— Давай наберемся терпения. Мы попробуем позвонить еще раз около полудня, может быть, кто-нибудь из них явится домой на обед. — На джинсах Чейза остались темные полосы пота.
В течение следующего часа Гленда пыталась читать, усевшись с ногами в одно из кресел с плюшевой обивкой. Чейз тоже решил почитать, но только бродил вдоль книжных полок в коридоре, вынимал то один томик, то другой и тут же ставил на место. Казалось, он ищет какую-то конкретную книжку, на определенную тему, хотя ни о чем таком он не думал. Ему пришло в голову, уж не разыскивает ли он стеклянных собачек, спрятанных за книгами.
В одиннадцать зазвонил телефон.
— Я подойду, — сказал Чейз.
— А если это не он?
— Кто же еще?
— Ну, например, моя мама. Или кто-нибудь с работы. — Она встала, подошла к телефону, но не сняла трубку, а только смотрела на него, в бездействии слушая, как он звонит. Наконец решилась:
— Нет, все-таки я сама.
— Ну, давай.
— Алло! — Гленда улыбнулась и прикрыла трубку рукой. Улыбка ее выглядела так, будто она отчеканена молотком на куске жести, твердом и начавшем ржаветь. — Мама, — прошептала она.
Чейз вернулся к книжным полкам и в конце концов выбрал иллюстрированную историю эротического искусства. Он не думал, что это возбудит его прямо сейчас, но там по крайней мере хоть читать было почти нечего.
Мать Гленды продержала ее у телефона минут пятнадцать. Положив трубку, Гленда сказала:
— Мама спрашивала, не слишком ли серьезно я заболела.
— А откуда она знает, что ты сказалась больной?
— Позвонила на работу, чтобы что-то мне рассказать, там ей и сообщили. — Она вернулась в свое кресло, взялась было за книжку, но тут же предложила:
— Может, позвоним этим субъектам?
Он посмотрел на стенные часы в коридоре:
— Еще немного подождем.
— Пожалуй, ты прав, — согласилась Гленда. В следующие полчаса она зажгла и погасила четыре сигареты, хотя не сделала ни одной затяжки.
В полдень, когда они позвонили, ни одного из мужчин по-прежнему не было дома.
— Следующая попытка в три, — заявил Чейз.
Они немного поиграли в карты, вместе приняли ванну, что не привело ни к каким эротическим последствиям, немного посмотрели телевизор и снова попытались читать.
Но и в три ни один из абонентов не ответил.
В половине шестого — тоже.
— Я просто лопну от нетерпения, если мы не доберемся до них как можно скорее, — сказала Гленда. — Мне уже приходят на ум бредовые идеи, вроде того, что они оба Судьи.
— Я тебя понимаю, — признался Чейз. — Сам недавно искал в твоем книжном шкафу стеклянных собачек.
— Стеклянных собачек?
Прежде чем он успел объяснить, зазвонил телефон.
— Твоя мама уже звонила, а для сослуживцев поздновато. — Он снял трубку и сказал: “Алло”.
— Не можете же вы вечно сидеть взаперти, — произнес Судья. — Рано или поздно придется выйти.
— Почему бы тебе не подняться к нам? — спросил Чейз. — Это бы решило твои проблемы.
Судья засмеялся:
— Ты все время недооцениваешь меня — или это такая шутка? В общем, я позвонил только сказать, что на время покидаю свой пост — иду домой, чтобы поесть и поспать. Так что вы совершенно спокойно можете выйти за хлебом и молоком. — Он снова принялся смеяться и долго не мог остановиться.
— А ты здорово уверен в себе, правда? — спросил Чейз.
— Почему бы и нет? Времени у меня хватит: я могу неделями ждать подходящего момента.
За долгие часы ожидания у Чейза хватило времени обдумать, что сказать Судье, если тот снова позвонит. Так что теперь все шло точно по готовому сценарию.
— А ты тщательно исследовал прошлое Эрика Бренца, прежде чем убить его?
Судья несколько секунд молчал, а потом резко и нервно заговорил:
— Я знал его так хорошо, что этого не потребовалось. Он уже многие годы заслуживает смерти.
— Но в особенности теперь, когда узнал про твои дела.
— Я убил его не по личным причинам, — сказал Судья. — Ты должен понять. Он был грешником, заслужил смерть — и, убив его, я облагодетельствовал общество. — От избытка эмоций речь Судьи стала нечленораздельной. Он повесил трубку.
Чейз сказал:
* * *
— Давай снова попробуем обзвонить номера.
— Думаешь, он звонил из дому?
— Думаю. Сейчас этот выродок уже не принимает никаких мер предосторожности.
Он позвонил Монро Каллинзу. Никто не ответил. Колеблясь, набрал номер Ричарда Лински; ответили после шести гудков. Чейз заставил человека на другом конце провода сказать “алло” несколько раз, но сам не отвечал. Когда Лински дал отбой, Чейз повесил трубку.
— Ну, что? — спросила Гленда.
— Это он, — сказал Чейз. — Настоящее имя Судьи — Ричард Лински. Известный репетитор по физике. Мы поймали его.
Чейз отнес сумку с вещами Гленды в комнату мотеля и поставил у изножия двуспальной кровати, Затем вернулся к двери, запер ее, проверил замок, накинул цепочку. Комната оказалась маленькой, но чистой и удобной. В ванной окна не было вовсе, а в единственном окне комнаты стоял кондиционер.
— Если никуда не высунешься, будешь здесь в безопасности, — сказал он.
— А если высунусь?
— Гленда...
Девушка стояла в дверях ванной, уперев руки в бедра, очень привлекательная в гневе. Она уже больше часа была такой привлекательной, потому что именно столько времени злилась на него.
— Я знаю адрес Лински не хуже тебя и могу добраться туда прямо вслед за тобой, если возьму такси, как только ты уйдешь.
Он подошел к ней и положил руки ей на плечи. Она не сопротивлялась, но и не поощряла его.
— Гленда, ты же знаешь, как это опасно: он убил двух человек и грозился убить нас. Я обучен самообороне, а ты нет. Я был на войне, а ты нет. Все очень просто.
— Нет, все может быть еще проще, — сказала она. — Пойди в полицию.
— Я же сказал тебе, что пока не хочу.
— Но почему?
— Я должен удостовериться, что это Судья, что я ни в чем не ошибся. Не хочу, чтобы надо мной снова смеялись.
Она вся сжалась, отпрянула от него, потерпев поражение, но продолжала спорить, хотя уже и не так настойчиво:
— Бен, ты же можешь позвонить по телефону и высказать ему все на расстоянии, правда? Ты бы и так все быстро узнал.