В то мгновение, когда стул еще был в воздухе, Брайс уже бросился за убегавшим, поэтому стул пролетел мимо головы шерифа, не причинив ему никакого вреда, и грохнулся на пол позади него. Брайс в этот момент огибал стол.
Ударом ноги Кейл распахнул дверь и выскочил в коридор.
Брайс отставал от него всего на четыре шага.
Тал Уитмен слетел с подоконника так, словно его снесло оттуда взрывом, и сейчас мчался на шаг позади Брайса, крича во все горло.
Выскочив в коридор, Брайс увидел, что Флетчер Кейл несется по направлению к желтой входной двери, находившейся от него примерно в двадцати футах. Он припустился вдогонку за этим сукиным сыном.
Кейл с разбега налетел на ручку и распахнул металлическую дверь.
В следующее мгновение, когда Кейл уже заносил ногу через порог, собираясь выскочить на посыпанную щебнем стоянку возле полицейского участка, Брайс настиг его.
Чувствуя, что Брайс уже у него за спиной, Кейл с невероятной быстротой и гибкостью развернулся и выбросил вперед свой огромный кулак.
Брайс увернулся от удара и сам влепил кулаком по твердому и плоскому животу Кейла, а потом со всего маху ударил его по шее.
Кейл отшатнулся назад, прижав руки к горлу, кашляя и ловя ртом воздух.
Брайс двинулся на него.
Но Кейлу досталось не так сильно, как он притворялся. Он прыгнул навстречу Брайсу и крепко зажал его своей железной хваткой.
— Ах ты гад! — рычал Кейл, брызжа слюной.
Его серые глаза были широко раскрыты, рот свирепо оскален, во всем его облике появилось что-то волчье.
Руки Брайса оказались прижатыми к телу, и, хотя он и сам был достаточно силен, вырваться из тисков Кейла не мог. Так, вместе, борясь друг с другом, они сделали несколько шагов назад, споткнулись и грохнулись, причем Кейл очутился наверху. Голова Брайса больно ударилась о мостовую, и на мгновение ему почудилось, что он вот-вот потеряет сознание.
Кейл ударил его, но не очень сильно, потом вдруг скатился с него и быстро пополз на карачках куда-то в сторону.
С трудом прогоняя возникшую у него перед глазами темную пелену и удивляясь, что Кейл почему-то не воспользовался преимуществом, которое имел, Брайс перевернулся и встал на четвереньки. Он потряс головой — и тут увидел, куда устремился его противник.
За револьвером.
Он лежал на щебенке в нескольких ярдах от них, мрачно поблескивая в желтоватом свете натриевых ламп.
Брайс схватился за кобуру. Пустая. Валявшийся на земле револьвер был его собственным. По-видимому, когда шериф упал, револьвер выскользнул из кобуры и отлетел в сторону.
Рука убийцы сомкнулась на оружии.
В этот момент Тал Уитмен изо всей силы ударил Кейла сзади по шее полицейской дубинкой и тот свалился без сознания прямо на револьвер.
Присев с ним рядом, Тал перевернул Кейла на спину и проверил его пульс.
Держась за собственный раскалывающийся затылок, Брайс, прихрамывая, подковылял к ним.
— Как он, Тал? Цел?
— Вполне. Через пару минут оклемается. — Уитмен подобрал револьвер Брайса и поднялся.
— Я тебе обязан, Тал, — поблагодарил Брайс, принимая из его рук оружие.
— Чепуха. Как твоя голова?
— Пройдет. На этот раз повезло.
— Я не ожидал, что он бросится удирать.
— Я тоже не ожидал, — сказал Брайс. — Такие люди, когда их по-настоящему припрешь, обычно становятся все спокойнее, хладнокровнее и осторожнее.
— Ну, этот, видимо, решил, что для него уже все кончено.
В дверях полицейского участка стоял Боб Робин, с ужасом глядел на них и молча качал головой.
* * *
Некоторое время спустя, когда Брайс Хэммонд уже сидел за столом, заполняя бланки, в которых Флетчеру Кейлу предъявлялось обвинение в совершении двух предумышленных убийств, в открытую дверь его комнаты постучал Боб Робин. Брайс поднял голову.
— Ну что, адвокат, как ваш клиент?
— С ним все в порядке. Но он уже больше не мой клиент.
— Вот как? Это было его решение или ваше?
— Мое. Я не могу вести дела клиента, который лжет мне буквально во всем. Не люблю, когда из меня делают дурака.
— Так что, ему прямо сейчас потребуется другой адвокат?
— Нет. Он намерен просить у судьи общественного защитника, когда ему будет предъявлено обвинение.
— Это будет завтра утром, первым делом.
— Не теряете даром времена, а?
— Только не с этим типом, — ответил Брайс.
— Правильно, — кивнул Робин. — Это очень мерзкий тип, Брайс. — Робин помолчал, а затем негромко произнес: — Знаете, я на целых пятнадцать лет отошел от католической веры. Я уже давным-давно решил для себя, что ангелов, чертей, чудес и тому подобного не существует. Я считал себя слишком образованным человеком, чтобы верить в то, будто Зло — Зло с заглавной буквы — ходит по миру на козлиных копытах. Но сейчас здесь, в камере, Кейл вдруг окрысился на меня и заявил: «Ничего они со мной не сделают. Меня не сломить. Никому. Я из этого выпутаюсь». А когда я предостерег его против чрезмерного оптимизма, он сказал: «Я таких, как вы, не боюсь. И никаких убийств я не совершал. Я просто избавился от мусора, который отравлял мне жизнь».
— Господи Иисусе, — проговорил Брайс.
Они помолчали оба. Потом Робин вздохнул.
— А что все-таки такое эти «Высокогорные инвестиции»? Как они связаны с мотивами его преступления? — спросил он.
Но прежде чем Брайс успел ответить, в комнату торопливо вошел Тал Уитмен.
— Брайс, можно тебя на пару слов? — Он взглянул на Робина. — Если можно, наедине.
— Конечно, — проговорил Робин.
Адвокат вышел, Тал прикрыл за ним дверь.
— Брайс, ты знаешь доктора Дженифер Пэйдж?
— Она некоторое время тому назад открыла кабинет в Сноуфилде.
— Точно. Но что она за человек, ты знаешь?
— Я с ней незнаком. Слышал, правда, что она неплохой врач. Жители этих маленьких горных деревушек теперь довольны, что им не надо больше ездить к врачам в Санта-Миру.
— Я тоже с ней незнаком. Я престо хотел спросить... может быть, до тебя доходило... не выпивает ли она. Я хочу сказать... не пьет ли?
— Нет, я ничего подобного про нее ее слышал. А что? Что случилось?
— Она позвонила пару минут назад. Говорит, что в Сноуфилде произошла катастрофа.
— Катастрофа? Какая катастрофа?
— Она говорит, что не знает.
— А когда ты с ней разговаривал, у нее не было истерики? — спросил, помолчав немного, Брайс.