Насмешливо фыркнув, я тяпнула для бодрости рюмку настойки, почувствовала себя немного лучше и, пошатываясь, побрела к брачующимся, на ходу докуривая сигарету. На кой им этот ритуал сдался, спрашивается? Хорошее же дело «браком» не назовут. Жили бы себе вместе – и ладно, тем более, оба – таков «красоты» неописуемой, что никому и в голову не придет отбивать их друг у друга… Нет, им подавай подвенечное платье, тьму гостей, пышный банкет и кучу выброшенных на ветер денег. Один мой приятель, женившись по глупости сразу после окончания института, до сих пор при каждой встрече жалуется мне на свою жизнь-жестянку. Короче, любят люди сами себе сложности создавать… да и другим тоже.
А дальше – больше. Подойдя к новобрачным познакомиться, я красноречиво вздохнула и закатила глаза. Этим, с позволения сказать, молодым лет, вернее веков, стукнуло не меньше, чем Марфе. Не жених и невеста, а ископаемые ходячие – и бог знает, почему вообще на этом свете живущие. Ну оное хотя бы объясняет происходящее безобразие: старческий маразм и в другом мире – старческий маразм. Я почувствовала непреодолимое желание вернуться за стол и напиться. Ведь не сдержусь же, ляпну что-нибудь и опозорюсь, а так хоть на меня не обидятся – чего с пьяного взять.
Я резко свернула с намеченного маршрута, поискала взглядом старосту, а найдя, вытащила его из толпы и быстро совратила с пути истинного, предложив переждать суматоху поодаль. Под шумок умыкнув со стола стаканы и пол-литровую бутыль настойки, мы уселись на травку и очень мило пообщались, хотя дражайшая супруга моего собеседника то и дело бросала на меня ревнивые взгляды. Староста же, ни мало не смущаясь, выпил со мной и за знакомство, и за новобрачных, и за грядущее спасение мира, и – когда мы оба изрядно окосели – на брудершафт за любовь. Целоваться при живой и настроенной на разборки жене он, правда, не рискнул, зато пообещал после церемонии продолжить банкет. И, приговорив бутылку, каждый из нас, пошатываясь, отправился приступать к положенным обязанностям.
Меж тем на сцене, где должно разыграться столь ожидаемое представление, уже изменились декорации и все было готово для акта второго. Первый, то бишь проводы холостяцкой жизни, я проворонила, зато в следующем собиралась принять самое непосредственное участие… Н-да. Ну сама ведь хотела побывать на свадьбе.
А что до декораций, так народ успел в рекордно короткие сроки прибрать на столах, поменяв и скатерти, и закусь, и столовые приборы. Все вышеперечисленное, кроме еды, мягко светилось в темноте, разгоняя сумрак подступающей ночи и создавая уютную и теплую атмосферу нереальности. Одежда на людях, кстати, тоже светилась подобно скатертям, видимо, чтобы легче было впотьмах найти друг дружку… Я одна только сохраняла прежний потрепанный вид, как и невесть куда запропастившийся Райт.
Впрочем, «не светилась» я недолго. Стоило мне подойти к небольшому возвышению, сооруженному специально для предполагаемого работника «загса», как жена старосты без разговоров напялила на меня белый балахон, больше похожий на ночнушку, чем на праздничный наряд. А поскольку сия почтенная дама вблизи оказалась больше меня раза так в два, никакого сопротивления оказывать я не стала. Лишь сухо поджала губы, фыркнула про себя и не без труда взобралась на возвышение, в котором на ощупь опознала камень, испещренный древними рунами. А зачем они и почему…
– Руны указывают на чес-стнос-сть молодоженов, – шепотом объяснила Яти, пока я расправляла балахон и честно пыталась не навернуться вниз с узкого камня. – Ес-сли к концу ритуала они начинают ярко с-светитьс-ся – значит, люди дейс-ствительно нуждаютс-ся друг в друге. Ес-сли нет – то и завершать ритуал не с-стоит. Готовьс-ся, Касс-си, с-сейчас-с нач-иетс-ся с-самое интерес-сное.
– Ась? – Слушая вполуха, я закатала чересчур длинные рукава, которые свисали едва ли не до земли.
– Доказательс-ство ис-скреннос-сти и взаимнос-сти чувс-ств, – охотно пояснила ящерка.
– Гм… – я старательно сфокусировала взгляд на стоявшей передо мной паре.
Нет, камень в любом случае вещь полезная. По крайней мере я перестала ощущать себя карликом и нужды задирать голову, дабы посмотреть человеку в лицо не испытывала. Главное – не упасть с него, а уж сколько смогу продержаться – дело десятое. Я мельком глянула на накрытые столы, облизнулась и решительно приготовилась терпеть, раз и на небесах, и на земле мне это зачтется. Затем я слегка заплетающимся языком объявила церемонию бракосочетания открытой.
Мать моя женщина, что тут началось! Вы себе просто не представляете! Доказательства искренности, мало же… Никогда бы не подумала, что ради сомнительной радости брака здесь нужно выставлять себя на посмешище. Или эти двое свихнулись от любви друг к другу? Но искренность они доказывали весьма своеобразно: наперебой голосили о своих возвышенных чувствах, по очереди валились на колени и клялись бог знает в чем… «Мыльная опера» отдыхает. Лично меня за двадцать минут представления старички убедили лишь в одном: театр в их лицах потерял высококлассных актеров. Камень, кстати, с моим мнением был согласен и даже не думал светиться. Заметив это, я тяжко вздохнула и с унынием уставилась на брачующихся, которые упрямо не желали признавать собственное поражение и разошлись не на шутку. Даже жалко их, ей-богу… Не должны же такое усердие и талант пропасть даром…
– Касс-си, не с-стой с-столбом, – едва слышно посоветовала мне Яти, внимательно и с удовольствием наблюдавшая за процессом. – Завершай ритуал, уж пора.
– Да? – Я поглядела на камень, и, заподозрив неладное, высоко задрала подол балахона.
Ах, вот оно, в чем дело… Сообразив что к чему, я невольно ухмыльнулась. Оказывается, светящиеся шмотки, прикрывающие камень, перекрывали и мерцание рун. И как давно они начали светиться? М подумаешь, старички пару лишних минут понапрягались, зато и вознаграждение за свои труды получили соответствующее. Как и собравшиеся – свое удовольствие. Только я одна осталась в пролете, как обычно…
Осторожно потоптавшись на месте, я подергала ящерку за хвост:
– А что мне говорить-то?
– Прочитай то, что на камне напис-сано, – подсказала моя собеседница. – Начиная с-с крас-сной руны.
При первой же попытке последовать совету Яти я едва не свалилась вниз. За время ритуала настойка ударила мне в голову окончательно и бесповоротной добавив моему телу известной неповоротливости, а душе – легкости. И полетела бы я с камня, как птичка, если бы вездесущий староста не подставил мне свое плечо. Кивнув ему, я откашлялась, согнулась пополам и принялась старательно читать:
– Каасе-ли-ма-тай…
Народ удивленно выпучил глаза, а Яти сдавленно захихикала. Выпрямившись, я свирепо уставилась на свою советчицу, но та лишь нагло прикрыла ухмылку хвостом и глазами показала: мол, продолжай.
– Стаали-ди-вер…
Теперь неприлично захихикали уже староста и его дражайшая супруга, а невеста от избытка непонятных не чувств почему-то грохнулась в обморок прямо на руки своего возлюбленного. Обиженно засопев, я выпрямилась, прервавшись на полуслове, и с подозрением посмотрела на собравшихся гостей. Я определенно что-то делаю не так, но что именно?.. Встретив спутанный и недоуменный взгляд жениха, я озадаченно нахмурилась. И что же не так? Ни черта не понимаю…