— И вы настолько доверяете компьютеру, что решились сразу же начать дышать свежим воздухом? — спросил явно удивленный Брайс.
— Мы провели больше восьмисот испытаний, и Медди ни разу не ошибся.
— Но сейчас-то ведь не испытания, — возразила Дженни.
— Верно. Но после того, что мы обнаружили в результате вскрытий и патологоанализа... — Доктор Ямагути пожала плечами и протянула Дженни пачку бледно-зеленых листков бумаги. — Вот. Тут все результаты. Генерал Копперфильд подумал, что вам будет интересно их посмотреть. Если появятся вопросы, я отвечу. А пока наши мужчины остались в лаборатории, вылезают из защитных костюмов, и мне до смерти хочется сделать то же самое. Все тело чешется. — Она улыбнулась и почесала себе шею. Облаченная еще в перчатку рука оставила красноватый след на нежной и гладкой, как фарфор, коже. — Здесь нельзя где-нибудь помыться?
— У нас есть мыло, полотенца и ванна, — ответила Дженни, — но только на кухне, в углу. Не самое укромное место, но мы готовы поступаться уединенностью ради безопасности.
— Это понятно, — кивнула доктор Ямагути. — И как мне туда пройти?
Лиза вскочила с кресла, отбросив кроссворд в сторону.
— Пойдемте, я вам покажу. И послежу за тем, чтобы ребята, которые работают на кухне, стояли к вам спиной и не подглядывали.
Бледно-зеленые листки оказались компьютерной распечаткой, разрезанной на одиннадцатидюймовые страницы. Страницы эти были пронумерованы и с левой стороны сброшюрованы при помощи пластмассового скрепляющего устройства.
Дженни перелистывала первый раздел отчета, Брайс заглядывал ей через плечо. В этом разделе были отпечатанные на компьютере наблюдения, сделанные Сетом Голдстейном во время вскрытия. Голдстейн отметил наличие признаков возможного удушения, более явных признаков очень сильной аллергической реакции на неустановленное вещество, но определить причины смерти он так и не смог.
Потом внимание Дженни привлекли результаты первых патологоанализов. Это были записи микроскопических исследований длинного ряда контрольных бактериальных препаратов, в которые вносились капли жидкости и срезы тканей, взятые из трупа Гэри Векласа; при этом даже самые крошечные микроорганизмы окрашивались бы в более темные цвета. Целью анализа было установить, какие бактерии продолжают жить в трупе. То, что они обнаружили, поразило исследователей.
ПРЕПАРАТЫ — ВЗВЕШЕННЫЕ РАСТВОРЫ
АВТОМАТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ — МЕДАНКОМП
КОНТРОЛЬ АНАЛИЗА — БЕТТЕНБИ
КОНТРОЛИРУЕТСЯ — 2096 ПРОБ
РЕЗУЛЬТАТЫ
ПРОБА I
НА ESCHERICHIA GENUS
ПРИСУТСТВИЕ ФОРМЫ: НЕ ПРИСУТСТВУЕТ
ПРИМЕЧАНИЕ: НЕВЕРНЫЕ ИСХОДНЫЕ
ДАННЫЕ
НЕВОЗМОЖНЫЙ ВАРИАНТ — ОТСУТСТВИЕ
ЖИВОГО Е.
НА CLOSTRIDIUM GENUS
ПРИСУТСТВИЕ ФОРМЫ: НЕ ПРИСУТСТВУЕТ
ПРИМЕЧАНИЕ: НЕВЕРНЫЕ ИСХОДНЫЕ
ДАННЫЕ
НЕВОЗМОЖНЫЙ ВАРИАНТ — ОТСУТСТВИЕ
ЖИВОГО С.
НА PROTEUS GENUS
ПРИСУТСТВИЕ ФОРМЫ: НЕ ПРИСУТСТВУЕТ
ПРИМЕЧАНИЕ: НЕВЕРНЫЕ ИСХОДНЫЕ
ДАННЫЕ
НЕВОЗМОЖНЫЙ ВАРИАНТ — ОТСУТСТВИЕ
ЖИВОГО Р.
На распечатке и дальше шло перечисление тех бактерий, найти которые пытались компьютер и доктор Беттенби, но результат неизменно оказывался один и тот же.
Дженни вспомнила ту странную фразу, которую произнесла доктор Ямагути и в отношении которой она намеревалась задать несколько вопросов: ни доброкачественных бактерий, ни каких-либо иных. И вот перед ней были результаты анализов — совершенно невозможные результаты, что справедливо отметил компьютер.
— Странно, — проговорила Дженни.
— Мне все это ровным счетом ничего не говорит, — сказал Брайс. — Можете перевести?
— Видите ли, дело в том, что труп — отличная среда для размножения всех бактерий, по крайней мере в течение какого-то времени. Через столько часов после смерти труп Гэри Векласа должен был бы кишеть Clostridium welchii, которая обычно сопутствует газовой гангрене.
— А ее нет?
— В водяной капле, зараженной исследуемым материалом, они не смогли найти даже одной-единственной живой Clostridium welchii. А в такой пробе ими должно кишмя кишеть. Здесь должно быть полным-полно и Proteus vulgaris. Это сапрофитная бактерия.
— Переведите, — терпеливо попросил Брайс.
— Извините. «Сапрофитная» означает, что такая бактерия лучше всего чувствует себя в мертвых или разлагающихся тканях.
— А Веклас бесспорно мертв.
— Бесспорно. И тем не менее Proteus vulgaris в его трупе нет. Должна была бы присутствовать и еще одна бактерия. Как минимум Micrococcus albus, а может быть, и Bacillus mesentericus. Но нет вообще никаких микроорганизмов, которые обычно связаны с разложением. Ни одной из тех форм, которые всегда присутствуют. И что еще более странно, в теле нет живых Escherichia coli. Но они-то, черт возьми, обязательно должны были бы быть, и во множестве, еще до того, как Векласа убили. И должны были бы оставаться в теле сейчас, тоже во множестве. Escherichia coli живет в толстой кишке. У вас, у меня, у Гэри Векласа, у любого. И пока она не выходит за пределы кишечника, она остается в общем-то доброкачественным организмом. — Дженни перелистнула несколько страниц. — Вот, нашла. Взгляните-ка сюда. Когда они взяли анализ на наличие мертвых микроорганизмов, то обнаружили массу Escherichia coli. Но только мертвых. Живых бактерий в теле Векласа нет.
— А что это означает? — спросил Брайс. — Что труп не разлагается так, как положено?
— Он вообще не разлагается. Но странно не это. Странно другое: почему это происходит. А не разлагается он потому, что в него явно ввели огромную дозу стерилизатора и консерванта. Какого-то консерванта, Брайс. Похоже, что труп накачали каким-то крайне сильным консервантом.
* * *
Лиза принесла поднос, на котором стояли четыре кружки с кофе, лежали салфетки и чайные ложечки. Девочка передала кофе доктору Ямагути, Дженни и Брайсу, четвертую кружку она взяла себе.
Они сидели в столовой, что была устроена в гостинице «На горе», за столиком у окна. Вся улица была залита золотисто-оранжевым предзакатным солнцем.
Через час, подумала Дженни, опять стемнеет. И снова придется мучиться неизвестностью до самого рассвета.
Ее передернуло. Да, чашка горячего кофе была ей сейчас необходима.
Сара Ямагути переоделась в коричневые джинсы и желтую блузку. Длинные шелковистые черные волосы были распущены у нее по плечам.
— Наверное, — говорила она, — все мы насмотрелись тех старых документальных фильмов о природе, которые снимал когда-то Уолт Дисней. И потому знаем, что те пауки, те осы, которые живут в земле, и некоторые другие насекомые вводят в тела своих жертв консервирующие вещества и складывают эти жертвы либо в запас, либо для того, чтобы скормить позднее своему еще не родившемуся потомству. Тот консервант, которым пропитаны ткани тела Векласа, отдаленно напоминает консерванты, используемые насекомыми, но гораздо более сложен по составу и более сильнодействующий.