Синтия молчала уже почти час. Она не знала, было ли его хорошее настроение по-прежнему притворным или оно действительно стало продолжением его хорошего утреннего. Она уже стала забывать свои опасения и просто с удовольствием наблюдала, как работает Ник. Его волосы трепал ветер, бриджи при каждом шаге плотно облегали бедра.
Он спрашивал, любит ли она его. Конечно, любит. И всегда любила. Его волосы, его улыбку, его смех. То, как он радуется, когда с ним кто-то разговаривает. Его невероятно теплые карие глаза. Те маленькие любезности, которые он оказывал.
А теперь, кроме этого, она любила его сильные руки и жаркие губы. Курчавые жесткие волосы на широкой груди. И все то, что он проделывал с ней в темноте. И при свете дня.
Конечно, она любит его. Но что такое любовь? Она любила своего отца тоже, если можно верить смутным воспоминаниям. Она всю свою жизнь любила мать. Но вся эта любовь не принесла ей ничего. Ничего, кроме боли. Глубокой боли, которая длилась неделями, месяцами, годами. Она никогда по-настоящему не прекращалась, просто нити этой боли стали достаточно тонкими, чтобы не замечать их, и проникли довольно глубоко, чтобы не обращать на них внимание.
Да, она любит его. И с этим ничего не поделаешь. Она может любить его издалека, как делала до сих пор. Пока будет знать, что он жив.
— Син! — позвал Ник откуда-то сверху.
Синтия часто заморгала, осознав, что все это время не отрывала глаз от пенящегося потока воды, исчезающего в небольшом водоеме между скалами.
— Синтия! — Ник помахал ей с высоты примерно четырех футов. — Мне нужна твоя помощь!
Она бы встревожилась, если бы не услышала оптимизма в его голосе. Синтия почувствовала приступ волнения.
— Что там? — Она запыхалась и тяжело дышала, когда остановилась перед ним.
— Там наверху есть пещера. Я не могу добраться до нее, но если я подпихну тебя, ты сможешь достать до края.
Синтия подала ему руку, и он помог ей взобраться на широкий выступ, на котором стоял сам. Следующая плоская поверхность была на высоте примерно семи футов.
Ник сцепил пальцы и наклонился, предлагая ей поставить ногу. Его падение, которое произошло несколько дней назад, изменило отношение Синтии к высоте, но она подавила в себе страх и поставила ногу на сцепленные пальцы.
— Раз, два, три.
Ник подбросил ее вверх, чтобы она смогла крепко уцепиться за край скалы. Потом, подставив руки ей под ботинки, подтолкнул еще выше. Синтия смогла залезть на этот выступ.
Она быстро отползла от края и мгновенно поняла, что перед ней такое. Но когда встала на колени, замерла.
— Ну, что там? — крикнул Ник.
Это было похоже… на пещеру. Настоящая пещера, а не какая-то впадина в скале. У Синтии задрожали колени, когда она поднялась во весь рост.
— Син?
— Это пещера! — воскликнула она, подпрыгивая, хотя и очень осторожно — в футе за ее спиной выступ заканчивался.
— Хорошо! — донесся снизу его голос.
Синтия повернулась, чтобы видеть Ника.
— Это настоящая пещера, Ник! Тебе надо забираться сюда.
— Там есть что-нибудь твердое, за что можно привязать веревку?
Оглянувшись вокруг, Синтия жестом велела ему подавать веревку, потом привязала ее к узкому, почти вертикальному выступу. Через несколько мгновений Ник, запыхавшись, стоял рядом с ней.
— Ты права, — выдохнул он. — Это действительно пещера.
— Я знаю.
Забыв о напряжении, которое ощущалось между ними сегодня утром, Синтия схватила его за руку и потащила к входу в пещеру. Но Ник так же быстро оттащил ее назад за свою спину.
— Я пойду первым. Мы же не знаем, что там.
Как только по мере их продвижения дневной свет перестал проникать в пещеру, Синтия порадовалась, что не пошла первой. Свод пещеры оказался таким низким, что даже пришлось наклонить голову. Всякий раз, когда ее плащ касался потолка, ей на плечи начинала сыпаться порода. Она старалась не замечать пауков, которые бросались во все стороны, когда она поскальзывалась на осколках камней, разбросанных под ногами. Если попадалась паутина, Ник убирал ее сам.
— Держись поближе ко мне, — приказал он, еще крепче сжимая ее руку.
— Не беспокойся, — пробормотала Синтия.
Видимость становилась все хуже, стены сужались.
— Ой! — Ник коснулся макушкой потолка, и оттуда дождем посыпались камушки. — Мне кажется, что скоро мы дойдем до конца. Либо потолок и пол сомкнутся совсем; Я ничего не вижу.
— Меня это должно порадовать!
Его тихий смех прогремел по пещере, напоминая пробуждение дракона. Синтия слышала звук его шагов по камням и надеялась, что он тщательно нащупывает дорогу и не упадет, если вдруг впереди окажется обрыв. Она еще крепче сжала его руку.
— Определенно конец.
Заглянув Нику через плечо, она увидела лишь очертания его пальцев, упиравшихся в тусклую поверхность. Глаза постепенно привыкали к темноте, и Синтия смогла рассмотреть изрезанную поверхность скалы. Она повернулась, чтобы осмотреться вокруг, в нос ударил резкий запах плесени.
— Пахнет так, словно здесь умер кто-то, — пробормотала она. — Ты что-нибудь видишь?
— Пока нет.
Синтия с изумлением увидела, как Ник, нисколько не колеблясь, начал водить руками вдоль небольших выступов.
— Ой, — вырвалось у Синтии при одной только мысли о пауках, которые облепили камни.
Ник с улыбкой оглянулся на нее. И эта улыбка не дрогнула, когда он протянул руку к ее макушке.
— Что? — нервно спросила она.
— Ничего.
— Что это было?
— М-м, просто паутина.
Не поверив ему, Синтия как безумная принялась отряхивать волосы. Потом — платье. Когда закончила, прочла себе строгую лекцию о страхе и глупой сентиментальности. Это было самое подходящее для клада место на всем проклятом побережье, и она не собиралась упускать свой шанс из-за каких-то пауков. Или других тварей.
Девушка расправила плечи, ударилась головой о низкий выступ потолка и направилась к противоположной стене узкой пещеры. Но прежде чем дотронуться до стены, она натянула толстые перчатки. Если здесь есть сокровища, то их нетрудно будет нащупать даже через просоленную кожу перчаток.
Они работали молча, только иногда она вскрикивала, почувствовав, как что-то ускользает из-под ее ищущих пальцев. Просто камни, говорила она себе. Просто щебень. Но когда она залезла глубже в широкое отверстие, из темноты послышался отчетливый стук коготков по камням.
— О Боже, — прошептала Синтия. — О Боже!
Она сделала три глубоких вдоха и снова сунула туда руку. Мышь не причинит ей вреда. Даже крыса не сможет укусить ее через толстую перчатку. Она не могла бросить все и бежать отсюда.