподдельным беспокойством. — Это ко­нец! Нет, ты иди вперед, а я пойду за тобой, ина­че я уйду домой!

Лукасу оставалось только подчиниться.

Они уединились на балконе гостиницы.

— Я хочу заниматься музыкой, а отец застав­ляет меня изучать право, — рассказывал Лукас. — И я постоянно думаю о тебе. Это правда... Я сам себе удивляюсь.

— Я тоже все время вспоминаю о тебе. Навер­ное потому, что ты бразилец, и ближе мне, чем мои родные, — задумчиво ответила Жади. — Ря­дом с тобой я чувствую себя, как дома.

— Только поэтому? — Лукас был разочарован, он ожидал большего.

— И потому, что познакомилась с тобой дав­но... еще в другой жизни.

— Ты веришь, что человек живет несколько жизней?

— Я уверена в этом, а ты? — Жади не отрыва­ла взгляда от Лукаса.

— Никогда не размышлял над этим. Но теперь, познакомившись с тобой, думаю, что это верно. Знаешь, что происходит со мной? Я помню тебя, помню не разумом, конечно... Мое сердце помнит тебя...

— Мое тоже...

Их губы сблизились, но в самый последний мо­мент Жади отклонила голову и сказала, что ей пора.

— Подожди... Ты забавная, говоришь, что от­личаешься от своей семьи, но это не так! — вспы­лил Лукас, но его возмущение быстро исчезло.

— Все так, но меня ждет служанка... Я позво­ню тебе... — и Жади убежала.

Дома ее поджидала Зорайде. Ей доложила не­гритянка, что Жади уходила за таинственной «по­сылкой», но вернулась с пустыми руками. И Зо-райде пообещала резвой девушке, что если такое повторится, она все расскажет Али . Жади не слу­шала ее, радостно танцевала и плела всякую око­лесицу про соседку из Бразилии.

Она не догадывалась, как в это время ее дядя Али умолял Аллаха дать ему знания и достаточно терпения, чтобы сделать свою племянницу счаст­ливой.

Глава 7

Иветти уезжала из гостиницы в Фесе. Она ис­кренне плакала, понимая, теряет. И горестно в который раз повторяла себе, что во всем вино­вата сама. Но теперь ничего не исправить... «Львеночек» сурово выгнал ее прочь.

Старший Феррас тоже переживал их разрыв, но больше всего он страдал оттого, что так жестоко ошибся в своей избраннице. Леонидас сказал Лу­касу, что они поедут в Париж вдвоем, но сын вне­запно объявил, что он еще не все посмотрел в Марокко.

— Да что же это такое?! — взвился Леонидас. —

У меня остался один лишь ты, и ты капризнича­ешь! Что тебе еще смотреть в этом Марокко?! Бо­юсь, что ты мне тоже врешь!

Лукас немного помялся и раскололся.

— Да, папа, понимаешь, я встретил тут не­обыкновенную девушку, с которой хотел бы быть....

Леонидас фыркнул.

— Я так и знал! Но мне твоя новая фея безраз­лична! Так что собирайся!

Жади бродила по рынку вместе с Латиффой и Зорайде. Сестра мечтала о предстоящей свадьбе и выбирала ткани поэротичнее. Но ее надежды рух­нули в тот же день. За ужином открылась страшная правда. Дядя сначала заявил племянницам о том, что им неплохо бы отъесться, чтобы стать женщинами величиной во всю кровать, а затем сообщил, что они здорово поменялись женихами, и Жади тоже выходит замуж.

Латиффа ужаснулась и крикнула:

— Я не выйду за Мохаммеда, за этого урода! И закатила истерику у ног Зорайде. Латиффа плакала и кричала, что ею хотят пожертвовать, как бараном, а Жади сидела тихо и вспоминала о том, как она хотела учиться. А потом закричала, что напугает этих женихов.

— Да так, что они сами не захотят на нас же­ниться! — в отчаянии пообещала Жади.

И тоже кинулась к Зорайде и выпалила, что влюблена, и не может выйти замуж за другого...

Зорайде молча слушала девушек. Не в ее воле было что-нибудь изменить, хотя она сочувствова­ла обеим невестам и понимала их.

— Что же ты молчишь?! — в исступлении за­кричала Жади и зарыдала, присоединившись к горькому плачу сестры...

Диогу решил вернуться домой, в Рио. Что ему делать теперь в Марокко? Все произошло так, как он хотел — отец расстался с Иветти, но какой це­ной... Диогу потерял отца.

Грустный, он приехал из аэропорта домой. Далва обрадовалась ему, но быстро догадалась: случи­лось что-то нехорошее.

На ее расспросы Диогу реагировал вяло, тем­нил, уклонялся от ответов... Наконец, Далва по­няла, чтоякобы  во всем виновата Иветти.

— Да чем же она тебе так насолила? — приста­вала экономка к юноше.

Тот отмахнулся.

— Я поеду к Албиери. Знаешь, Далва, я буду жить теперь у него...

И пока ошеломленная служанка собиралась с мыслями, Диога позвонил Эдне и попросил клю­чи от дома доктора.

— Я тоже буду там жить, — внезапно заявила Эдна, — и сама присмотрю за тобой.

Диогу скривился. Но выбирать ему не прихо­дилось. Лучше уж жить в одном доме с Эдной, чем с отцом, который его прогнал. Ладно, все об­разуется... И, видимо, доктор тоже не прочь на­чать новую жизнь, раз его секретарша уже намы­ливается в его дом. И это хорошо. Пора заканчи­вать его одинокую жизнь!..

— А пока Аугусту  отсутствовал, — продолжала Эдна, — мы устроили экскурсию для детей в коровник, где у нас живут клонированные коровы. Там я и другие сотрудники клиники доктора рас­сказывали, как мы делим эмбрионы, показывали самих коров. Они совершенно одинаковые! Дети были в восторге, — воодушевленно рассказывала Эдна, и в ее голосе Диогу уловил интонации ге­нетика.

Далва была недовольна тем, что Диогу уедет. Да тот еще сообщил ей, что собирается летать на вертолете!

— Зачем? — испугалась верная служанка. — Это ведь очень опасно! И потом есть пилот! Раз­ве можно так рисковать?

Но Диогу вновь махнул рукой и отправился в дом ученого, где уже расположилась Эдна. Она даже поселилась в комнате владельца. Вероятно, я прав, — подумал Диогу. — Между ними все оговорено и решено. А я буду здесь тре­тьим лишним. Как все неудачно получилось...

Вспоминает ли обо мне отец?..

Вернувшийся домой Леонидас сразу начал рас­спрашивал Далву о Диогу, но не хотел показать, что уже начинает скучать по сыну. Старший Феррас понимал  что погорячился, поспешил со своим решением, но пока менять ничего не торопил­ся. Он думал и о сыне, и о Иветти. Она тоже очень расстроена и подавлена. И ей, конечно, не хочется снова устраиваться на работу, хотя что поделаешь?.. И все.же Иветти надеялась, что еще. не все потеряно, и ее «львеночек» может к ней вернуться. И ждала этого момента.