И тотчас подскочила Иветти, интересуясь Де-узой: Так вот кто за ней увивался, подумал Леонидас, это Албиери! У них была интрижка! Он все больше и больше верил в свое предположение.
Он мучился до вечера, а потом не выдержал и позвонил Иветти. Она подняла трубку, но Феррас отсоединился. Через две минуты перезвонил сно-ва. Иветти была настроена на приятный разговор, но Леонидас был не в настроении.
— С кем из моих друзей у тебя был роман? — сурово спросил он.
Иветти разревелась..
— Да ты этому человеку и в подметки не годишься! — закричала она и вызывающе добавила: — Единственно, за что я тебе благодарна, так это за то, что ты свел меня с ним!
Леонидас уже не сомневался, что это Албиери.
В день свадьбы Лукаса, о которой Жади узнала из газеты, молодая жена Саида впала в настоящую апатию и не обращала внимания ни на что. Саид собирался с ней ехать в Каир.
За стеной Назира увлеченно бранила брата за выброшенные деньга на новые наряды для жены, которыми та даже не интересуется. Потом, не излив свое недовольство до конца, она позвонила в Бразилию и спросила, почему у Латиффы до сих пор нет детей. Мохаммеда тоже волновала эта проблема.
— Пройдет какое-то время, и ты полюбишь Саида так же как Латиффа полюбила Мохаммеда. Человека начинаешь ценить, когда живешь с ним, а потом приходит любовь, — Зорайде стала вновь поучать Жади.
— Я не хочу больше слышать о любви! — Жади смотрела на служанку огромными глазами, которые казались больше, чем обычно. Теперь она была близка к истерике и собиралась начать рыдать. — Этого слова для меня больше нет, я никогда никого не полюблю! Никогда...
— Никто не может изменить своего сердца, мы умрем с тем сердцем, с которым родились.
— Вот увидишь, Зорайде, вот увидишь... Точно в такой же апатии лежал на кровати и
Лукас.
— В Марокко сейчас десять утра, — сказал он Далве, которая ходила вокруг него с костюмом и ворчала. — Я надену галстук Диогу... Я так хочу его надеть...
— Ты счастлив, мой мальчик? — нянюшка подсела к нему на кровать, и он улыбнулся.
— Будь бы Диогу жив, это была бы его свадьба...
— А я всегда знала, что первым женишься ты, — сказала служанка.
— Почему? — удивился Лукас.
— У тебя для этого более подходящий характер: ты романтик, а Диогу был разгильдяем... Он не влюблялся в женщин, у него все было очень поверхностно...
И нянька заторопилась: скоро приедут гости и невеста, что за глупость — назначать свадьбу на утро?
Лукас только начинал осознавать, какую ошибку он сделал, решив жениться на Маизе. Она ему совершенно не нужна. Но поздно... Свадьба уж началась... И Маиза в белоснежном наряде приближалась к жениху под нежную музыку... Они дали клятву верности, обменялись кольцами и поцеловались.
Невеста бросила букет в толпу подруг, потом пришла очередь жениха получать обещанный сюрприз от друзей. На сцену вынесли огромную картонную коробку, зазвучала восточная музыка.... Из коробки вылезла танцовщица... Это был конец счастливой семейной жизни, которая еще не успела начаться. Маиза открыла рот от возмущения, Лукас смотрел растерянно, постепенно в его голове рождался образ. Вот танцует приглашенная танцовщица, лицо ее закрыто... Он видит глаза — это Жади... Испугавшись своих мыслей, он бросился бежать...
Все были ошеломлены, никто не понимал, почему он убежал в дом во время танца. Кажется, он говорил о том, что видел этот танец в Марокко. Маиза побежала в дом за новоиспеченным супругом.
— Я вспомнил о Диогу, — соврал он Маизе.
— Неправда, ты вспомнил о ней, о Жади! — крикнула она.
— Не выдумывай, — Лукас нервно почесывал нос.
— Я не позволю тебе унижать меня перед всеми в день моей свадьбы!
— А что я сделал? Я просто ушел в дом, и все, что тут такого? Мне разве нельзя побыть одному?!
— Ты сбежал! Сбежал! Ты не мог смотреть на танцующую девушку, потому что вспомнил о ней, она танцевала этот танец для тебя, я знаю, ты рассказывал! — еще громче закричала Маиза.
— Даже если и вспомнил, то что из этого? — пробурчал Лукас.
— Что?! Да ведь сегодня наша свадьба!
— А как мне быть с тем, что я пережил до нашего знакомства?! Порвать, выбросить?
— По крайней мере, постараться скрыть это от меня. Я не хочу этого видеть!
Лукас подошел к жене, попытался обнять.
— Ты тоже вспоминаешь Диогу, когда смотришь на меня, и я молчу. И ты со мной лишь потому, что я его брат.
— Но я никогда не выставляла этого напоказ, никогда! — выкрикнула Маиза.
— Дай мне время... Все пройдет...
— Ты думаешь, никто ничего не заметил? Все "только об этом и говорят! Все знают, кого ты оставил в Марокко! Сейчас же вернись к гостям! И изволь улыбаться! — приказала Маиза.
— Нет, не сейчас...
— Нет, сейчас, или можешь вообще не возвращаться!
Наконец до Лукаса дошла вся бессмысленность его поведения.
— Так ты не вернешься?
— Я же сказал, нет! — твердо отозвался он.
— Тогда забудь обо мне! — и Маиза швырнула в Лукаса обручальное кольцо.
Далва побежала за Маизой, когда та спускалась по лестнице.
— Для меня все кончено!
— Но все только начинается, — удивленно подняла брови служанка.
— Ты видела, он чуть не расплакался на глазах у всех из-за этой женщины, видела?! И для этого я выхожу замуж?!
— И зачем они притащили сюда эту танцовщицу! — взмахнула руками Далва. — Лукас не виноват, это просто глупая шутка. Я распорядилась выставить ее отсюда.
— Почему он не добивается Жади? Он ее любит? Так пусть будет мужчиной и выкрадет ее! — крикнула Маиза так громко, чтобы услышал Лукас.
А этажом выше Леонидас проводил воспитательную работу с сыном.
— Ты сделал глупость! Нельзя в присутствии одной женщины говорить о другой, это азбучная истина!
— Она сама заговорила о Жади.
— А ты бы изумленно вытаращил глаза: какая еще Жади?! Все всегда отрицай, даже если она застала тебя на месте преступления и видела все своими глазами! Она обязательно начнет сомневаться, — вероятно, у Леонидаса был опыт в таких делах. — Ты хочешь расстаться с ней прямо в день свадьбы?
— Нет, конечно, — пожал плечами Лукас. Он не понимал сам себя.
— Тогда возьми кольцо и верни его ей. Сегодня ты неправ! Постарайтесь помириться, пока гости не разошлись по домам.