«Ваш ребенок смертельно болен,» — говорит Адам.
Наш ребенок не болен.
«Вы прибыли в Новый Орлеан, чтобы ваш ребенок мог лечь в больницу, — говорит Адам. — Вот всё, что вам нужно сказать».
Адам говорит, что дальше он покажет дорогу. Адам говорит Фертилити: «Поверни здесь».
Он говорит: «Теперь поверни вот здесь».
Он говорит: «Проедь еще два дома и поверни налево».
Там, куда он показывает дорогу, мы можем остаться на ночь бесплатно. Нас могут обеспечить пищей. Мы займемся какой-нибудь сдельной работой, сверкой документов или наполнением конвертов, чтобы заработать немного наличности. Мы можем принять душ. Посмотреть по телевизору, как мы совершаем побег, в вечерних новостях. Адам говорит мне, что велика вероятность того, что во мне узнают сбежавшего массового убийцу, который испортил Супер Кубок. Там, куда мы едем, у людей свои большие проблемы, о которых они должны беспокоиться.
Фертилити говорит: «Кстати, сколько людей нужно убить, чтобы стать из серийного убийцы массовым?»
Адам говорит нам: «Сидите в машине тихо, а я пойду внутрь, чтобы умаслить хозяев. Просто помните: ваш ребенок очень болен».
Затем он говорит: «Мы на месте».
Фертилити смотрит на дом, на Адама и говорит: «Это ты очень болен».
Адам говорит: «Я бедный крестный отец вашего ребенка».
Табличка перед домом гласит: Дом Рональда МакДональда.
Представь, что живешь в доме, который каждый день оказывается в другом городе.
Адам знал три пути из Нового Орлеана. Адам привел Фертилити и меня на остановку грузовиков на границе города и сказал, что мы должны выбрать. Аэропорты просматриваются. На железнодорожных станциях и автовокзалах ведется наблюдение. Мы не можем все втроем путешествовать автостопом, а Фертилити отказывается вести машину всю дорогу до Канады.
«Я абсолютно не люблю водить машину, — говорит Фертилити. — Кроме того, способ путешествий твоего брата гораздо веселее».
На следующий день после Дома Рональда МакДональда мы втроем стоим на бесконечной песчаной парковке рядом с кафе для дальнобойщиков. Адам достает нож для линолеума из заднего кармана и выдвигает лезвие.
«Ну, люди, и каково же наше решение?» — говорит он.
Ничто здесь не идет строго на север. [11] Адам был внутри и поговорил со всеми водителями грузовиков. Мы должны выбрать вот из чего, говорит Адам, загибая пальцы.
Есть Поместье Уэстбери, следующее на запад по Шоссе 10 в Хьюстон.
Есть Плантаторский Дом, направляющийся по Шоссе 55 в Джексон.
Есть Замок Спрингхилл, следующий на северо-запад в Боссиер Сити по Шоссе 49 с остановками в Александрии и Пайнвилле, а затем направляющийся по Шоссе 20 в Даллас.
Возле нас на песке припаркованы полуфабрикаты домов, дома заводского изготовления, дома-прицепы. Они разбиты на половины и трети и прицеплены сзади полу-грузовиков. Открытая часть каждого куска-модуля запечатана прозрачным пластиком, и внутри видны темные контуры диванов, кроватей, ковров, свернутых в рулон. Основные приборы. Готовые кухни. Мягкие кресла.
Пока Адам болтал с водителями, выясняя, куда каждый из них направляется, Фертилити в местном туалете красила мои светлые волосы в черный цвет в раковине и смывала косметику, имитирующую загар, с моего лица и рук. Мы наполнили достаточно конвертов, чтобы купить мне поношенную одежду и бумажный пакет с жареной курицей, бумажными салфетками и салатом из сырых овощей.
Мы втроем стоим на автостоянке, Адам крутит нож в руке и говорит: «Выбирайте. Люди, которые доставляют эти прекрасные дома, не будут обедать весь вечер».
Большинство водителей-дальнобойщиков ездят по ночам, говорит нам Адам. В это время прохладнее. И движение меньше. Во время жаркого, напряженного дня водители сворачивают с трассы и спят в спальных ящиках, прикрепленных сзади к кабине каждого грузовика.
Фертилити спрашивает: «В чем разница между этими вариантами?»
«Разница, — говорит Адам, — в уровне вашего комфорта».
Вот так Адам ездил по стране вдоль и поперек последние десять лет.
В Поместье Уэстбери есть банкетный зал и встроенный камин в гостиной.
В Плантаторском доме есть раздельные санузлы и укромный уголок для завтрака.
В Замке Спрингхилл имеется ванна с водоворотом в очаровательной ванной комнате. В очаровательной ванной комнате есть также две раковины и зеркальная стена. Гостиная и хозяйская спальня со стеклянными потолками. В обеденном укромном уголке встроенный шкаф для фарфора со свинцово-стеклянными дверцами.
Всё зависит от того, в какую половину ты попадешь. Повторяю: это всего лишь части домов. Разрезанные дома.
Дома, выведенные из строя.
В той половине, куда ты попал, могут быть все спальни, или только кухня и гостиная без спален. Там может быть три ванных комнаты и больше ничего, а может и вообще не быть ванной.
Свет нигде не включается. Вся водопроводная система сухая.
Не важно, сколько роскошеств ты получишь, все равно чего-то будет не хватать. Не важно, как внимательно ты выбираешь, ты никогда не будешь абсолютно счастлив.
Мы выбрали Замок Спрингхилл, и Адам делает ножом надрез в нижней части пластиковой обертки с открытой стороны. Адам делает надрез примерно 60 сантиметров, столько, сколько нужно, чтобы его голова и плечи проскользнули внутрь.
Спертый воздух выходит изнутри дома через разрез, горячий и сухой.
Когда Адам проскользнул внутрь до пояса, а его зад и ноги все еще снаружи рядом с нами, Адам говорит: «В этом — васильково-синий интерьер». Его голос доносится через стену прозрачного пластика, он говорит: «Здесь у нас первоклассный комплект мебели. Модульный гарнитур для гостиных. Встроенная микроволновка на кухне. Плексигласовая люстра в столовой».
Адам целиком протискивается внутрь, затем его блондинистая голова вылезает из пластика и усмехается нам. "Калифорнийские королевские кровати. Ложные деревянные противовершины. Скромный комод в европейском стиле и вертикальные слепые оконные проемы, — говорит он. — Вы сделали превосходный выбор своего первого дома.
Сначала Фертилити, а затем я, пролезаем через пластик.
Так же, как внутренность дома, цвета и контуры мебели, выглядела стертой и неопределенной снаружи, так же и внешний мир, реальный мир выглядит нечетким и нереальным с внутренней стороны пластика. Неоновые огни стоянки грузовиков тусклые и смазанные. Шум трассы изнутри кажется мягким и приглушенным.
Адам встает на колени, берет моток прозрачного скотча и запечатывает изнутри разрез, который он сделал. «Он нам больше не понадобится, — говорит он. — Когда мы будем сходить там, куда мы направляемся, мы выйдем через заднюю дверь, как все нормальные люди».