— Я уже сказала тебе все, что хотела, — ото­звалась она.

Оба явно не были настроены на спокойную бе­седу.

— Нет, не сказала,

— Что ты наделал?! Меня ждет муж, — Жади огляделась по сторонам, как будто ждала, что от­куда-нибудь появится Саид.

— Я ждал тебя гораздо дольше! — Лукас пере­шел на крик, еле справляясь с собой. — Ты иг­рала моей жизнью! Притворялась влюбленной, чтобы избавится от дядиной опеки, от мужа, ко­торого он тебе навязывал! Из-за тебя я в вечной ссоре с женой, — теперь он задел болезненную для Жади тему.

— О чем ты говоришь? Ты до сих пор женат, у вас даже есть дочь!

 — Но наша жизнь уже никогда не станет преж­ней!.. А все из-за тебя!.. Я бросил жену, а ты про­гнала меня, она помнит это и никогда мне этого не простит! Я. тоже не могу забыть, как ты со мной поступила!

 — Я тоже никогда не забуду, как ты поступил со мной! — Жади гневно сверкала глазами.

— А что я сделал? Я отказался от всего ради тебя, а ты выгнала меня из дома, как посторон­него!

— Дай мне сказать!

— Ты приказала слуге выгнать меня, как будто я навязывался тебе, будто хотел вмешаться в твою жизнь!

— Но ты действительно вмешался в мою жизнь!

— Это ты вмешалась в мою! — крикнул Лукас.

— Так забудь меня навсегда! Я ведь просила тебя об этом!

— Я давным-давно забыл, я вычеркнул тебя из своей жизни! Я напрочь забыл о тебе!

— Тогда зачем же ты пришел? — Жади была абсолютно логична.

— Чтобы сказать тебе то, что не успел, когда ты меня выгнала! — он, наконец, сбавил тон.

— Так говори! — Жади все еще кричала.

— Ты лживая! Мне повезло, что твой дядя уви­дел меня, что я не увез тебя и не дал тебе окон­чательно сломать мою жизнь!

— Мне тоже повезло! — Жади внимательно смотрела на Лукаса, а он на нее.

— Я, как дурак, думал, что спасаю любимую женщину, которая любит меня, а ты меня исполь­зовала в своих целях!

— Ты приехал по своей воле!

— Ты бессовестная, ты просто дрянь... Просто дрянь... — Лукас повторил эти слова так нежно, словно признавался в любви.

А потом схватил «дрянь» и начал целовать, и «дрянь» уже не сопротивлялась...

— Ты солгала мне, когда сказала, что не лю­бишь меня? — спросил он.

— Не люблю, — она снова коснулась его губ..

— Но ты здесь, Жади...

— Лукас...

Они вновь поцеловались.

— В последний раз я даю тебе руку и прошу тебя быть со мной...

Жади обреченно посмотрела на Лукаса, взяла его руку и нежно поцеловала. Произошло то, чего она так хотела, но теперь она поняла, что ее меч­ты невозможны: она не могла рисковать своей и его жизнью. Дядя Али, наверное, простил бы ее, но Саид твердо сказал, что убьет Лукаса, когда бы его ни встретил. Она смотрела в глаза Лукаса, все еще сжимая его руку: — «Не судьба нам быть вместе, не судьба...»

Лукас не пытался удержать ее. Жади встала и медленно отпустила его руку, а он остался бес­сильно сидеть на песке. Она уходила, не обора­чиваясь, потом остановилась, почувствовав на себе его взгляд, тяжело вздохнула, убыстрила шаг и почти побежала. Лукас взял пиджак и медлен­но возвратился к дороге. Он увидел Жади у гос­тиницы, она крепко обнимала Саида.

На щеках ее были слезы, она сказала мужу, что ходила прогуляться.

— Саид, увези меня отсюда, прошу тебя! Если я останусь здесь надолго, я могу сделать то, чего не хочу делать...

Лукас наблюдал за этой сценой издалека. Жади мельком оглянулась, когда входила в гостиницу. Все было кончено...

Глава 24

Лукас сидел на подоконнике, и мысли его опять уносились в прошлое... Развалины в Фесе, он стоит рядом с ней...

— Я хочу, чтобы ты родила ребенка, Жади. Она улыбнулась.

— Я так хочу иметь ребенка, нашего ребенка, чтобы воплотить в нем все, что мы пережили, чтобы по дому бегала история нашей любви, — он поцеловал ее...

Жади стояла на балконе в доме дяди. Ее мучи­ли точно такие же воспоминания... Перед ее гла­зами стояли те же развалины...

— Я хочу от тебя ребенка, Лукас... Если у меня не будет ребенка от тебя, то не будет ни от кого, — они снова поцеловались.

Жади печально всматривалась вдаль, к ней по­дошел муж.

— Я искал тебя по всему дому. Тебе грустно? Ты боишься, что останешься бесплодной? Боишь­ся, что у нас не будет детей? Я дам в жертву Ал­лаху барашка, чтобы он послал нам ребенка. Он услышит нас и поможет нам, — Саид ласково ус­покаивал жену, гладя ее по лицу.

— Я грущу потому, что хотела стать счастливой, и чтобы ты тоже был счастлив, — Жади уже сама себя не понимала, она явно запуталась в своих желаниях.

— Мы оба будем счастливы, вот увидишь, — они обнялись.

Саид пришел к жене с очередным подарком. На этот раз он принес великолепный нефритовый кулон на золотой цепочке. Жади улыбнулась мужу и погладила его по щеке. В доме почти все дога­дывались, что Жади не хочет детей и пьет для этого особую траву. Жади мечтала о детях только от любимого человека...

— Какой красивый камень подарил тебе Саид!.. Он так старается сделать тебе приятное, — с лег­кой завистью сказала Зорайде.

— Это не мой талисман. Пожалуйста, погадай, где мой камень и найду ли я его.

Служанка посопротивлялась и согласилась. Она сказала, что талисман Жади очень далеко.

— Я вижу руку, которая прячет его... И я опять вижу то, о чем уже говорила тебе... Я вижу фигуру мужчины, он явится, когда прошлое пересечется с настоящим, тогда твой камень вернется к тебе...

— То есть никогда?! Только мне одной ты не, можешь нагадать ничего хорошего! — возмутилась Жади.

Она спросила Зорайде, сумеет ли забыть Лука­са, но тут влетела Назира. Неожиданно она кину­лась к служанке с требованием погадать, будет ли у нее муж. Иначе она угрожала рассказать Али, что Зорайде гадает по кофейной гуще.

«Эта любовь станет радостью, которая скрасит твою печаль, и печалью, которая омрачит твою радость», — вспомнила Жади первое предсказание служанки...

Нет, у нее не будет детей от Саида.,.

Зато счастливая Латиффа родила девочку. На­звали ее Самира.

Деуза с Лео оказались на той же игровой пло­щадке, что и Мел. Девочка пришла с няней и ма­мой, которая, расположившись на скамейке в от­далении, читала журнал и, наверное, обдумывала сценарий нового скандала с мужем. Дети быстро заметили друг друга и познакомились, проник шись самой искренней детской симпатией. Деуза сфотографировала малышей вместе. Маиза, ко­нечно, по обыкновению ничего не заметила.