— То есть? — спросила Берта.
— Допустим, что вся эта история очень ловко состряпана. Нам уготована роль удостоверяющих и, кроме того, вносящих в дело некоторую респектабельность…
— Что ты хочешь казать?
— Допустим, Марко Катлер хотел получить развод.
Он знал, что Эдна будет его оспаривать. Он не хотел оказаться во время процесса в спорном положении, потому что сам был под стеклянным колпаком и не мог позволить себе бросаться камнями. Итак, он посылает Роберту Фенн в Новый Орлеан, она встречается там с Эдной Катлер. Эдна в подавленном состоянии. Роберта очень ловко внушает ей мысль, что было бы неплохой уловкой просто исчезнуть. Эдна соглашается. После того как разыгрывается исчезновение, Роберта сообщает об этом Марко, и Марко поручает своим адвокатам взять свидетельство о разводе и переслать для вручения в Новый Орлеан. Бумаги вручают вместо Эдны Катлер Роберте Фенн. Эдна ничего о разводе не знает. Они просто вычеркнули ее, даже не поставив в известность.
— И тогда…
— Все остается скрытым, пока об этом не узнает Эдна.
И вот тут, когда она готова пойти на решительный шаг, Хейл обращается к нам, придумав, будто поручает нам найти Роберту Фенн. Мы ее находим. Роберта в замешательстве. Однако она устраивает так, что ее находят в нужный момент. Если бы я не нашел ее детективными методами, она, возможно, наткнулась бы на меня на улице или подсела ко мне в баре Джека О'Лири.
— Дальше, — потребовала Берта. — То, что ты говоришь, так элементарно, что нет смысла тратить время.
Расскажи мне о подлинных фактах.
— Игра заключалась в том, — сказал я, — что, когда мы найдем Роберту, она будет с нами очень, очень дружелюбной. Может даже попытаться сделать так, чтобы я начал за ней ухаживать. Потом она расскажет мне все, но это «все» будет сводиться к тому, что Эдна Катлер вела себя странно, предложив ей взять свое имя. Этого факта было бы достаточно, чтобы доказать, будто существовал некий заговор, придуманный Эдной, чтобы обмануть ее мужа. Эдну вышвырнули бы из суда.
— Ну и ну! — воскликнула Берта. — Что же теперь делать, дружок?
— Абсолютно ничего, пока мы не выясним, не морочат ли нам голову или история все же как-то развивается.
— Мы должны найти Роберту Фенн.
— Я нашел ее.
— Что?
— Нашел.
— Где она?
Я улыбнулся Берте и сказал:
— Я позаботился об этой штучке. Можешь обыскивать Новый Орлеан с сегодняшнего дня и до будущего года и все же никогда ее не найдешь.
— Почему?
— Я спрятал ее, и на этот раз сделал это надежно.
— А зачем прятать ее? Почему не сказать Хейлу, что мы ее нашли, и покончить с этой историей?
— И что тогда?
— Тогда наш контракт будет выполнен.
— А что станет с Робертой Фенн?
— К черту Роберту Фенн. Я думаю о нас.
— В таком случае, подумай о нас немного больше!
— Что ты хочешь сказать?
— Нам всучили колоду крапленых карт. Мы должны очень невинно использовать их в игре. Если мы это сделаем, то получим наш выигрыш и все. Но если мы, получив колоду крапленых карт, не воспользуемся ими и просто положим в карман, а возникнет большой куш, что тогда?
Берта восторженно пожирала меня глазами.
— А я думала, что ты полный тупица в денежных делах!
На мгновение мне показалось, что она готова меня расцеловать.
Я встал и направился к двери.
Что ты собираешься делать? — спросила она.
— Я хочу, чтобы ты сидела в офисе и не знала, где я.
Если позвонит Хейл — я исчез.
Берта нахмурилась:
— Значит, мне придется ему лгать?
— Придется. Если бы ты не умела так здорово устанавливать, откуда раздается телефонный звонок и отыскивать меня, то могла бы сказать ему правду — что не знаешь, где я.
— Но что ты намерен делать?
— Когда он позвонит сегодня вечером, скажи ему, что не знаешь, где я.
— Все-таки ты хочешь, чтобы я ему солгала?
— Хочу, чтобы ты сказала ему правду.
— Не понимаю.
Я открыл ей дверь.
— Спи спокойно. Ты не будешь знать, где я!
Я крепко проспал большую часть второй половины дня. Около шести постучал в дверь смежной с моей комнаты Роберты.
— Да, — ответила она, — в чем дело?
Я приоткрыл дверь.
— Вы, наверное, голодны?
— Входите, — позвала меня она. — Девушка завернулась в простыню и, судя по одежде, которая лежала на стуле рядом с кроватью, на ней, кроме этой простыни, ничего не было. Она улыбнулась и сказала: — Дональд, мне просто необходимо приобрести кое-что из одежды. Я пользовалась сумкой, как чемоданом и как мешком для ночных принадлежностей, но теперь почувствовала себя как кошка, которую засунули в этот мешок. Внизу, в аптеке, меня снабдили кремами, расческой, щеткой и другими туалетными принадлежностями, но не ночной рубашкой.
— Я мог бы предложить вам кое-какие новые вещи, но сегодня воскресенье и практически все закрыто.
— Но ведь вы живете здесь, и у вас должно быть место, где имеется много вещей.
— Да, правильно.
— Почему бы вам не взять что-то из дома?
Я улыбнулся и покачал головой.
— Вы думаете, что полиция…
— Да.
— Дональд, простите. Из-за меня у вас такие неприятности!
— Да нет, вы ни в чем не виноваты. У меня никаких неприятностей, и я вполне доволен одеждой, которая сейчас на мне.
— Куда мы пойдем? — улыбнулась она.
— Есть полдюжины мест, где можно поесть и даже немного потанцевать.
— Дональд, мне это очень нравится!
— О'кей, одевайтесь!
— Хорошо, — сказала она. — Я постирала свое нижнее белье и повесила его в ванной. Надеюсь, оно высохло.
— Сколько времени вам нужно, чтобы собраться?
— Минут десять — пятнадцать.
— Жду вас.