Чувствовала себя несчастной и Вероника. День прошел ужасно. Поначалу ей было интересно и даже немного весело изображать из себя Сверхобезьяна, но ажиотаж вокруг ее персоны рос с такой скоростью и в таких масштабах, что ей стало не по себе. Кроме того, играть роль богини ей приходилось все время, без перерыва, публично. Журналисты, телевизионщики и просто восторженные почитатели роились вокруг нее с энтузиазмом пчел в улье. Фотосессии сменялись интервью, чтобы вновь смениться фотосессией, чтобы вновь смениться интервью. Все ответы были заготовлены заранее братом Нимродом, так что думать Веронике не приходилось. И эта роль бездумной богини ее тяготила все сильней.
Кроме того, ей было ужасно стыдно обманывать жителей этого мира. Появилось чувство, что, притворяясь Сверхобезьяном, она толкает их на что-то очень плохое. Атмосфера фанатизма вокруг нее становилась все ощутимей – как со стороны сторонников, так и со стороны противников. Ряды и тех, и других росли с ненормальной скоростью. Уж не был ли прав Лис Улисс в своих предостережениях?
В редкие минуты, когда Веронике удавалось перекинуться словечком с барсом наедине, она напоминала о его обещании:
– Я сделала то, о чем вы просили. Теперь вы должны вернуть меня домой!
– Конечно, конечно, – отвечал брат Нимрод. – Но сейчас неподходящий момент. Помоги мне еще немного, ладно? Сама же видишь, как это важно.
– Мои родители – это тоже важно! И моя школа – важно! Отправьте меня домой! Вы обещали!
– Зачем ты так? – расстраивался барс. – Мне и так больно. Эх ты…
И Вероника ничего не могла поделать, так как брат Нимрод не врал – ему действительно было больно. Весь день его мучил странный недуг – невидимые иглы кололи его по всему телу. Барс постоянно морщился, хватался за больные места и иногда даже вскрикивал. Но и не думал заняться лечением, так как всецело посвящал себя делу возвеличивания верониканства.
А Вероника все больше и больше склонялась к мысли, что на самом деле он вовсе не собирается ее отпускать. Наоборот, брат Нимрод будет делать все возможное, чтобы она осталась рядом с ним подольше. Кто же захочет лишиться богини в самый разгар становления ее культа…
Во второй половине дня верониканцы, воодушевленные интересом общественности к явлению Вероники, не теряя времени даром, взялись за очередной этап популяризации новой, стремительно входящей в моду, конфессии. Наспех подобранные братом Нимродом верониканцы были объявлены профессиональными гидами, в чьи обязанности теперь входило водить экскурсии по «святым местам» замка графа Бабуина.
Его Святейшество и верные ему сверхобезьянцы пришли в ярость. Глава секты потребовал от графа Бабуина вмешаться и запретить туристическое безобразие. В ответ граф Бабуин заперся в спальне и сделал вид, что его не существует. А применить против верониканцев силу Его Святейшество опасался, так как догадывался, что силы может не хватить. Поэтому оставалось, скрежеща зубами, терпеть нашествие в замок любопытных туристов, чувствуя, как быстро и уверенно власть ускользает из его лап. Именно тогда ему впервые пришла мысль о необходимости заиметь собственного Сверхобезьяна…
А вот Берте и Константину экскурсии по «святым местам» оказались очень кстати, так как облегчили задачу проникновения в замок.
Группа туристов прошла через парадный вход и оказалась в длинном коридоре.
– Обратите внимание, – произнес гид-павиан, указывая на многочисленные картины, изображающие Сверхобезьяна и его деяния, – перед вами галерея архаичных заблуждений в отношении Сверхобезьяна. Как видите, Вероника здесь изображена в виде взрослого самца.
Туристы заулыбались – мол, и как же угораздило художников так ошибаться.
– Времена были древние, дикие… Шутка ли, целых два дня назад, – пояснил гид, в голосе которого слышалась ироничная снисходительность к древним диким временам.
Туристы продвинулись вперед по коридору, свернули за угол и обнаружили группу мрачных сверхобезьянцев, расположившихся вдоль стен с плакатами «Не верьте в Лжесверхобезьяна!», «Вероника – не тот, за кого себя выдает!» и лаконичным «Вероника? Нет!».
– Это еретики, – невозмутимо сообщил гид. – Они будут гореть в аду.
– Можно потрогать? – полюбопытствовал турист-волк с огромным фотоаппаратом на шее.
– Не советую. Могут укусить.
– А нам дадут тетради по математике? – с надеждой поинтересовалась морская свинка, прижимавшая к груди тоненькую тетрадку.
– У вас же есть, – заметил гид.
– Это по литературе. У меня не нашлось по математике.
– Ничего, что по литературе. Вы как можете пытаетесь соблюсти заповедь, делаете максимум, что в ваших силах, и нет вашей вины в том, что силы эти ограничены. Вам зачтется ваше старание. Нарисуйте только внутри какой-нибудь треугольник – на всякий случай.
Морская свинка счастливо захлопала ресницами.
– А это наш лифт, – благоговейно произнес гид. – Да будет вам известно, что Вероника способна привести его в движение одним-единственным движением пальца!
Туристы ахнули.
– Богиня, – прошептал кто-то.
– И она уже не раз это делала! – добавил гид.
Под восторженные возгласы замигали вспышки фотоаппаратов.
– Не раз?! – поразилась морская свинка.
– Да, не раз, – со значением кивнул гид. – Два раза.
От избытка чувств свинка на несколько секунд потеряла сознание.
– Следуем дальше, не задерживаемся! – объявил гид.
Берта подняла лапу.
– Слушаю? – обратил на нее внимание гид.
– Можно выйти?
– В смысле? Экскурсия только началась. Самые святые места впереди.
– Нет, я имею в виду, в туалет, – пояснила лисичка.
– А… Да, конечно. Вон там, справа от лифта. Он, кстати, тоже святой.
– Спасибо! Не хочу вас задерживать, продолжайте экскурсию, я догоню!
Берта унеслась в сторону туалета. За ней – Константин, бросив на ходу:
– И я догоню!
Ведомые павианом туристы последовали дальше. Мрачные сверхобезьянцы с плакатами отправились за ними, уныло бормоча:
– Опомнитесь. Не верьте им. Верьте нам.
Когда коридор опустел, из туалета выглянули Константин и Берта.
– Вроде чисто! – громким шепотом решил Константин.
Настороженно оглядываясь по сторонам, кот и лисичка приблизились к лифту.
Оба были наряжены в длинные закрытые черные плащи с капюшонами, сдвинутыми на огромные темные очки, прикрывающие глаза.
– Ужасно, – констатировал кот, оглядев подругу. – Боюсь, первый же обитатель замка вызовет полицию.
– Опять пессимизм? Константин, настройся на лучшее!
– Я и настроен на лучшее. Верю в то, что нас не убьют, а просто вызовут полицию.