— А как вы поддерживаете ее настроение? — не унимался Огнехвост.
Что это — объяснимый интерес целителя или попытка обнаружить малейшие признаки слабости?
— В этом нет необходимости, — осторожно ответил Воробей. — Она не поддается унынию.
Он обрадовался, когда они вышли из-за деревьев и ветер с пустошей принес запах Пустельги, Мотылинки и Ивушки, терпеливо ожидающих на границе племени Ветра. Сорвавшись с места, Воробей помчался по траве навстречу целителям.
Одним уверенным прыжком он перемахнул через ручей.
— Как похолодало! — воскликнул Воробей, здороваясь с соседями. Ледяной ветер, гулявший над пустошами, трепал кошачью шерсть.
— Ничего, вот пойдем, так сразу согреемся, — сказал Пустельга, зябко притопывая лапами. Развернувшись, он повел целителей вверх по течению ручья.
— Добрый вечер, Мотылинка, — вежливо поздоровался Воробей с Речной кошкой и почувствовал, как ее холодный взгляд скользнул по его шерсти.
— Здравствуй, Воробей, — с холодком отозвалась целительница.
Воробей насторожился. Какая колючка ее уколола?
Может быть, опасается, что он выдал кому-нибудь ее тайну? Напрасно беспокоится. Какой ему смысл мяукать о том, что она не верит в Звездное племя и не слушает его советов?
— Надеюсь, хоть в овраге ветра не будет, — проворчал Перышко.
— Ты брюзжишь, как старейшина, — поддел его Пустельга.
— Да он и есть старейшина! — не удержался Огнехвост.
— Ах ты, нахальный птенец! — с напускным возмущением воскликнул Перышко, но Воробей чувствовал теплое облако дружелюбия, окутывавшее целителей, семенивших вверх по берегу.
В любое другое время Воробей наслаждался бы этим путешествием, радуясь дружбе, доверию, отсутствию границ и подозрений. Но сегодня его грызла тревога.
Привычное доверие, которое он испытывал к целителям, было омрачено зловещей тенью Звездоцапа.
Воробей шел в самом конце процессии, шагавшей вдоль ручья к водопаду. Пока он искал безопасную дорогу среди камней, целители ушли еще дальше.
— Хочешь, мы пойдем помедленнее? — крикнул ему Перышко.
— Я догоню! — отозвался Воробей, протискиваясь между двумя скалами. Ему не давала покоя мысль о том, что сегодня ночью Звездоцап может посетить сны одного из целителей.
«Это же чушь мышиная!» — в который раз сказал он себе. А если все-таки нет? Воители Звездного племени с давних пор являются к целителям. Почему же этого не могут сделать коты из Сумрачного леса, из Места-Без-Звезд?
Воробей так глубоко ушел в свои мысли, что поскользнулся и едва не упал на мокром камне.
— Осторожнее! — Он почувствовал, как Перышко подставил ему бок. Оказывается, Сумрачный целитель стоял и дожидался его.
Через несколько шагов Перышко осторожно спросил:
— Как поживает Листвичка?
Воробей почувствовал в его вопросе искреннее беспокойство, с каким обычно справляются о делах близкого друга.
— Я имею в виду, получается у нее быть воительницей? — Перышко выделил последнее слово, давая понять, что до сих пор не верит в твердость этого решения Листвички.
— У нее все замечательно, — ответил Воробей, подстраиваясь под походку целителя. Почему он должен оправдываться перед ним за поступки Листвички?
— Она скучает по целительству?
Воробей резко повернулся к Перышку.
— Никто не заставлял ее уходить! — рявкнул он.
«Как она могла остаться целительницей, если нарушила Воинский закон и столько времени врала всем кругом?»
Он подавил невольный укол жалости и зашагал вперед, но Перышко тихо сказал:
— Мы все совершаем ошибки… И некоторые из этих ошибок еще долго аукаются нам. У них очень долгое эхо.
Огнехвост уже карабкался к истоку водопада, бившего в нескольких хвостах впереди. Когда Воробей взобрался на вершину, ученик Перышка и Мотылинка уже устроились возле Лунного озера. Ивушка бегала вокруг них, выискивая местечко поудобнее.
Перышко неторопливо спустился к ним.
— Ты был прав, Перышко, — улыбнулся Пустельга. — Здесь, в самом деле, ветра поменьше.
Воробей пошел по тропе, змеившейся вдоль крутого склона к лежавшему внизу озеру, следуя по глубоким следам, оставленным здесь поколениями котов, луна за луной спускавшихся к воде. Он ждал, когда тихие голоса предков вновь заговорят с ним, но услышал лишь свист ветра в скалах.
Коготь одиночества вонзился ему в живот. Неужели никто из предков не прикоснется к нему по пути? И он не услышит их приветливых голосов? Не почувствует смутно знакомых запахов?
Может, они все рассердились на него из-за того, что он сломал палку Утеса?
«Простите меня! — беззвучно взмолился Воробей. — Я так жалею об этом!»
Когда он уселся у края Лунного озера, Мотылинкино дыхание уже стало глубоким и ровным, как у спящей. В ее сны пробираться не имело смысла. Если Мотылинку никогда не посещало Звездное племя, то котам из Сумрачного леса тем более будет непросто пробиться сквозь глухую стену ее неверия.
Огнехвост, скорее всего, мог что-нибудь знать о Когтегриве. А Перышко и Ивушка наверняка принесли сюда свежие новости, которыми хотели поделиться со звездными предками. Возможно, у них были свои поводы для тревоги. Может быть, кто-то из их соплеменников вдруг стал вести себя странно или, скажем, целителям недавно пришлось иметь дело с загадочными ранами, происхождение которых так и осталось неизвестным.
Или лучше всего будет просто отправиться к своим предкам и спросить, что им известно?
Воробей коснулся носом чистой ледяной воды и закрыл глаза.
Миг спустя перед ним распахнулся зеленый и свежий мир. Теплый ветерок ласково перебирал шерсть Воробья, запах дичи щекотал его ноздри. Лучи солнцпадали сквозь листву деревьев, когда Воробей медленно побрел сквозь высокую траву.
Впереди мелькнула знакомая крапчатая шерсть.
Воробей сразу же узнал ее и бросился бежать. Он уже собрался крикнуть, когда другой кот выскочил из густой травы и со всех лап помчался к косматой целительнице Сумрачного племени.
— Щербатая!
— Привет, Огнехвост!
Воробей замер, насторожив уши.
— Мокроус хотел поговорить с тобой, — сказала лохматая кошка.
«Интересно, что старый целитель собирается сказать своему бывшему ученику?» — подумал Воробей.
Нырнув поглубже в папоротники, он стал тенью красться за Огнехвостом по лесу.
— Когда же ты повзрослеешь?
Воробей изумленно отпрянул, когда Щербатая шумно приземлилась на землю в каком-нибудь кошачьем усе от него.