– Это еще ничего не значит! – воскликнул Павлов. – Возможно, именно пребывание в облике дракона – и есть истинное лицо нашей Вики.
– Уверяю вас, – с ласковой улыбкой карточного шулера обратился Баронет к Павлову, – у Викки совершенно иное Истинное Лицо. И я очень не советую вам когда-нибудь его увидеть.
– Сударь, – вспыхнул бизнесмен, – у вас дурная привычка пугать и поучать окружающих, словно вы – знаток всех истин и последняя инстанция во вселенской иерархии... Только вот с превращением Вики у вас ничего не вышло, как вы ни старались!
– Сергэу-сан, как не совестно! – это Инари.
– Павлов, вы просто хам, хоть и дракон! – это уже Авдей.
– Кхе-кхе, что уж взять с меня, убогого... – это юродствует Баронет, и оба глаза его при этом горят инфернальным зеленым пламенем. – Какая уж из меня высшая инстанция... Всего-то третью сотню лет живу... Стреляю плохо – в яблочко попадаю только с закрытыми глазами да с десятка метров. Почитай, лет полста не фехтовал – все умельцы на тот свет отправились, драться не с кем стало...
– Вы намекаете на дуэль?! – напыжился Павлов.
– Нет. Не намекаю, – вмиг посерьезнел Баронет. – Милый мальчик, если вы мне всерьез надоедите своей наглостью и глупостью, я вас сразу убью. Голыми руками и безо всякой дуэли.
– О боже Амиду, какой стыд! Сергэу-сан, вы ссоритесь с гостями, вместо того чтобы проявлять любезность и вежливость! Господин маг, я вас умоляю о снисхождении! Господин Сочинитель, простите!
Из глаз деликатной госпожи Инари градом посыпались слезы. И со стеклянным звоном раскатились по полу лифта. Все мужчины замерли, глядя то на Инари, то себе под ноги. На полу, переливаясь в неярком свете, блестели маленькие алмазы. Авдей первым наклонился и поднял сверкающий кристаллик. Посмотрел на госпожу Такобо.
– Вы плачете, и ваши слезы превращаются в драгоценные камни, Инари... – тихо сказал Авдей.
– Да... Но это только тогда, когда я очень сильно расстроена, – со всхлипом вздохнула Инари и отерла платком свои дивные глаза.
– Да тут алмазов на полмиллиона баксов! – восхищенно воскликнул бизнесмен Павлов и принялся суетливо подбирать с пола камешки. – Что ж вы раньше нам так не поплакали, Инари-сан. Мы бы такой офис отгрохали! И рэкет бы на наших сотрудников не наезжал...
Баронет только презрительно поджал губы, наблюдая за бизнесменом. А Авдей не мог отвести взгляда от Инари.
– Вы... удивительная женщина, – только и смог сказать он и протянул ей на ладони сверкающий кристаллик.
– Нет-нет, – покачала она головой. – Я совсем обычная. А этот алмаз пусть останется вам на память.
Авдею показалось, что они с Инари стоят в лифте слишком близко друг к другу, почти соприкасаясь телами. Видимо, их столкнул с места ползающий по полу в поисках оставшихся алмазов Павлов.
– Бизнесмен тоже наберет... себе на память? – шепотом спросил Авдей, почти касаясь губами мягкого завитка темных волос над ухом госпожи Такобо.
– Нет, – как-то очень интимно улыбнулась Инари. Ее ладонь накрыла ладонь Авдея, пряча камень. – У него они все растают. Я вольна распоряжаться своими слезами, как захочу. Но я прошу вас, Аудэу: храните этот камешек... на своем теле. Мне будет приятно думать, что вы помните обо мне.
– Да, конечно. Но только почему вы так печально говорите, Инари-сан? Мы ведь еще встретимся?
Инари виновато пожала плечами:
– Это зависит не от меня...
– Значит, встретимся, – решительно сказал Авдей.
– Если бы вы знали, Аудэу-сан, что я натворила... – опустив голову, едва слышно прошептала Инари.
Но тут лифт остановился, Павлов вскочил с коленок, подобрав все алмазы, Баронет отчего-то засуетился и громко начал твердить, что они с зятем загостились, а их дома ждут, и Авдей так больше не услышал от Инари ни слова.
... Когда они, холодно попрощавшись с Павловым, вышли из офиса Московской Управы драконов, оказалось, что с темного неба сыплет по-настоящему зимний обильный снег.
– Скоро зима, – задумчиво сказала Инари.
– До официальной зимы еще больше месяца, – клацнул зубами Авдей. – Идемте в машину, стоять холодно.
– Да, действительно, – очнулся от каких-то своих вселенских размышлений Баронет. – Идемте, Инари. Скажите, куда вас отвезти. Снова на Библиотечную улицу, в архив?
– О нет, не нужно, – улыбнулась Инари. – Там я просто назначила вам встречу. Хотя я по долгу работы часто просматриваю архивные материалы. Сейчас же мне необходимо быть при господине Синдзене, иначе я рискую пренебречь своими обязанностями.
– Так...
– Нет-нет, – снова улыбнулась Инари. – Я хочу подышать свежим воздухом и поэтому доберусь, как это говорится по-русски, своим ходом. Ступайте, пожалуйста, к машине. Всего вам доброго.
– Но Инари...
– Аудэу-сан, я свяжусь с вами по e-mail. Ну, ступайте же! – и эти слова прозвучали уже как приказ.
Баронет потащил Авдея к запорошенному снегом лимузину. Авдей покорно шел, но смотрел только на Инари. Превращающуюся в ало-золотого дракона. Дракон расправил крылья и взмыл ввысь, навстречу сыплющемуся снегу, словно рождественская ракета-шутиха...
– Впечатляющее зрелище, – проворчал Баронет, открывая дверь машины и вставляя ключ в замок зажигания.
– Что? А, да... Впечатляюще... Она не боится, что ее кто-нибудь заметит и поднимет панику? – Авдей наконец пришел в себя и уселся в машину.
– Не заметят. А и заметят – не поверят, – сказал, как отрезал, Баронет, выруливая с полигона в лес. Авдей оглянулся: никакого офиса уже не было и в помине.
– А чего ж ты хотел? – услыхал он сварливый голос тестя. – Они же крутые! Драконы! И к ним не придерешься – официальное разрешение на применение прикладной магии имеется, я по их документам проверял.
– Вы что, действительно каким-то образом взломали их базу данных?
– А то, – кивнул Баронет, разгоняя лимузин до неприличной скорости. – Но это не важно. Важно другое: Вику мы пока вернуть не можем...
– Да, – как-то очень рассеянно согласился Авдей и сунул руку в карман брюк. Там, заботливо завернутый в носовой платок, лежал алмаз Инари.
– Но мы ее все равно вернем, – продолжал Баронет. – На этот счет есть у меня кое-какие идеи...
Какие именно это идеи, Баронет пояснить не удосужился, и минут двадцать мужчины сидели в полном молчании. Потом Баронет кашлянул и сказал:
– Новости, что ль, послушать... Какую погоду передают и курс доллара... – и принялся крутить верньер настройки.
Сквозь треск эфира и гомон радиостанций прорвалась странная мелодия: печальная, завораживающая и волшебная. Женский голос и скрипка выводили ее, но порой казалось, что играет лишь скрипка, а порой – что женщина поет в одиночестве. Авдею даже дышать стало трудно: до того хороша была эта музыка, раньше он ничего подобного не слыхал...