– Уверен?
– Мы с ним такое уже пробовали. Думаю, сработает.
– Не забывайте о тварях, – тихо заметил Рубин. – Они пока бездействуют, но, как только заметят, что мы пытаемся ликвидировать трещину, немедля постараются нам помешать.
– Тогда будьте все наготове, – ответил ему Суран.
Лорд Запада обогнул первого лорда и вышел чуть вперед; он словно настраивался для своей песни.
Звон клинков погасал в гуще напряженно ждавших тварей. Бесконечный танец. Танец с ущербным бесом, в теле которого был заперт демон-фанатик с силою Изначального. Интересный танец. Такого у меня еще не бывало. В сознании дребезжали колокольчики, отвлекая меня от отравленного дыханием тварей воздуха.
Но в какой-то момент их звон изменился, словно расступился, пропуская... мелодию? Скорее даже не мелодию, а голос. Такой знакомый голос....
Макс? Здесь? Я должен был догадаться, что они придут. Они не могли не узнать о планах Горгоны. А возможно, и о планах Нидо.
Я отбил еще один удар. И часть своего сознания сосредоточил на голосе-мелодии. Это было явно какое-то послание.
«...Держисьдержисьдержись держисьдержисьдержись держисьдержись...»
Ясно. Они должны закрыть трещину. Звон колокольчиков усилился, отгоняя кровавый туман перед глазами, но он отсек и мелодию-голос. Острое чувство сожаления на мгновение сжало сердце. Но танец не позволял отвлекаться. Много сил уходило, чтобы держать его ритм. И все те силы, что мы набрали во время прорыва, сейчас по капле просачивались в этот танец безумия. Максимилиан подождет. Теперь, когда я знал, что они рядом и что они действуют, у меня появился шанс.
– Чему ты улыбаешься, имперец? – крикнул Орел.
– Твоему жалкому виду, – усмехнулся я ему в лицо. – Тебе не надоел наш танец, Орел?
– Ты не смеешь меня убить, – прошипел он. – А вот я тебя – да!
Сверкнул меч.
Теперь я на всю оставшуюся жизнь, сколько бы мне ее ни осталось, запомню, что и однорукий противник опасен.
Рик двигался ужасно медленно. Но по-другому было нельзя. Даже когда все сознание старшего врага заволокло багровой пеленой безумия и жажды крови, он все равно не позволил себе ускориться. Паразит знал, что идет бой и Орлу не до него, однако он помнил и прежние уроки того времени, когда еще был жив.
Рик погиб именно из-за того, что поддался иллюзии безопасности – понадеялся, что его не заметят, увлеченные другим делом. В этот раз он не допустит ошибки. Не имеет права. Потому что Старший сражался сейчас с тем, кто мог выпустить кошмар его собственного мира в этот. И тогда Рик опять попадет в ловушку. Даже вписавшись в круг силы, он навсегда останется тем, кем отведено ему быть в мире Изначальных. Мальчишка не обольщался. Но он не хотел снова быть таким и слышать, как в сознании шелестит снисходительный шепот, который даже не обращает на тебя внимания, так как ты всего лишь мусор, пыль. У Рика тоже оказалась гордость. Все же он был демоном. Пусть и низшим по рангу. И как демон, нашедший своего Старшего, он поможет ему. Поэтому Рик продолжил свое движение вперед. Осталось не так уж много. Главное – не сорваться. Двигаться надо медленно.
Суран на мгновение замер, спрашивая глазами Хилара. Лорд Севера чуть качнул головой.
– Что бы вы ни делали, мой повелитель, твари насторожились.
Альбинос и сам это заметил. В прежде монолитной и неподвижной стене произошло какое-то движение. И тысячи горящих глаз обратились к ним.
– Максимилиан?
– Они уже здесь, мой господин, – отозвался тот. – И они готовы.
– Очень хорошо. Рубин, начинаем.
– Уверен? – напряженно уточнил кринит. – По-моему, эти твари не очень довольны тем, что мы собираемся сделать.
Суран усмехнулся, демонстрируя острые зубы:
– Дядюшка, у тебя есть выбор?
Тот яростно сверкнул глазами в ответ, но промолчал. Только резко повернулся к трещине лицом и нараспев начал произносить заклинание.
Яростный рев был ему ответом.
Темной волной хлынула неудержимая лавина оскаленных пастей.
Но их атака была прервана весьма грубо: стена чистого звука отбросила ее – будто огромная волна разбилась о гранит. Те, кто был особенно яростен и не желал сдаваться, рухнули на землю кровавыми ошметками. Трупы тут же сожрали выжившие.
Суран впервые за все это время искренне и почти светло улыбнулся. Наконец-то все сработало четко по плану. Осталось завершить дело.
Голос Рубина не дрогнул ни на мгновение. Старый демон привык переживать сюрпризы с небрежной невозмутимостью. Поэтому заклинание текло и переливалось. Оно уверенно видимой нитью преодолело звуковую волну и потянулось выше. Прямо к трещине. Прежде чем наложить заплату, требовалось укрепить края разрыва.
И тогда настанет черед самого императора. Сейчас он просто впитывал силу откуда только мог. Из смертей тварей. Из звука голосов сирен. Из своих лордов... Все это станет материалом для надежной заплаты-заклинания.
Твари бились о невидимую стену с упорством смертников. Они получили приказ, и инстинкт самосохранения, столь развитый во Тьме, сейчас не имел для них никакого значения. Они должны были добраться до врага своего бога-творца.
Тамир тихо заметил стоящему рядом с ним Самару:
– Повелителю понравилось бы это зрелище. Но, мне кажется, тот, кто их направляет, скоро сообразит, что надо действовать по-другому...
Каина резко обернулась к нему. Ее темные глаза широко распахнулись.
– Где та тварь, что была со мною?!
Орел никак не выдыхался. Он, словно заведенный, нападал и нападал. Его атаки становились все монотоннее и однообразнее. Словно он собирался не убить меня, а просто забить.
У меня еще оставалось достаточно заимствованной силы, но я понимал, что все не так просто, как кажется. В том, что творилось с моим противником, ничего простого не было.
И все явно зависело от происходящего по ту сторону круга тварей, которых стало как-то... меньше? Сложно определить точно. И появилось едва заметное шевеление, которого раньше не было. Тревожное шевеление.
– Господин мой... – Моя госпожа Сила предупреждала. Ее колокольчики не замолчали, но стали как-то глуше.
– Я не дам вам победить, когда так близок к цели, – прошелестел чужой голос в моем сознании. Я чуть было не пропустил удар. И оскалился, озлобленный своим промахом.
– Помолчи, жалкий человечек! Ты неинтересен!
– Вот как? – Враг был явно разъярен. – Тогда почему ты сражаешься, моя дорогая игрушка? Почему ты так стремишься запереть меня? Ты боишься «человечка»?!
Я рассмеялся:
– Как бы ты ни был стар, ты по-прежнему всего лишь человек. И подобная зараза не нужна мне в том мире, где я привык жить. Твой мир слишком скучен. Я же скучать не люблю.