– Где?

– На опознании. Я выбрала ее среди нескольких других женщин в полицейском управлении.

– Сколько там было женщин?

– Всего пять.

– И вы опознали обвиняемую как женщину, которую вы видели в ночь с семнадцатого на восемнадцатое?

– Да.

– Тот раз, когда вам предложили выбрать ее среди других женщин, был следующим за тем, когда вы видели ее в загородном клубе «Святой Себастьян»?

– Ну, да.

– То есть вы больше ни разу не видели обвиняемую после того, как заметили ее ночью восемнадцатого числа, и вплоть до того момента, как выбрали ее среди других женщин?

– Ну… я… я видела ее мельком.

– Ах, так вы все-таки видели ее, хотя и мельком? И где же?

– В полицейском управлении.

– А где именно в полицейском управлении?

– Когда ее вели в ту комнату, где я потом выбрала ее среди других женщин.

– Рядом с ней в этот момент кто-нибудь находился?

– Полицейский.

– Еще кто-нибудь был поблизости?

– В ту минуту нет.

– То есть вы видели, как обвиняемую под конвоем провели в комнату для опознания?

– Да.

– И вы хорошо ее рассмотрели?

– Хорошо.

– А потом в ту комнату привели еще четверых женщин?

– Да.

– После чего следователь предложил вам выбрать ту женщину, которую вы видели в загородном клубе «Святой Себастьян»?

– Да.

– И вы безошибочно опознали обвиняемую?

– Ну, конечно.

– Я прошу встать миссис Бартон Дженнингс, – объявил Мейсон.

В зале суда воцарилось молчание.

– Встаньте, пожалуйста, миссис Дженнингс, – повторил Мейсон.

По всему было видно, что Лоррейн Дженнингс вставать не хочет.

– Встаньте, миссис Дженнингс! – приказал судья Кент.

Лоррейн Дженнингс неохотно поднялась на ноги.

– Пройдите вперед, пожалуйста, – попросил Мейсон.

– Пройдите вперед! – приказал судья Кент.

– Миссис Бейли, а не может ли случиться так, что выходящей из машины в загородном клубе «Святой Себастьян» вы видели не обвиняемую, а вот эту женщину? – спросил Мейсон.

Свидетельница долго рассматривала миссис Дженнингс, а потом ответила:

– Я… да нет, вряд ли.

– Но это могла быть она?

– Ну, у нее такая же фигура, как и у той. Они здорово похожи, но… я не думаю, что это она.

– Спасибо, миссис Дженнингс, – поблагодарил Мейсон.

Лоррейн Дженнингс резко повернулась и быстро, чуть ли не бегом, пошла назад.

– Подождите! Подождите! – закричала свидетельница.

– Постойте, миссис Дженнингс, – потребовал Мейсон.

Лоррейн Дженнингс не обратила никакого внимания на слова адвоката.

– Теперь я узнала! – возбужденно заговорила свидетельница. – Когда она так быстро пошла, я сразу узнала ее! У нее очень характерная походка. Вы сами сейчас видели. Ее невозможно спутать.

Мейсон широко улыбнулся и повернулся к Гамильтону Бергеру.

– На этом я заканчиваю свой перекрестный допрос, господин окружной прокурор. У вас еще есть вопросы?

Гамильтон Бергер медленно поднялся на ноги.

– С разрешения суда я предлагаю отложить слушание до десяти часов завтрашнего утра, – устало сказал он. – Нам необходимо дополнительно расследовать ряд моментов.

– Я тоже так считаю, – сухо заметил судья Кент. – Слушание дела откладывается до десяти часов завтрашнего утра. Обвиняемая освобождается из-под стражи с обязательством явиться в суд на продолжение слушания.

Глава 18

Мейсон и Делла Стрит сидели в кабинете адвоката, когда послышался кодовый стук Дрейка в дверь.

– Делла, впусти, пожалуйста, Пола, – попросил адвокат.

Делла Стрит открыла дверь.

– Молодчина, Перри! – воскликнул сияющий сыщик.

– Что там случилось? – спросил Мейсон.

– Полное признание вины, – сообщил Дрейк. – Кстати, ты можешь потребовать компенсации с Хораса Ливермора Селкирка. Он подал на тебя в суд, обвинив в похищении его внука, а потом выяснилось, что ты послал мальчика как раз туда, куда велела его мать. Гамильтону Бергеру пришлось здорово попотеть.

– А что с делом? С самим убийством?

– Мервин Селкирк был хладнокровным и чрезвычайно деятельным человеком. Наверное, он унаследовал эти качества от своего отца, – продолжал Дрейк. – Когда Лоррейн развелась с ним и вышла замуж за Бартона Дженнингса, Селкирк тайно начал собирать информацию о Бартоне Дженнингсе, а ее оказалось предостаточно. Дженнингс был казначеем в одной корпорации, занимавшейся предоставлением ссуд. Селкирк разработал специальный план, чтобы заставить Дженнингса вложить деньги в такие предприятия, которые представлялись надежными лишь с виду. Дженнингс не успел оглянуться, как оказался связан по рукам и ногам. Затем Селкирк начал использовать Дженнингса в своих целях. Он полностью подчинил себе Бартона Дженнингса, завладев его душой и телом.

Лоррейн даже не представляла, что ее нынешний муж и муж предыдущий связаны между собой, однако Дженнингс регулярно отчитывался перед Мервином Селкирком. Когда Лоррейн созвонилась с Нордой Эллисон и решила затеять процесс, чтобы Роберт постоянно жил только с ней, Селкирк решил принять крутые меры. Еще раньше он заставил Бартона Дженнингса приобрести печатный станок и напечатать конверты, в которые вкладывались газетные вырезки, пугающие Норду Эллисон. Станок хранился в одном из шкафов в конторе Бартона Дженнингса вплоть до дня, предшествующего убийству. Именно тогда секретарша Дженнингса объявила, что хочет разобрать шкафы в конторе и выбросить барахло, накопившееся за несколько лет.

Пока Лоррейн Дженнингс не было дома, Бартон перепрятал печатный станок и конверты в кладовку. Кроме того, он сообщил Мервину Селкирку, что Норда собирается в Лос-Анджелес к его жене, а та планирует добиться пересмотра дела о Роберте. Мервин Селкирк приказал Бартону разузнать, что именно намечают предпринять женщины, а потом украдкой встретиться с ним в загородном клубе «Святой Себастьян» в половине второго утра. Селкирк действовал очень жестко. Он поставил ультиматум: или Бартон устраивает все таким образом, что Лоррейн оставит свои притязания на Роберта, или Селкирк разоблачит Бартона Дженнингса, тот сядет в тюрьму, и это послужит основанием для того, чтобы Роберт постоянно жил с отцом.