– Надо ломать дверь, – сказал Патрик, – иначе мы упустим ее, клянусь святым Фомой.
Мужчины навалились на дверь и снесли ее с петель. В спальне стояла Бриджит и дрожала как осенний лист.
– Не подходи ко мне, Майкл! – выкрикнула она. – Для чего ты привел своих братьев? Что ты задумал?
– Я задумал изгнать тебя, ведьма, из своего жилища. Ты отвратительна, ты обманула меня, всё это время обманывала!
– Майкл, это я, твоя жена Бриджит, а никакая не ведьма!
– Нет уж, теперь тебе не отвертеться. Патрик, Дин, давайте привяжем ее к кровати.
Женщина отчаянно вырывалась, но что она могла сделать против троих мужчин? Бриджит положили на кровать и привязали простынями.
– Что теперь будем делать? – спросил Патрик.
– Нужно позвать мать, – сказал Майкл. – Она знает всё о проделках фей и поможет нам выпытать у этой твари правду.
Мать Майкла не пришлось долго упрашивать и что-то ей объяснять. Она только сказала сыну: «Наконец-то ты образумился» – и стала готовить отвар из трав.
– Эти травы не выносят ни ведьмы, ни феи, – сказала она при этом. – А если их смешать еще и с молоком – получится испытанное средство против ведьмы. Ни одна ведьма, выпив его, не сможет солгать. Кроме того, она будет испытывать нестерпимые муки от этого отвара и призывать покровителя своего – дьявола. Вот так мы всё и проверим.
Все вернулись в дом Клири. По дороге мать Майкла зашла еще и за соседками – двумя своими благочестивыми подругами Сусанной и Миленой.
Когда они вошли в спальню, Бриджит, по-прежнему связанная, лежала на кровати. Лицо ее было мокро от слез.
– Что вы задумали? – повторяла она. – Что вы задумали?
– Она плакала, – сказала Сусанна. – А предания говорят, что ведьма не может плакать.
– Это не слезы, это пот, она хотела выбраться из пут, – тут же всё объяснила мать Майкла.
– Оставьте меня в покое, что я вам сделала? – кричала Бриджит. – Вы погубите и меня, и моего ребёнка!
– Она беременна? – спросила мать Майкла.
– Она так сказала, – ответил Майкл.
– Это дьявольские уловки, – отрезала старуха. – Даже если она и носит во чреве, то какое-нибудь дьявольское семя. Дайте ей отвар.
Майкл поднес к губам Бриджит отвар и сказал:
– Пей, ведьма!
– Я не ведьма!
– Пей, проклятое отродье!
Бриджит выпила отвратительный на вкус отвар и проговорила плача:
– Майкл, ты меня больше не любишь!
– Я люблю свою жену, а не проклятого подменыша, – резко бросил Майкл.
Меж тем Сусанна и Милена спрашивали Бриджит:
– Именем Всемогущего Творца говори: ты Бриджит Болэнд, жена Майкла Клири?
– Да! – крикнула Бриджит, и тут ее вырвало.
– Она лжет! – торжествующе заключили старухи. – Ее ведьмовская плоть не может принять отвара.
(В отвар входили травы, специально вызывающие рвоту, но об этом знала лишь мать Майкла, задумавшая погубить невестку.)
– Ведьму надо испытать святой водой и чтением Писания, – подал голос Патрик, но женщины сказали:
– Что уж тут испытывать! И без испытаний видно, что она не человек, а проклятая фея-ведьма!
– Я схожу к Симменсу, одолжу у него револьвер, – сказал Дин. – С ведьмой надо расправляться серебряными пулями.
– Что ты, это с оборотнем так борются.
– Всё равно, этой тоже не помешает…
– Нет, – решительно заявил Майкл. – Никто никуда не идет. Нам не нужны лишние свидетели. Мы сожжем эту тварь, как поступали с подобными ей в давние времена.
– Майкл, – закричала Бриджит, – опомнись! Я ведь твоя жена.
– Ты ведьма, – сказал Майкл и вылил керосин из лампы на постель. Потом поднес спичку – и постель запылала как огромный костер, посреди которого кричала и извивалась в муках Бриджит.
И тут произошло странное. Все, кто был в комнате, вдруг почувствовали себя словно стеклянными и боялись двинуться с места, чтобы не упасть и не разбиться. Пламя застыло, а затем его языки опали и исчезли. Измученная Бриджит со страхом увидела, как потолок в ее спальне разверзается и оттуда нисходят двое: старый, очень старый мужчина и прекрасная юная женщина.
– Кажется, мы вовремя, – сказала женщина. – Еще минута, и ее было бы уже не спасти.
– Она спаслась бы в царствии небесном, – проворчал мужчина, но проворчал скорее по привычке спорить.
– А ты спроси ее сначала, хочет ли она прямо сейчас в это самое небесное царство, – вспылила женщина. – Быть может, ей милее прах и суета земной жизни. Погляди, какая она рыжеволосая! И какая у нее прозрачная фарфоровая кожа! Поистине такую красавицу было бы просто преступно казнить столь ужасным способом. Кроме того, казнить невинную! Ведь ты сам видишь, теодитор, она никакая не ведьма.
– Вижу.
– Скорее ведьмы и ворлоки здесь все остальные. В отрицательном смысле, – сказала Безымянная Ведьма (а это была именно она). – Что ж, я не оставлю их без наказания. Казнить невинных – грех, который заслуживает строгого наказания, не так ли, теодитор?
– Так, – вздохнул старик. – Но что ты собираешься сделать с этой женщиной?
– Я предложу ей всё то, что когда-то предлагала тебе. Предложу ей стать моей вечной спутницей и ученицей. Ведь кто-то должен записывать для потомков наши с тобой споры, теодитор.
– Я уже устал с тобой спорить.
– Похвально то, что ты в этом признаешься, мой господин.
Безымянная Ведьма меж тем повела рукой, и путы, связывавшие Бриджит, исчезли. Женщина села в кровати, поджав ноги, и с испугом смотрела на странную пару.
– Кто вы? – спросила она. – Во имя Пресвятой Троицы, ответьте, заклинаю вас!
– Мы – странники по векам и мирам, – произнесла Безымянная Ведьма и рассмеялась. – Не делай такого испуганного лица, девочка моя. Мы не столь страшны, как могло бы тебе показаться. Вот этот человек живет на земле не одно столетие и до сих пор не понял, что Богу не нужна его защита, что это он, наоборот, нуждается в Его защите. А я… Я ведьма. Настоящая ведьма, которая была до всех ведьм мира и которая будет после них.
– Как странно, – проговорила Бриджит. – Святой человек и ведьма…
– Это он-то святой? – усмехнулась Безымянная Ведьма.
– Да, я не святой и никогда не стану святым, – со вздохом сказал теодитор. – Но это всё оттого, что я нахожусь в твоем обществе, ведьма.
– Оставь меня, что тебе мешает?
– Я дал слово пребывать с тобой и когда-нибудь судить и уничтожить тебя.
Ведьма с улыбкой посмотрела на Бриджит.