С этими мыслями Проспер поднялся.
— Благодарю вас, госпожа Инесса, вы мне очень помогли.
— Как, вы уже уходите? — расстроилась пума. — Я могла бы вам еще много полезного рассказать про Жозефину. Она ведь не только алчная.
— Благодарю, но мне действительно пора. Не хочу давать мерзавцам выиграть время. Мерзавцев надо ловить, а не давать им выиграть время.
— Да-да, вы правы… Ну если что, заходите.
— Обязательно. Честь имею.
Обратно к дому Жозефины Витраж знаменитый сыщик брел не спеша. Размеренный неторопливый шаг помогал ему сосредоточиться на деталях, анализировать их. Не так, конечно, как игра на скрипке, но тоже весьма продуктивно. Богатый опыт подсказывал, что нельзя пренебрегать никакой, даже самой нелепой, версией. Конечно, вчерашние самозванцы замешаны в исчезновении Анжелы, но только ли они? Вот то-то и оно. Не все так просто. И, возможно, дело не в банальном выкупе, а в чем-то гораздо более серьезном. Тут важна личность самой Анжелы, но именно это-то пока и оставалось непонятным. К сожалению, ее дневник, скорее всего, поддельный, и доверять ему нельзя. Ох, чует его сердце, все не просто, ох, не просто. И персона самой Анжелы способна оказаться важнее похитителей. Кроме того, преступников может быть куда больше, чем два загадочных лиса. Не имеет ли он дело с крупным преступным сговором? Вот, например, эта самая Инесса. Совершенно очевидно, что она питает к Жозефине Витраж смешанные чувства. Заинтересована ли она в том, чтобы у подруги-неприятельницы возникли проблемы? Совершенно не исключено. Ведь как усиленно она пытается представить Жозефину злоумышленницей. Да, что ни говори, а пума должна быть внесена в список подозреваемых. А раз должна — значит, внесена.
Так, размышляя, Проспер добрался до жилища клиентки. Дверь ему открыла мышь-горничная.
— Господин сыщик! — возбужденно сказала она, принимая у него пальто и котелок. — У хозяйки в гостях генерал Борис! Велено вас предупредить.
— Вот как? — произнес Проспер. — Что же, замечательно.
— И еще кухарка просила передать, что появился яблочный пирог. Вы встретитесь с ним в столовой, — добавила горничная.
— О, прекрасно! — Проспер расплылся в довольной улыбке. — С нетерпением жду с ним встречи.
И он поспешил в столовую. За обеденным столом трапезничали Жозефина Витраж и барсук средних лет — слишком молодой для генерала, отметил про себя Проспер.
— Господин сыщик! — обрадовалась хозяйка. — Как вы вовремя! Сейчас отобедаем, затем — чай с яблочным пирогом. Познакомьтесь, пожалуйста, с генералом Борисом.
— Очень рад! — сказал барсук.
— Взаимно, — отозвался Проспер, занимая место за столом.
— Господин сыщик, вы уже выяснили, где моя сестра? — спросила Жозефина.
— Пока нет, — ответил Проспер. — Но мы работаем. Злодеи будут наказаны, не сомневайтесь.
— Ух я бы этих мерзавцев… — генерал сжал кулак. — Вот они у меня где… Один взвод моих славных ребят… Ух бы тогда. Эх.
— В каком полку служили? — поинтересовался Проспер. Почему-то этот невинный вопрос барсуку не понравился. Он поморщился, почесал лоб и пробурчал:
— В полку служат полковники. А генералы служат в генералитете.
— Ох, простите, пожалуйста, я не знал, — заверил его Проспер.
Далее он почти не принимал участие в беседе, сосредоточившись на еде. Потом был чай с долгожданным яблочным пирогом, и знаменитый сыщик, казалось, вообще забыл об окружающем мире. Но тот, кто хорошо знал Проспера, ни на секунду бы не усомнился, что на самом деле все это время лис внимательно слушает разговор за столом. А Жозефина и Борис говорили много. Особенно распинался барсук, рассказывая разные случаи из своей военной практики, привычно пытаясь произвести впечатление на рысь. Жозефина вежливо улыбалась и иногда из вежливости ахала. Ведь она была очень хорошо воспитана.
Допив чай, барсук заторопился.
— Извините, мне пора. Дела, дела.
— Вы никогда так быстро не уходили, — удивленно заметила Жозефина.
— Сегодня должен идти. Судьба родины…
— Ну, раз родины… Тогда, конечно, — согласилась рысь, но было видно, что она недовольна — это что еще такое, разве поклонники так себя ведут: пообедать и сразу убегать!
— Я вас провожу, — внезапно заявил Проспер.
— Зачем? — нахмурился Борис. — Я знаю дорогу.
— Не сомневаюсь. Но я всегда немного прогуливаюсь после обеда. Полезно для пищеварения, сердца, ног, печени… Минут на десять составлю вам компанию и пойду обратно.
— Десять? — переспросил барсук.
— Ну, может, девять.
— Ладно. Пойдемте.
Выйдя на улицу, они некоторое время шли молча. Потом Проспер обронил:
— На службу торопитесь, да?
Барсук с подозрением покосился на попутчика:
— Угу.
— И где же служите?
— В смысле — в каких войсках? — настороженно уточнил Борис.
— Нет. В какой организации, — ответил Проспер. — То, что никакой вы не генерал очевидно. И вообще не военный.
— Это еще почему? — спросил Борис, и в его голосе прозвучала обида.
— Все ваши истории… Я тоже читал те книги, из которых вы их почерпнули, — охотно объяснил Проспер. — И выправка у вас не военная. Совсем. Вы же сутулитесь!
— Я?!
— Да. Сутулитесь. Военные никогда не сутулятся, даже если они давно не в строю. Это означает, что большую часть времени вы проводите в сидячем положении, за столом. Очки вы не носите, но все время щуритесь. Значит, имеете дело с бумагами, причем, в плохом освещении. При этом вы начитаны. Думаю, вы заведуете библиотекой… Или что-то вроде того.
Барсук остановился и с изумлением уставился на сыщика.
— Ничего себе… — вымолвил он. — Да вы и впрямь такой, как о вас рассказывают.
— То есть я все правильно угадал? — довольно усмехнулся Проспер.
— Да, абсолютно. Я командующий… то есть заведующий центральной библиотекой. Только не говорите Жозефине, умоляю вас! А то, если она узнает, что я не генерал, она меня прогонит!
— Не скажу, если пообещаете сотрудничать со следствием, — сказал Проспер.
— Со следствием? С удовольствием! Обожаю следствия!
— Вот и хорошо, — улыбнулся Проспер. — Тогда я вас покину и вернусь к госпоже Витраж. Всего хорошего.
— До свидания, господин сыщик!
Проспер развернулся и двинулся обратно. «Ну вот и еще один подозреваемый, — подумал он. — Нажимать на него пока не буду. В этом деле торопиться не следует. Ах, какая прелесть — список подозреваемых растет. Это мне нравится. Чем больше, тем лучше».
Дверь ему снова открыла горничная.