— Так я и знала, — огорчилась Элинор. — Записку написала какая-то женщина. Как только она увидела, что ты пришел не один, а со мной, эта бесстыжая особа струхнула.
Себастьян покачал головой и улыбнулся:
— В таком случае хорошо, что ты напросилась составить мне компанию.
— Это значит, что я могу пойти с тобой и в следующий раз?
— Ни в коем случае.
Элинор дрожала от холода, и Себастьян отвел ее в защищенное от ветра место, со всех сторон окруженное огромными валунами. Она села на песок и сильнее закуталась в плащ.
— Тут хоть немного теплее, — с деланной бодростью сказала Элинор и, подобрав выброшенную на берег щепку, начала чертить ею на песке. — Погода очень подходящая для того, чтобы подхватить простуду. Сколько еще нам здесь ждать?
Муж заслонил ее от сильного порыва ветра и посмотрел вдаль, на скалы.
— Недолго. Еще пару минут. Вокруг ни души.
— Неудивительно. Умные люди сидят сейчас у камина и пьют горячий чай с бисквитами.
— Элинор, я должен тебе кое в чем признаться. Она от неожиданности выронила щепку из рук и почувствовала, как неприятный холодок пробежал по спине. Ну вот, наконец. Придется сделать вид, что удивлена.
— Правда? — деревянным голосом спросила она.
— Я собирался сказать об этом еще тогда, когда предложил, чтобы мы начали все с начала, — с хмурым видом проговорил Себастьян.
Элинор кивнула, чтобы его ободрить:
— Неплохая мысль.
Муж кивнул. Его лицо было непроницаемым.
— Знаешь, пока ты ждала меня в Лондоне, моя работа вынуждала меня совершать поступки, которые никогда не были мне свойственны. Я и представить не мог, что способен на такое. Иногда я сам ужасался тому, в какого человека превратился, и не знал, стоит ли мне к тебе возвращаться.
— Почему же ты все-таки рискнул?
— Во-первых, потому, что я больше не мог без тебя жить.
Элинор не проронила ни слова. Она боялась прервать мужа.
— А во-вторых, я понял, что ты тоже изменилась. И ясно осознавал, что в этом виноват я.
За этими словами последовало долгое и тягостное молчание.
Наконец Элинор не выдержала и воскликнула:
— И это все, в чем ты хотел признаться?
Себастьян бросил на нее хмурый взгляд.
— Я хочу, чтобы ты уяснила себе, что мое признание касается любовных дел, а не военных.
— Что ты имеешь в виду?
Элинор было не по себе от пристального, немигающего взгляда Себастьяна.
— Герцог не поручал мне вмешиваться в дела его жены. Я сам попросил его, чтобы он дал мне это задание.
— В самом деле? — От этой неожиданной новости в горле у Элинор встал комок.
— Я обманул тебя, — не желая ходить вокруг да около, сказал Себастьян. — И не знал, как в этом признаться.
Элинор вздохнула. Довольно его мучить.
— Я чувствовала, что ты меня обманул, — призналась она. — А совсем недавно узнала это точно.
Себастьян смотрел на Элинор с нескрываемым удивлением.
— И все это время ты спокойно смотрела, как я мучаюсь от угрызений совести?
— Я ждала, что ты сам откроешь мне правду. — Она покачала головой. — Но ты почему-то не торопился.
Себастьян прищурился.
— А когда ты поняла, это тебя не огорчило?
— То, что ты меня обманул? Что воспользовался личным знакомством с герцогом, чтобы повлиять надела его жены?
— Ты подвергала себя опасности, выполняя поручения ее светлости, — настаивал Себастьян. — Я не представлял, до какой степени ты рисковала, пока не вернулся домой.
— Уверяю тебя, я всегда была крайне осторожна.
— Значит, ты прощаешь меня?
— Я подумаю.
— Но ведь ты же такая добрая…
— И что? Герцог одобрил этот обман? — спросила Элинор, не реагируя на лесть.
— Ну, он внимательно выслушал меня, но свое мнение не высказал. Мне показалось, он остался равнодушным к моим доводам.
— Но при этом не пресек твои действия?
— И не подумал, — улыбнулся Себастьян. — Фактически предоставил карт-бланш.
— В таком случае, — заявила Элинор, — вы оба… — Она осеклась, воздержавшись высказать вслух все, что она о них думает. По крайней мере о герцоге. Пусть нужные эпитеты подыскивает для своего мужа герцогиня. Она обязательно при случае выразит свое мнение. — Надеюсь, тебе хоть стыдно за то, что ты так поступил?
Губы Себастьяна тронула улыбка.
— Не похоже на это, — угрюмо констатировала Элинор. — Кажется, ты даже гордишься собой.
Муж не видел причин спорить.
— Я вернул тебя, — решительно сказал Себастьян. — Игра стоила свеч.
Элинор молчала. Она была готова расплакаться.
— Я всегда хранил тебе верность, — проникновенно сказал Себастьян, и эти слова невольно растрогали ее. — И всегда любил только тебя. Полагаю, вопрос сейчас стоит так: любишь ли меня ты?
— Наверное…
— Ты не уверена?
— Почему? Я рада услышать от тебя эти слова, — прошептала Элинор.
— Прости меня, — сказал Себастьян, опустившись на колено и глядя на нее своими огромными глазами невообразимой синевы. — Я боялся, что потерял тебя. И готов на все, чтобы вернуть твою любовь.
— Мне кажется, нам уже пора, — поспешила сменить тему Элинор, понимая, что еще минута — и она бросится мужу в объятия. — Нам нужно кое-что сделать перед тем, как начнется ужин и маскарад.
— Ты помнишь, что я опоздал даже на собственную свадьбу? — виновато улыбнулся Себастьян.
— Такое не забудешь: моя тетушка в каждом письме мне об этом напоминает. Ты уронил себя в ее глазах. Она усомнилась, что ты джентльмен.
— Что мне сделать, чтобы загладить свою вину? Элинор покачала головой:
— Постарайся остаться в живых, раскрывая этот заговор.
— Я не могу допустить, чтобы Веллингтона убили.
— Ты настоящий рыцарь, — прошептала Элинор. — Как ты думаешь, почему кто-то хотел заманить тебя на это свидание?
— Может быть, этот «кто-то» перепутал меня с другим Боскаслом? Возможно, произошло недоразумение.
Вдруг над башнями замка прогремел гром, прорезались сполохи молний. Себастьян посмотрел на небо и, взяв Элинор за руку, помог ей подняться. Они быстро побежали по тропинке, спасаясь от начавшегося ливня, — вместе с другой парочкой, которая тоже гуляла по берегу. К тому времени, когда они достигли разводного моста, все четверо успели промокнуть до нитки.