Всё просто.
Если вы парень, то делается оно так: усаживаетесь в сортире, выставив наружу своего Дядюшку Чарли, ну, вы поняли, большого красного панду, и приводите его в стойку «смирно», ну, ясно, полное вертикальное положение, а потом просто ждёте в своей маленькой пластиковой будке и надеетесь на лучшее.
Представьте, что это рыбалка.
Если вы католик, — здесь возникает такое же чувство, как когда сидишь на исповеди. Ожидание, облегчение, искупление.
Представьте, что это рыбалка типа «поймал-отпустил». То, что некоторые называют «спортивная рыбная ловля».
Другим способом делается всё так: просто открываете двери, пока не найдёте то, что понравится. Точно как на старых телеиграх, когда выбираешь любую дверь, а за ней приз, который можно забрать домой. Точно как девушка или тигр.
За некоторыми дверями окажется роскошная попка из первого класса, явившаяся на экскурсию в низшее общество, немного потусовать погрубее со вторым сортом. Меньше вероятность, что встретит кого-то знакомого. За другими дверями обнаружится какой-нибудь престарелый бычара, забросивший через плечо коричневый галстук, распёрший стены волосатыми коленями, ласкающий свою кожистую дохлую змею, и он скажет:
— Прости, друг, ничего личного.
В таких случаях вам будет настолько противно, что даже не сможете ответить:
— Да как же.
Или:
— Можешь даже не мечтать, друган.
Тем не менее, вероятность награды просто выше некуда, чтобы заставить и дальше толкать на удачу.
Тесное пространство, туалет, две сотни незнакомцев сидят всего в нескольких дюймах — восторг полнейший. Недостаток места для манёвров — его можно взять сверхгибкостью. Используйте воображение. Немного творчества и несколько простых упражнений на растяжку, и можно — тук-тук — стучаться в ворота рая. Вы поразитесь, насколько быстро летит время.
Возбуждение удваивается духом состязания. Риском и опасностью.
Так вот, это не американский Великий Запад, или гонка за Южным полюсом, или стать первым человеком, прошедшим по луне.
Это другой вид космических исследований.
Тут наносишь на карту дикие земли другого типа. Свой собственный бескрайний внутренний ландшафт.
Это последний предел для завоевания: другие люди, незнакомцы, джунгли их рук и ног, волос и кожи, запахов и стонов — это касается всех, кого ты ещё не сделал. Великие неизвестности. Последний лес для разорения. Здесь всё, о чём можно было только мечтать.
Ты — Христофор Колумб, плывущий за горизонт.
Ты — первый пещерный человек, рискнувший съесть устрицу. Быть может, эта типичная устрица ничего нового из себя не представляет, но для тебя она новая.
Подвешенным в пустоте, на полпути из четырнадцати часов между Хитроу и Йо-бургом, можно получить десяток жизненных приключений. Дюжину, если показывают паршивый фильм. Больше, если рейс набит под завязку, меньше, если есть турбулентность. Больше, если ты не против, чтобы дело делал рот парня, меньше, если вернёшься на место во время разноса блюд.
Что не самое лучшее в этот первый раз: когда я сижу пьяный, а меня впервые в жизни шлёпает наша рыженькая, Трэйси, происходит такое — мы попадаем в воздушную яму. Я-то, вцепившись в сиденье унитаза, проваливаюсь вместе с самолётом, — но Трэйси срывается, стреляя вверх, как пробка из бутылки шампанского, с оставшейся внутри резинкой, — и бьётся причёской о пластик потолка. В тот же миг я кончаю, и мой выброс повисает в воздухе, — невесомые белые солдатики, висящие на полпути между ней, всё ещё у потолка, и мной, сидящим на толчке. Потом, хлоп — и мы снова вместе: она и резинка, я и мой выброс, всё приземляется обратно на меня, складывается как счёты, — все её сто-пятьдесят-с-чем-то фунтов.
После таких развлечений странно становится, как я до сих пор не ношу грыжевой бандаж.
А Трэйси хохочет и объявляет:
— Обожаю, когда так получается!
После этого уже обычная турбулентность шлёпает её волосами мне по роже, её сосками по моему рту. Подбрасывает жемчуг на её шее. Золотую цепочку на моей. Вертит мои орехи в их сумке, туго прижатой у обода пустого толчка.
Там и сям подбираешь маленькие хитрости, чтобы усовершенствовать процесс. Например, в этих старых французских «Супер-Каравеллах» с треугольными окошками и настоящими занавесками нету сортира в первом классе, только пара позади в туристском, поэтому вы лучше не пробуйте ничего необычного. Основная индийская тантрическая позиция нормально сработает. Вы оба стоите лицом к лицу, женщина поднимает одну ногу вдоль вашего бедра. Делаете всё точно как в «расщеплённом тростнике» или в классическом «фланкете». Пишите собственную «Кама Сутру». Разрабатывайте всякое.
Вперёд. Сами знаете, что вам хочется.
Только это с учётом того, что вы оба хоть примерно одного роста. Иначе не вините меня за то, что может получиться.
И не рассчитывайте, что вас будут кормить с ложечке. Я рассказываю с учётом некоторых основных знаний с вашей стороны.
Даже если застрянете на «Боинге 757-200», даже в крошечном переднем туалете, всё равно можно организовать усовершенствованную китайскую позицию, когда вы сидите на унитазе, а женщина пристраивается на вас лицом вперёд.
Где-то на северо-северо-восток над Литтл-Роком Трэйси мне сообщает:
— «Помпуаром» тут было бы запросто. Это когда албанские женщины просто доят тебя своими сократительными мышцами влагалища.
Дрочат тебе одними своими внутренностями?
Трэйси отвечает:
— Ага.
Албанские женщины?
— Ага.
Спрашиваю:
— А у них есть авиалиния?
Ещё узнаёшь такую вещь: когда стучится рейсовый персонал, можно быстро свернуться «флорентийским способом», когда женщина обхватывает мужчину у основания и туго оттягивает его кожу, чтобы та стала чувствительнее. Такое существенно ускоряет процесс.
Чтобы всё замедлить, сильно прижмите мужчину снизу у основания. Даже если дело этим не тормознётся, вся дрянь отступит ему в мочевой пузырь, и сбережёт вам уйму времени на чистку. Эксперты называют такое «саксонус».
Мы с рыженькой в просторном заднем туалете «Макдоннела-Дугласа Ди-Си-10 серии 30CF», и та показывает мне негритянскую позицию, в которой она становится коленями по сторонам раковины, а я кладу сзади ладони на её бледные плечи.
От её дыхания потеет зеркало, лицо у неё краснеет от согнутого положения, и Трэйси сообщает:
— Ещё из «Кама Сутры» — если мужчина вотрёт себе сок граната и тыквы и масло из огуречных семян, то у него встанет, и простоит шесть месяцев.
В этом совете — прямо какой-то золушкин крайний срок.
Она замечает выражение моего лица в зеркале и говорит: