Я с ужасом поняла, что осталась совершенно одна. Моя магическая защита не действовала, а браслет с кинжалами превратился в украшение. После нападения на консула Шеба исчезла, да и гейс не подавал признаков жизни. Выходит, в Стране эльфов его энергия либо теряет силу, либо не считает эльфов угрозой. Мне мог бы помочь амулет, но он был спрятан под рубашкой, а мои руки были намертво прижаты к земле.
Тем временем «длинный» сорвал с меня шорты и бросил их далеко в сторону, а «коротышка» принялся стягивать с меня майку. Она была сшита из прочного эластичного материала, и лесному существу с его неловкими пальцами никак не удавалось с ней справиться. На секунду остановившись, он лизнул меня, словно пробовал на вкус, и на моей щеке остался вонючий слюнявый след. Я попыталась крикнуть, но вместо воздуха во рту оказались омерзительные грязные полосы.
На секунду я словно ослепла, задыхаясь под удушливой массой его спутанной шевелюры; эльф продолжал возиться с моей майкой и после долгих усилий все-таки стащил ее. Я почувствовала, как ветер обдувает мое голое тело. Не слишком задумываясь о последствиях, я попыталась переместиться во времени, но энергии оказалось недостаточно. Я не смогла поймать нужную волну, и она осталась вне досягаемости.
Чтобы не задохнуться, я как можно сильнее повернула голову… и тут увидела ее. Одно оружие у меня все-таки осталось, хотя до него нужно было еще дотянуться. Очевидно, руна выпала из кармана, когда «длинный» отбросил шорты в кусты; она была такой маленькой, что он ее не заметил. Костяной кружок лежал прямо возле моей головы, тускло поблескивая среди влажных листьев. До руны было всего несколько дюймов, но как ее взять?
Пока я лихорадочно соображала, как преодолеть эти несколько дюймов, вокруг щиколоток обвились два тонких гибких прута и быстро поползли вверх. Добравшись до колен, они начали разводить мне ноги. Живые путы держали меня крепко, больно впиваясь в кожу, и сильно тянули в разные стороны, словно решили разорвать меня пополам. Когда дальше развести ноги было уже невозможно, они остановились. Не помня себя от ужаса, я отчаянно извивалась, пытаясь освободиться. С дерева на лицо упала веточка с несколькими зелеными листочками, словно оно решило меня успокоить; между тем лесные твари стали препираться, кто будет насиловать меня первым.
Спор был коротким. «Длинный» схватил «коротышку» и швырнул его о ствол дерева, где его тут же обвили ветви, словно захлопнув за ним дверцу клетки. «Длинный» повернулся и упал на меня. Две грубые корявые руки схватили меня за плечи, и я взглянула в равнодушные серые глаза, в которых не было ничего человеческого. «Длинный» извивался, его грубая шершавая кожа больно царапала мое тело.
Не обращая внимания на боль, я схватила губами и сжала во рту свой единственный инструмент — зеленую веточку. Мои глаза нацелились на шнурок, продетый в дырку на костяном кружочке, который, кстати сказать, был почти не виден среди бурой листвы. Понимая, что это мой единственный шанс, я попыталась сосредоточиться. Мне удалось зацепить концом веточки петлю шнурка, и я начала медленно подтаскивать руну к себе. Если мне удастся сделать так, чтобы руна коснулась моего тела или хотя бы его ауры, я спасена. Тут послышалось короткое хлюпанье, и к моему животу прикоснулось что-то липкое и влажное. Я замерла.
И следующую секунду я почувствовала присутствие какой-то гадости, чего-то мягкого и скользкого, что долго лежало в земле, а теперь выбралось наружу. Словно жирный червяк, оно шевелилось где-то внизу моего живота. Я видела только плечо «длинного» и небольшой кусочек тропинки, но в мозгу возник образ личинки огромного жука. Когда эта холодная и влажная «личинка» оказалась у меня между ног, клянусь, у меня остановилось сердце.
С ужасом и содроганием я смотрела, как медленно раздувается мерзкая тварь, становясь похожей на гнилой фрукт, готовый вот-вот лопнуть. От его прикосновения по телу побежали мурашки, мне казалось, что по животу и ногам водят ледяной сосулькой. Умирая от отвращения, я вдруг поняла, что чудовищная желеобразная масса — это и есть «длинный»; видимо, он подбирал форму, соответствующую моему телу. Та, что он выбрал, не имела ничего общего с телом мужчины. Внезапно существо стало твердым, как деревянный кол; если оно меня проткнет, подумала я, мне не выжить. Тварь сожрет мое сердце и оставит вместо него сырость и холод. Мне вспомнилась одна легенда: в древние времена кельты приносили в жертву человека, которого называли «зеленый человек». Они как бы отдавали его земле, чтобы она была плодородной и давала богатый урожай. Похоже, в моем случае это будет «зеленая женщина».
Но когда эта пародия на мужской орган пришла в движение, действуя именно так, как положено у мужчин, я вышла из оцепенения. Завизжав, я выгнулась всем телом и забилась о землю. Не знаю, зачем я так поступила, но именно в этот момент мне на щеку упало что-то маленькое и твердое. Скосив глаза, я увидела, что это моя руна, и сердце вновь бешено заколотилось. Я не знала, как привести ее в действие, не знала, сработает ли она вообще; я прокричала про себя ее название, потому что губы у меня не двигались.
Не знаю, правильно ли я произнесла заклинание, только оно сработало. Почти. Внезапно я оказалась в прошлом — не на двадцать минут, конечно, а на две или три. Лесные люди направлялись ко мне, Мак кинулся им наперерез, не обращая внимания на острые корни, которые бросились за ним. На этот раз я не колебалась. Крикнув Маку: «Берегись!» — я бросилась вниз по тропинке туда, где лежал рюкзак.
От счастья, что вновь могу вдыхать свежий воздух, я разрыдалась, руки дрожали, и я даже испугалась, что не смогу открыть рюкзак. «Коротышка» подбежал в тот момент, когда мне оставалось справиться с последней застежкой. Существо схватило меня за ворот майки и рвануло на себя. Материя хрустнула, и майка разорвалась на груди. Увидев амулет, висевший у меня рядом с ожерельем Билли, тварь взвизгнула и отскочила назад, держась за руку, которой она нечаянно дотронулась до амулета; на ее коже мгновенно появился обугленный отпечаток рябинового креста. Я тем временем развязала рюкзак и вытащила оттуда свой пистолет.
Не могу сказать, что я лучший в мире стрелок. Более того, я настоящий мазила. И все-таки даже я не промахнусь в мишень в трех футах от меня. Я начала стрелять не целясь, выпуская одну пулю за другой; в воздух полетели ошметки коры и щепки, словно я стреляла в ствол дерева. «Длинный» вскрикнул и покатился по земле, «коротышка» присел, закрыв голову руками. Наверное, пули причинили им боль, и все же они были живы, только из ран сочилась смола. Я стреляла, пока у меня не закончилась обойма. Увидев, что лесные твари по-прежнему шевелятся, я с изумлением уставилась на них, не представляя, что делать дальше.
Неподалеку валялось пальто Приткина, однако обшаривать его в поисках патронов времени не было. Поняв, что я больше не стреляю, «коротышка» рванулся ко мне. Тогда я припечатала рябиновый крест к его лбу и надавила как можно сильнее. В нос тут же ударил запах костра, а на лбу лесного существа появился глубокий ожог.
«Коротышка» отскочил в сторону, вопя и держась руками за голову. Возможно, он повторил бы атаку и попытался меня схватить, но возле нас неожиданно появилась пикси и со всей силы огрела «коротышку» мечом. От удара лесная тварь кубарем покатилась в сторону и остановилась, с размаху ударившись о корень, где и осталась лежать. Не знаю, умер ли он или просто потерял сознание, я не стала выяснять. Мне хотелось лишь одного — добраться до Мака.