Последовала пауза, а затем Коллин услышал голос жены, но не смог разобрать слов из-за шума в ушах.
– Я не могу тратить время на разжигание костра. Потом согреешься, дорогая.
– Пожалуйста… мне холодно.
– Не тяни время.
Послышались шаги. Шорох. Тяжелое дыхание Алекс.
Коллин застыл в напряжении. О Боже, нет! Пожалуйста! Только не это.
Послышался шепот Сен-Клера, потом ворчание, стон – громкий крик Алекс, переходящий в рыдание.
Коллин тоже закричал, но кляп заглушал его крик. Нет, нет, нет! Он попытался оттолкнуться от дерева и тут же почувствовал, как с рук его снова закапала кровь. Внезапно в груди у него все словно омертвело, и он затих, провалившись во тьму.
Где-то совсем рядом хрустнула ветка, и он, очнувшись, открыл глаза и чуть повернул голову.
Алекс!
Она стояла перед ним, безвольно опустив руки и закрыв глаза; ее белая сорочка была испачкана кровью. Коллин в ужасе содрогнулся. Боже, этому негодяю недостаточно было изнасиловать его жену, он еще и ранил ее, возможно – смертельно. Но зачем?..
Алекс сделала шаг к мужу, потом – еще один. С рукава ее сорочки капала кровь. Внезапно глаза ее открылись, и она посмотрела на него. Теперь Коллин увидел испачканный кровью кинжал, который был сначала незаметен в ее окровавленной руке. Кинжал, который она сунула в свой сапог этим утром, когда он напомнил ей о нем.
– Коллин… – прошептала Алекс, приблизившись к нему почти вплотную, и кинжал выпал из ее руки. Бросившись к мужу, она обняла его. – О, Коллин…
Он попытался прижать ее к себе, но веревки по-прежнему впивались в его руки. Алекс же вдруг отпрянула и пробормотала:
– О Господи, ты же привязан.
Опустившись на колени, она стала искать в траве кинжал.
Наконец с губ ее сорвался громкий крик, и она вскочила на ноги, сжимая в руке кинжал.
Коллин почувствовал натяжение веревки, когда Алекс начала перерезать ее. Через несколько секунд шея освободилась, а затем – и руки.
– Я убила его, – прошептала она, уткнувшись лицом в его грудь и крепко обнимая.
– Слава Богу, Алекс. Слава Богу. Ты не пострадала?
– Я убила его, – повторила она, поднимая голову и глядя ему в глаза. – Я не хотела…
– Даже не говори об этом. Никогда. Я все понимаю. Я люблю тебя.
Его ноги подогнулись, и он опустился на траву вместе с женой.
Новобрачная с красивыми рыжими волосами раскраснелась, как невинная девица.
– Не могу поверить, что я замужем, – прошептала Дженни, повернувшись к Алекс. И тотчас же муж взял Дженни за руку и повел по боковому проходу к двери церкви. Гости тоже устремились к выходу, к ожидавшим их каретам – все были готовы отправиться в Керкленд-Холл.
Отец Дженни сдался в конце концов, хотя уговорить его было не так-то просто. Именно поэтому жених явился на брачную церемонию с подбитым глазом.
Взглянув на мужа, Алекс просияла. Она просто таяла от любви к нему. Но вместо того чтобы прильнуть к мужчине, как подобает умирающей от желания распутной женщине, каковой она себя считала, Алекс осторожно провела ладонью по его виску, где заживал свежий шрам.
Какая замечательная компания собралась на эту свадьбу! Фергус с подбитым глазом, Коллин с раной на голове, она с ужасным синяком на щеке, который уже приобретал желтоватый оттенок. Только Дженни выглядела безупречно. В своем светло-золотистом платье она была чрезвычайно мила.
Алекс чувствовала на себе и Коллине взгляды гостей и слышала приглушенный шепот. Все знали, что с ними произошло, или по крайней мере думали, что знали. На самом же деле было известно только одно: убили какого-то мужчину и представители властей приезжали в Уэстмор, чтобы опросить там всех.
Однако взгляды присутствующих не беспокоили Алекс. Она с сияющей улыбкой шла по проходу рядом с Коллином, который тоже улыбался, хотя о них и распространялись всевозможные сплетни в течение нескольких недель. Незадачливая пара неожиданно преобразилась в счастливых новобрачных. Алекс радостно рассмеялась, когда они вышли из церкви на яркий солнечный свет.
– Как ты думаешь, кто-нибудь заметит, если мы совершим небольшую прогулку по окрестностям? Разумеется, чтобы подышать свежим воздухом, – сказал Коллин.
Алекс ненадолго задумалась.
– Но ведь наше присутствие – это важно для новобрачных, не так ли? Думаю, они заметят, если мы уйдем.
– Тебя это волнует?
– Полагаю, что не стоит покидать свадьбу. – Она не могла скрыть сожаления в своем голосе. – Мне не хотелось бы уходить в такой торжественный для Дженни день.
– Но я ужасно скучал по тебе прошлым вечером.
– Бедный муж, – сказала Алекс со вздохом. Коллин не понимал, почему Дженни хотела, чтобы она осталась с ней в ее спальне.
«Ведь Дженни не девственница! – воскликнул он накануне вечером. – Ей нечего бояться в супружеской постели».
Алекс пробормотала тогда что-то относительно женских опасений и естественной стыдливости, потом устремилась в комнату Дженни, чтобы похихикать там, повздыхать и поделиться секретным опытом. При этом и Коллин, и Фергус – оба получили высокие оценки.
– Через несколько часов мы будем дома, Коллин, и я обещаю, что ты забудешь о том, что провел прошлую ночь в одиночестве.
– Ловлю тебя на слове, – проворчал он, однако не смог удержаться от улыбки. Он стал совсем другим, и Алекс хотелось крикнуть всему миру, какая она счастливая.
И только одно немного омрачало ее счастье – отсутствие чувства вины в связи со смертью Деймиена. Может быть, она стала бессердечной? Ведь она сейчас не испытывала ничего, кроме благодарности судьбе – благодарности за то, что они с мужем остались живы и здоровы. Алекс поделилась с друзьями своими опасениями, но Дженни только посмеялась над ней, братья Керкленды сочувственно похлопали ее по спине, а Фергус просто крепко обнял ее и долго не отпускал.
– Кстати, муж…
– Да, слушаю.
– Дженни просила передать тебе кое-что.
– Что именно?
– Она говорит, что ты не должен краснеть, когда разговариваешь с ней. И можешь считать, что вы в расчете, потому что она когда-то подглядывала за тобой, когда ты купался голый в реке.
Коллин нахмурился и что-то пробурчал себе под нос.
– Ты часто видел раньше голых женщин, а, Коллин?
– Если ты о Дженни, то ведь она для меня как маленькая сестра.
– Не такая уж маленькая.
– Перестань, Алекс!
Она засмеялась и прижалась к его груди. Он обнял ее и поцеловал в губы.