Тилу Боннеру, главному медицинскому эксперту, было пятьдесят лет, но выглядел он значительно старше. В резком свете люминесцентных ламп его коричневое от загара лицо было болезненно-желтого цвета, а мешки под глазами казались такими огромными, что в них легко можно было бы впихнуть все, что необходимо для проведения веселого уик-энда на природе.

Боннер оторвался от своего занятия и сообщил им, что магнитофонная запись вскрытия уже перепечатана машинисткой Этот материал находится в папке на столе в его кабинете, отделенном от анатомички стеклянной перегородкой.

- Заключение я еще не успел сделать, но вы и сами найдете там все, что вам нужно.

Конни с облегчением закрыла за собой дверь кабинета. В маленькой комнатушке имелся свой вытяжной вентилятор, и воздух в ней был относительно чистым.

Коричневая виниловая обивка стула была сплошь в порезах, морщинах и пятнах от длительного пользования. Стандартный металлический стол - в царапинах и вмятинах.

Здесь все отличалось от муниципального морга любого большого города, где имеются несколько анатомических кабинетов и специально оборудованный конференц-зал для встреч с журналистами и политиками разных рангов. В маленьких провинциальных городках насильственная смерть не так притягательна, как в столичных метрополиях, и пока, сидя за столом, Гарри читал отпечатанный на машинке отчет о результатах вскрытия, Конни сквозь стеклянную перегородку наблюдала за тремя мужчинами за операционным столом.

Причиной смерти Ордегарда были три огнестрельных ранения в грудь - это для Конни и Гарри не было новостью, так как все три выстрела были произведены из револьвера Гарри. Последствия проникающих пулевых ранений включали в себя пробитое левое легкое с последующим полным выходом того из строя, разрыв толстой кишки, сильные порезы в области подвздошной и брюшной артерий, полный разрыв почечной артерии, поражение желудка и печени осколками раздробленной кости и свинца и разрыв сердечной мышцы, уже сам по себе способный повлечь мгновенную остановку сердца.

- Есть что-нибудь из ряда вон выходящее?

- Как например?

- Что "как например"? Это ты меня спрашиваешь? Ты же сам говорил, что одержимые дьяволом могут быть как-то им помечены.

В анатомичке трое склонившихся над трупом Лауры Кинкад патологоанатомов удивительным образом напоминали хирургов, делающих все, что в их силах, чтобы спасти жизнь своему пациенту. Те же самые позы, только ритм совершенно иной, замедленный. И прямо противоположная задача - точно выяснить, каким образом единственная пуля смогла поставить точку в хрупкой человеческой жизни, другими словами, все обстоятельства смерти Лауры. Но никогда не смогут они даже близко подойти к ответу на главный вопрос: за что? Сам Джеймс Ордегард с его больным воображением и непредсказуемым поведением и то не смог бы ответить на этот вопрос, будучи только исполнителем смерти. Объяснить ее могли бы священники да философы, но и те беспомощно запутались в тенетах истины.

- Они вскрыли ему черепную коробку, - нарушил молчание Гарри.

- И?

- Никаких следов поверхностной гематомы. Никаких избытков спинномозговой жидкости, никаких признаков повышенного кровяного давления.

- А пробы мозга брали? - спросила она.

- Думаю, брали. - Он зашуршал, перелистывая, страничками отчета. - Ага, вот оно где.

- Что-нибудь обнаружили? Опухоль? Абсцесс? Повреждение тканей?

Некоторое время он молчал, внимательно вчитываясь в отчет. Затем:

- Нет. Ничего и близкого к этому.

- Кровотечение?

- Ни слова.

- Закупорка кровеносных сосудов?

- И здесь все в норме.

- Шишковидная железа?

Порой шишковидная железа, сместившись под давлением окружающей ее мозговой ткани, могла стать причиной ярких галлюцинаций, зачастую ведущих к параноической шизофрении и непредсказуемым поступкам. Но ничего этого у Ордегарда обнаружено не было.

Наблюдая с расстояния за процессом вскрытия трупа, Конни думала о своей сестре Колин, умершей пять лет тому назад от родов. Ее смерть казалась ей такой же нелепой, как и бедняжки Лауры Кинкад, к несчастью своему, избравшей не тот ресторан и не то время для обеда.

Всякая смерть бессмысленна. Вселенной же правят безумие и хаос. Все рождается, чтобы умереть. В чем же логика и тайный смысл этого круговорота вещей?…

- И тут все в норме, - ответил Гарри, кладя отчет на стол. Когда он вставал, пружины стула заскрипели и запели. - Никаких таинственных пятен на теле, никаких особых физиологических отклонений. Если Тик-так каким-то непостижимым образом и управлял Ордегардом, по трупу этого определить невозможно.

Конни отвернулась от стеклянной перегородки.

- И что теперь?

Тил Боннер выдвинул холодильный ящик.

Внутри лежало совершенно нагое тело Ордегарда. Кожа его в некоторых местах была синюшного оттенка. Глубокие порезы от вскрытия грубо сшиты черными нитками. Лунообразное лицо. Раздвинутые в кривой усмешке трупным окоченением губы. Хорошо, что хоть закрыты глаза.

- А зачем вам понадобилось осмотреть его? - поинтересовался Боннер.

- Чтобы убедиться, что он на месте, - ответил Гарри. Медэксперт с интересом поднял глаза.

- А куда же он еще денется?

4

Пол спальни был выложен черной керамической плиткой. Местами поблескивавшей, словно вода в ручье, от проникавшего через окна сияния ночи. Плитка приятно холодила горячие ступни Брайана.

Пока он шел к стеклянной стене, выходившеи на океан, огромные зеркала отражали только сплошную темноту, и его обнаженная фигура скользила в ней, подобно тонкой прозрачной струйке дыма.

Брайан остановился у огромного окна и стал глядеть на черное, цвета соболя, море и смоляное небо. Панораму мрака кое-где разрывали белые гребешки волн и похожие на изморозь пятна на чреве туч. Эта изморозь была не чем иным, как отраженным светом, исходившим от располагавшегося за его спиной Лагуна-Бич; дом его находился в самой западной точке городa.

Открывшийся его взору вид был совершенен, так как в нем полностью отсутствовал человек и иже с ним. Не было ни мужчин, ни женщин, ни детей, ни построек, ни машин. Только покой и мрак. И чистота.

Ах, как хотелось ему напрочь искоренить человека на огромных просторах земли, поселить оставшуюся в живых горстку в специально отведенные им для жизни резервации! Но он еще не полностью обрел силу для этого, все еще находился в стадии СТАНОВЛЕНИЯ.

Он переместил взгляд с моря и неба на лежащую далеко внизу у его ног мертвенно-бледную береговую кромку.

Уткнув лоб в стекло, он живо представил себе человека - а создав его в воображении, наделил жизнью. На пустынном берегу недалеко от линии прибоя вдруг зашевелился песок. Конусообразно поднялся вверх на высоту человеческого роста - и превратился в человека. Бродягу. С испещренным шрамами лицом. С маленькими змеиными глазками.