- Я не люблю грубости, - сказала девушка.
- Мне очень жаль, - отозвался Томми, изо всех сил стараясь говорить спокойно.
- Сдается мне, не очень-то ты раскаиваешься.
- Я раскаиваюсь.
- По твоему голосу этого не скажешь. Томми подумал, что еще немного, и он убьет ее сам, не дожидаясь, пока это сделает тварь.
- Мне, честное слово, очень жаль, - сквозь зубы процедил он.
- Правда?
- Честное-пречестное...
- Вот это звучит уже получше.
- Не могла бы ты отвезти меня в больницу? - спросил Томми голосом умирающего. Ему очень хотелось, чтобы девушка наконец-то тронула с места свою раскрашенную колымагу.
- Конечно, могла бы.
- Спасибо.
- Пристегнись.
- Что?
- Пристегни ремень безопасности. Это правило дорожного движения.
Ее влажные от дождя волосы цвета светлого меда прилипли ко лбу, на плечах блестели капли воды, и Томми напомнил себе, что из-за него девушка тоже может попасть в беду.
Разматывая длинную шуршащую ленту ремня и застегивая замок, Томми сказал со всем терпением, на какое он был способен:
- Прошу вас, мисс, пожалуйста, поезжайте! Вы не представляете, что здесь происходит!
- Тогда объясни. Я не дура, и с ушами у меня все в порядке.
На мгновение Томми заколебался - его история была слишком невероятной, чтобы он решился рассказать ее первому встречному, - но выхода у него не было, и он разразился длинной тирадой, прозвучавшей сбивчиво и слегка истерично:
- Эта штука.., эта кукла, которую они подложили ко мне на ступеньки!.. Когда стежки лопнули, у нее оказались настоящие живые глаза и хвост, как у ящерицы. И она напала на меня - бросилась мне на голову с карниза.., ну, где занавески. Она там пряталась. Когда я стал стрелять, то оказалось, что она может глотать пули просто на завтрак! Это само по себе плохо, но она еще и умна, дьявольски умна! И она растет...
- Кто растет? Кукла?
Разочарование Томми было таким глубоким, что он едва не сорвался.
- Тварь, которая вылезла из куклы! - воскликнул он. - Тварь с глазами змеи, маленькая и быстрая, как крыса! Она растет.
- Быстрое, как крыса, маленькое чудовище со змеиными глазами? - повторила девушка подозрительно глядя на Томми.
- Да! - в отчаянии выдохнул он.
С мокрым чавкающим звуком тварь ударилась в стекло пассажирской дверцы в нескольких дюймах от головы Томми, и ночь огласилась ее пронзительным визгом.
Томми тоже закричал.
- Вот дерьмо! - сказала девушка.
Тварь действительно выросла - тут Томми не ошибся, - но она еще и изменила форму. Теперь она напоминала человека гораздо меньше, чем тогда, когда она только вылупилась из чрева куклы. Ее голова стала непропорционально большой и отвратительно не правильной, а выпученные зеленые глаза злобно сверкали из глубоких глазниц под низким костистым лбом.
Официантка отпустила ручной тормоз.
- Сбей ее со стекла, - приказала она решительно.
- Не могу!
- Сбей!
- Как? Ради всего святого - как?
Пятипалые верхние конечности твари все еще походили на руки, но ее пальцы оставались пальцами лишь наполовину. Вся их нижняя поверхность была покрыта круглыми присосками, как щупальца спрута или осьминога. И с помощью этих бледных присосок, которые были у нее не только на руках, но и на ногах, тварь крепко держалась за стекло.
Томми отнюдь не собирался опускать стекло, чтобы столкнуть тварь. Ни за что.
Блондинка переключила передачу и так резко выжала газ, что они могли бы оказаться на противоположном конце галактики не больше чем за восемнадцать секунд. Стрелки на приборах дружно прыгнули вправо, двигатель взвыл так, что заглушил даже визг твари, но бешено вращающиеся покрышки только скользили по мокрой мостовой, и фургон - вместо того, чтобы достичь другого конца галактики или хотя бы следующего квартала, - остался на месте, выбрасывая фонтаны грязной воды из-под всех четырех колес.
Тварь открыла рот. Мелькнул черный раздвоенный язык, черные зубы заскрежетали по стеклу.
Покрышки наконец сцепились с мостовой, и "Форд" рванулся вперед словно стрела, пущенная из тугого арбалета.
- Не впускай ее! - жалобно сказала девушка.
- Почему это я должен впустить ее?
- Не впускай!
- Ты думаешь, я сумасшедший?
Фургон как ракета летел на север по шоссе Паси-фик-Коуст. Скорость была такой, что Томми начинало казаться, будто его лицо начинает тяжелеть и оплывать от перегрузок, как у астронавта во время запуска "челнока". Тяжелые дождевые капли врезались в лобовое стекло словно пули, выпущенные из автоматического оружия, но тварь продолжала крепко держаться за стекло.
- Она пытается пробраться внутрь, - заметила девушка.
- Да.
- Что ей нужно?
- Ей нужен я.
- Почему?
- Не знаю.
Кожа твари все еще была черной с желтыми крапинами, но ее прижатое к стеклу брюшко приобрело отвратительный гнойно-желтый оттенок'. Словно зачарованный, Томми смотрел, как оно лопнуло, и оттуда показались какие-то мерзко извивающиеся отростки или щупальца, заканчивающиеся круглыми, как у миног, ртами. Щупальца намертво присосались к стеклу.
В салоне фургона было достаточно темно, чтобы Томми мог рассмотреть, что, собственно, происходит, но ему показалось, что оконное стекло начинает дымиться.
- О Господи! - вырвалось у него.
- Ты что-то сказал?
- Эта тварь растворяет стекло. Или прожигает его.
- Прожигает?
- Да.
- Как?
- Думаю, кислотой.
Почти не притормозив на повороте, девушка свернула с шоссе и помчалась по подъездной дорожке кантри-клуба "Ньюпорт-Бич". На повороте фургон накренился, и центробежная сила бросила Томми на дверь, так что его лицо на мгновение прижалось к стеклу, за которым тварь продолжала свою разрушительную работу.
- Куда?! - слабо вскрикнул Томми.
- В кантри-клуб.
- Зачем?
- Нам нужен грузовик.
Она снова резко повернула, на сей раз - в другую сторону, и Томми отбросило от дверцы и растворяющегося стекла.
Они оказались на клубной стоянке. В этот поздний час она была почти пуста, если не считать нескольких одиноких машин, среди которых выделялся мощный грузовик.
Прицелившись ему в корму, девушка прибавила газ.