— Вот еще, — ухмыльнулся Элвин. — Ты плохо знаешь мужчин. Будь они хоть трижды великими магами, все равно в первую очередь они — обычные люди. И разногласия предпочитают улаживать совсем по-человечески. Кулаками.
— Я те подерусь! — пригрозила я. — Не хватало еще, чтобы из-за меня тебе ребра пересчитывали!
— Лекс, — мягко улыбнулся он, — ты что, будешь за меня волноваться?
— А ты как думал!..
— Почему?
Черт бы побрал мой проклятый язык… Вечно я из-за него в разные неприятности вляпываюсь…
— Потому что, — буркнула я и сделала вид, что я — в тапке и больше меня ничего не касается…
— А за него?
— Что?! Да по мне — пусть из него хоть отбивную сделают! Я и пальцем не пошевельну!
— Вот именно так я и поступлю, — решил Элвин.
— Его еще найти надо…
Он флегматично пожал плечами:
— Мир тесен, все пути переплетены.
Я от досады даже выронила вилку:
— Пообещай, что ты этого не сделаешь!
— С какой стати?
— С такой! — мгновенно ощетинилась я. — Это мое дело, и я сама буду его улаживать!
— Ни в коем случае! Не зачем тебе драться самой, когда у тебя есть я.
Я как раз полезла за вилкой под стол, когда до меня дошел весь смысл его слов. Резко дернувшись, я ушибла голову, тихо выругалась и снова скатилась под стол.
— Лекс, — полез ко мне встревоженный Элвин. — Ты жива?
— Даже более чем, — сквозь зубы отрезала я, держась здоровой рукой за ушибленную голову.
— Где ударилась? Дай я посмотрю.
— Да ерунда все это, — попыталась я запротестовать.
— У тебя все ерунда. Не поверю, что тебе даже не больно.
— Больно, конечно, — смиренно призналась я.
— Вот видишь. А ты говоришь — ерунда.
Он подобрался ко мне и безошибочно нашел больное место:
— Здесь?
— Угу.
Все правильно. Кошки — они ведь чувствуют, где именно болит. И даже способны мелкую боль лечить. У меня самой котов сроду не было, но, по крайней мере, так я слышала.
Теплая ладонь Элвина мягко поглаживала мои волосы, и боль действительно отступала. Зато подступало другое — новое волнующее ощущение, от которого захотелось взобраться к нему на колени, сладко зажмуриться и тихо, с удовольствием мурлыкать…
Я подняла голову и, встретив его горящий взгляд, совершенно перестала бороться с собой. Меня просто тянуло к нему, как кошку к теплому камину. Тянуло давно, сильно, и больше я не хотела уже видеть те ранее выдуманные причины, по которым мне следовало бы от Элвина отказаться. Ведь, в конце концов, он — привлекателен, я — чертовски привлекательна, к чему нам время зря терять?..
И все-таки к чему-то — но было. Поскольку он вдруг осторожно попятился, вылез из-под стола и молча протянул мне руку, дабы помочь выбраться. Я же выползла на свет божий в полнейшей растерянности. Может, я что-то не так делаю?.. А предмет моих мечтаний меж тем подошел к окну, выглянул на улицу и повернулся ко мне:
— Лекс, я пойду.
— Куда? — вытаращилась я. — Там же гроза!
— Ну, это ведь не помешало мне сюда прийти, — чуть заметно улыбнулся Элвин.
Тонкий намек на толстые обстоятельства. И уйти дождь ему тоже нисколько не помешает… И мои далеко идущие планы враз рассыпались, как карточный домик под резкими порывами ветра.
Я с недоумением взглянула на него. Как же так?.. Ведь и хочется, и можется, и знаем друг друга уже почти полцикла, и я явно к нему неравнодушна, и пылающий взгляд выдает его с головой… Какие еще причины у него были?.. Ведь не мое же временами отвратительное поведение! Иначе за лигу обходил бы стороной и мой дом, и меня заодно. А он вместо этого только и делает, что с неприличной регулярностью назначает мне встречи…
Нет, я решительно перестала его понимать!..
— Проводишь? — выжидательно смотрит на меня Элвин.
И я покорно плетусь за ним в коридор, подставляю для прощального поцелуя щеку, безропотно выслушиваю строгие наставления и закрываю дверь. А потом долго-долго стою, прижавшись к ней спиной, и никак не могу понять, какие тайны и недоразумения стоят между нами. Я чувствую, что и он до сих пор не ушел, а точно так же стоит, прислонившись к той стороне двери, и думает о чем-то своем…
Всю ночь я не находила себе места и только что не выла от досады и разочарования. Ведь такой прекрасный шанс упустили, такой шанс упустили!.. Проклятье! Да простят меня Святые бога…
Я снова перевернулась на бок, прислушиваясь к шелесту дождя. А ведь где-то там, совсем недалеко, есть он… О чем-то думает, что-то его заботит?.. А может, он и спит уже давно и не гнетет его ничего. А преграды между нами — это всего лишь мои глупые фантазии. И до боли простое объяснение его поведению есть — просто я его уже почти люблю, а он меня — еще нет… Или просто — нет.
Не в силах принять столь безрадостную перспективу развития наших дальнейших отношений, я подмяла под себя подушку и с яростью впилась зубами в ее край. Бред! Ведь он так на меня смотрел, так смотрел… Нет, что-то у него нечисто…
Отпустив несчастный край, я перевернулась на живот, уткнулась носом в подушку и почувствовала непреодолимое желание зареветь. От обиды на судьбу, на себя, на него… И, чтобы не поддаться искушению, снова вцепилась в подушку. Нет, это ни в какие ворота не лезет! Вспомни-ка, Лекс, как ты недавно поучала принцессу — приличных мужчин здесь давно не осталось, одни мерзавцы, хитрецы да подлецы, так что не из-за кого так себя истязать и проливать драгоценные слезки…
Черт возьми. Пара слезинок наружу все-таки прорвалась, хотя я изо всех сил им сопротивлялась. И. как следует все взвесив, дала волю остальным. Моя бабушка всегда говорила — невыплаканные слезы — это лишний больной груз на твоей душе. А раз у тебя и без того проблем хватает, в нужный момент от них нужно уметь избавляться.
Сентиментально проплакав несколько минут в подушку, я утерла слезы и действительно ощутила некое подобие облегчения. По крайней мере, умение трезво мыслить ко мне вернулось, и я со вздохом отметила полное отсутствие сна как такового и здраво рассудила, что нормально уснуть мне все равно не удастся. А значит, и время терять нечего, впустую валяясь в постели и грызя подушки.
Спустившись на кухню, я кое-как разогрела себе воду, налила чай и уселась на стул, мирно созерцая бегущие по стеклу сплошные потоки дождя, позолоченные слабым светом Двойной луны. Романтика…
За моей спиной раздался тихий шорох. Мне и оборачиваться не стоило, чтобы понять, кому, кроме меня, еще не спится в столь поздний час. Айсу и ифриту, естественно.